Несмотря на прошлогодние уличные протесты, Гонконгу удалось сохранить статус внешнего финансового центра для экономики КНР. Специальный административный район по-прежнему является крупнейшим игроком на рынке офшорных юаней, а запуск связки между Гонконгской и Шанхайской биржами лишь укрепил это положение. Тем не менее российские компании, надеявшиеся найти в Гонконге замену Лондону и Нью-Йорку, в условиях санкций сталкиваются с небывалыми трудностями.
Еще год назад многие глобальные игроки сомневались в светлом будущем финансового рынка в Гонконге. Так, в январе 2014 года в кулуарах Азиатского финансового форума (АФФ), который ежегодно устраивает Совет по развитию торговли Гонконга, едва ли не самой популярной темой для обсуждения был грядущий перевод операций в другие юрисдикции. Инвесторы и поставщики услуг на финансовом рынке в основном сравнивали преимущества двух конкурентов Гонконга, чьи названия начинаются на латинскую букву S,— Сингапура и Шанхая. Сторонники Сингапура утверждали, что специальный административный район (САР) КНР все больше подпадает под влияние Пекина, несмотря на обещание властей КНР сохранять за местным правительством полную автономию в финансовых вопросах до 2046 года. Участники местного финансового рынка становятся все более прозрачными для китайских регуляторов, данные о зарегистрированных компаниях или открытых банковских счетах физлиц доступны пекинским чиновникам. Многие винили в этом нового главу САР Лян Чжэньина, который еще больше склонен прислушиваться к мнению старших товарищей в Пекине, чем оба его предшественника. Другой составляющей стала развернутая новым председателем КНР Си Цзиньпином кампания по борьбе с коррупцией, в рамках которой Гонконг, бывший для китайских партийцев и менеджеров госкомпаний излюбленным центром для вывода активов, попал под пристальное внимание спецслужб. Наконец, сторонники Сингапура указывали на торможение экономики КНР (в 2014 году рост упал до 7,4% — рекордно низкий показатель за более чем два десятилетия) и необходимость уводить капиталы в региональный центр, ориентированный на быстро растущие страны Юго-Восточной Азии, а не только на материковый Китай.
У сторонников другой S были свои весомые аргументы. В основном они упирали на потенциальные преимущества, которые может открыть запущенная в 2013 году особая экономическая зона в Шанхае. Проект, который лично курирует премьер Госсовета КНР Ли Кэцян, должен со временем превратить Шанхай в своеобразную офшорную зону внутри самой КНР без предоставления городу статуса САР (в Гонконге, например, есть и своя валюта, и свой Центробанк). В частности, власти намерены сделать возможной работу с юанем без каких-либо ограничений на капитальные операции. Сторонники Шанхая год назад полагали, что центральные власти будут поддерживать эксперимент и осыпать льготами тех иностранцев, которые решат в нем поучаствовать. Кроме того, уже в начале 2014 года монополия Гонконга на операции с офшорным юанем (были активно запущены в САР в 2009 году, а первые эксперименты начались еще в 2004-м) была размыта. К середине 2014 года с юанем активно работали такие финансовые центры, как Макао, Лондон, Тайбэй, Сингапур, Франкфурт-на-Майне, Цюрих, Токио, Куала-Лумпур, Париж, Люксембург, Сидней, Торонто и Катар (Германия, Франция, Канада и Ближний Восток были включены в схему в июле 2014 года). Торги с юанем проходят даже в Москве с 2010 года, хотя российский рынок остается не особо развитым.
Наконец, нервозности участникам рынка добавлял и политический фон. Было хорошо известно, что отношения Лян Чжэньина с представителями гонконгских олигархических семей, во многом управляющих ситуацией в городе, пока не сложились. Кроме того, в Гонконге нарастало недовольство наплывом выходцев из КНР, который затруднил поиск работы для местной молодежи, взвинтил цены на недвижимость, а также увеличил очереди в школы и больницы. Недовольство все больше приобретало политический оттенок: оппозиционные партии и несистемная оппозиция начали поднимать вопрос о проведении прямых выборов главы города в 2017 году. В итоге летом и осенью 2014 года эти настроения вылились в движение Occupy Central — самые масштабные оппозиционные выступления с момента передачи Гонконга КНР, приведшие к столкновениям с полицией и уличным беспорядкам (см. материал "Революция зонтиков" во "Власти" N39 от 6 октября 2014 года). "Год назад никто, конечно, не знал, что будет Occupy Central, но все к тому шло",— признает один из работающих в городе финансистов. Из-за беспорядков был отложен запуск перекрестных торгов между Гонконгской (HKEx) и Шанхайской (SSE) фондовыми биржами. В итоге механизм Hong Kong-Shanghai Stock Connect (HKSSC) был запущен 17 ноября 2014 года, с месячным отставанием от графика.
Впрочем, все опасения скептиков пока не реализовались. Как показал прошедший 19 и 20 января 2015 года очередной АФФ, Гонконг пока что уверенно сохраняет свою роль внешнего финансового центра для экономики КНР. Главная причина — более медленные, чем это ожидалось, экономические реформы в материковом Китае.
Цифры, представленные гонконгскими финансовыми властями на нынешнем АФФ, дают понять, что город по-прежнему сохранил свое положение. Как отметил глава Монетарного управления Гонконга (местный ЦБ) Норман Чэнь, на Гонконг приходится больше половины мирового оборота офшорных юаней, а объем расчетов в юанях через гонконгскую платформу вырос на 60% за 2014 год и превысил 6 трлн юаней. Объем же размещения облигаций в юанях на HKEx ("дим-самовые облигации") вырос на 70% и превысил 196 млрд юаней.
Кстати, общий рост объема сделок в юанях позволил китайской валюте занять по итогам 2014 года пятое место в списке наиболее популярных торговых валют мира по данным системы SWIFT с глобальной долей 2,2%, пропустив вперед американский доллар (44,6%), евро (28,3%), британский фунт (7,9%) и японскую иену (2,7%). Еще в конце 2013 года юань был восьмым с долей 1,5%. При этом в пятерке самых популярных юань — единственная торговая валюта, которая не является свободно конвертируемой. Правда, рынок ожидает, что скоро это изменится. По крайней мере, согласно проведенному в рамках АФФ-2015 опросу, 39,2% инвесторов ожидают, что он станет свободно конвертируемым в ближайшие пять лет (еще 37,2% уверены, что это произойдет в ближайшие десять лет).
Важным преимуществом стала все же запущенная связка HKSSC между биржами Гонконга и Шанхая — механизм позволяет гонконгским инвесторам вкладывать в 568 акций на SSE, а шанхайским — в 266 бумаг на HKEx. Вкладывать в акции компаний материкового Китая можно было и раньше через сложную схему, пройдя одобрение пекинского регулятора (такая же забюрократизированная схема существовала и для институциональных инвесторов из КНР при инвестициях в торгующиеся на HKEx бумаги), однако новая связка существенно упростила процесс. И, хотя квота выбирается не целиком (она установлена в пределах $48 млрд для покупок гонконгцами в Шанхае и $40 млрд — наоборот), торги позволили устранить разрыв в оценке стоимости акций компаний, которые торгуются одновременно в Гонконге и Шанхае (оценка одной и той же компании в Гонконге была дороже, разница могла доходить до 10%). Как рассказывал на АФФ президент HKEx Чарльз Ли, в ближайшем году финансовые власти Гонконга и материковой КНР продолжат эксперименты со связкой, например расширив круг доступных для инвестиций инструментов и включив в схему вторую по размерам биржу материка — Шэньчжэньскую.
Выступающие на официальных сессиях АФФ говорили, что главной причиной успеха Гонконга стал наработанный опыт сотрудничества с КНР и отлаженная инфраструктура, понятная как китайцам, так и иностранцам. Впрочем, в кулуарах участники сходились, что не менее важная причина — заметное отставание хода финансовых реформ в Шанхае от плана. По словам одного из участников, на сентябрьском заседании Всемирного экономического форума в китайском Даляне премьер Ли Кэцян на закрытой встрече с иностранными инвесторами даже не старался скрыть свое разочарование. "Посыл был такой: "Там еще работать и работать, так что забудьте про Шанхай на время, работайте через Гонконг"",— отмечал он.
Гонконгские частные инвесторы воспринимают инвестиции в Россию как рискованные
Сложившаяся ситуация делает Гонконг крайне привлекательной площадкой для всех иностранных игроков, работающих с Китаем с помощью юаней и старающихся привлекать китайские деньги на рынке капитала (а не в виде кредитов от госбанков КНР, обычно связанных участием китайских компаний). В 2014 году большие надежды относительно Гонконга испытывали и российские власти: в условиях санкций и фактического закрытия западных рынков капитала для компаний из РФ чиновники и бизнесмены рассчитывали превратить Гонконг в альтернативу недоступным теперь Лондону и Нью-Йорку.
Однако, как показал тот же АФФ, пока это далеко от реальности. За 2014 год денег в Гонконге русские так и не получили: единственное, что удалось крупным компаниям вроде "МегаФона" и "Норильского никеля", это перевести часть своих валютных резервов в гонконгские доллары. Участники финансового рынка в Гонконге называют три основные причины подобного положения дел. Первая — усилия США, старающихся ограничить для россиян доступ к внешним источникам капитала. По словам нескольких банкиров, летом в Гонконг приезжало несколько делегаций американских чиновников из казначейства, которые обходили местных регуляторов, системообразующие банки и даже семейные фонды и настоятельно рекомендовали не работать с русскими. Учитывая тесную связь Гонконга с глобальным финансовым миром, сигнал все поняли. Даже личные счета русским клиентам открывают неохотно, рассказывают участники рынка (правда, такая же ситуация складывается и с гражданами Украины). Вторая причина — забюрократизированность многих финансовых инструментов со стороны Пекина. Например, вырученные от продажи юаневых облигаций деньги надо вложить обратно в КНР, а поменять полученные юани через своповые механизмы очень сложно. Наконец, гонконгские частные инвесторы воспринимают инвестиции в Россию как рискованные. "Экспертизы мало. Все читают о России только в Financial Times и Wall Street Journal, а там после слова "Россия" сразу слово "война". Кроме того, все ориентируются на международные инвестиционные рейтинги, а они сейчас понятно какие",— рассказывает местный банкир. Так что России еще придется довольно много работать, чтобы переломить тренд. Москва этим только начинает заниматься. Так, на АФФ впервые с кризисного 2009 года поехала довольно представительная делегация, в которой были первый зампред ЦБ Ксения Юдаева и замглавы Минэкономразвития Станислав Воскресенский (в 2009-м делегацию возглавлял вице-премьер Алексей Кудрин).