сведений, запрещенных для опубликования в печати. По сравнению с предыдущим
- 1987 г. выпуска - он сокращен на треть и представляет собой небольшого
формата брошюру. Так как сведения эти, в комплексе, по-прежнему являются
закрытыми, почитать брошюрку корреспонденту "Ъ" не дали. Зато заместитель
начальника управления по охране гостайн в научно-технической литературе
Анатолий НАЗАРОВ согласился ее "отрецензировать".
Ъ: Предыдущий Перечень прожил три года. Вы, как один из разработчиков
нового, можете сказать, как долго просуществует он?
А. Н.: Устареет, во всяком случае, скоро. Ведь и старый Перечень содержал
столько отмененных уже ограничений, что пользоваться им было практически
невозможно.
Ъ: По какому принципу происходит сейчас открытие сведений?
А. Н.: По тому же, по которому оно и началось. Перестают считаться
секретными те "тайны", которые служат защите ведомств от критики, потеряли
актуальность. Так в свое время "открывали" МВД, Минздрав, Госкомгидромет,
Министерство обороны...
Ъ: Они не сопротивляются?
А. Н.: Наоборот, некоторые из них в последний год сами проявляют
активность. Скажем, Мингеологии, Минатомэнергопром (раньше - одна из самых
закрытых отраслей) стремительно отказываются от своих секретов. Открылись
многие темы в области физики твердого тела, сверхпроводимости, изучения и
получения атомной энергии. Уменьшился "айсберг" ограничений по картографии
- и вот, у меня в кабинете висит изданный Главным управлением геодезии и
картографии плакат со снимком Москвы из космоса, на котором я нашел крышу
моего дома. Зато Военно-топографическое управление Министерства обороны
расставаться с секретами не спешит. Правда, одного желания тут мало: есть
тьма внутриведомственных инструкций, которые трудно и долго переделывать.
Поэтому иногда мы помогаем ведомствам без согласования с ними,
самостоятельно исключая из Перечня некоторые сведения, открытие которых не
терпит отлагательств. Так, например, были сняты последние запреты на данные
по экологии. Все, что угрожает здоровью людей, не должно быть засекречено.
Хотите опубликовать дислокацию урановых месторождений, месторождений, общие
оценки их запасов, добычи?.. Это можно.
Ъ: Большой ли спрос на открываемую информацию?
А. Н.: Не все знают о новых порядках. Многие медицинские журналы требуют со
своих авторов экспертные заключения на статьи, весьма далекие от секретной
информации. На всесоюзных семинарах, бывает, требуют такие заключения на
доклады - по педиатрии, по гинекологии, даже по педагогике. Какие тут могут
быть секреты?
Ъ: А какие вообще могут быть тайны, кроме государственных?
А. Н.: Пока что все секреты, можно сказать, имеют статус государственных.
Из-за несовершенства законодательства. Сейчас идет работа над законами,
регулирующими вопросы охраны государственных и иных тайн. "Иные" - это и
коммерческие, и судебные, и технологические. Между прочим, здесь нарушений
больше всего. Не по злому умыслу, конечно, - по незнанию.
Вот передо мной лежит рекламный проспект. Автор в нем "отрекламировал" и
себестоимость своих разработок, и их ориентировочную продажную цену, и
названия фирм, которым он собирается продать лицензии. Короче, сделал все,
чтобы отпугнуть партнеров или, в лучшем случае, сбить цену на свою
продукцию.
Еще одна реклама:... "X" передает по соглашению фирме "Y" (страна) образцы
устройства "Z". "Y" обязуется в течение пяти лет держать в секрете
полученную от советского партнера информацию, не передавать ее третьим
лицам и использовать только для принятия решений о приобретении лицензий...
Так вот, если бы в фирме "Y" прочли эти откровения, неоценимые для ее
конкурентов, у "X" стало бы одним зарубежным партнером меньше. Если секрет
- одно из условий сделки, его надо соблюдать обеим сторонам.
Ъ: Ну, и что вы делаете с "нарушителями"?
А. Н.: Пока своей властью искореняем нарушения в тексте. Но после принятия
Закона о печати Главлит такой властью обладать не будет. А нарушения
останутся. Тогда мы превратимся не в надзорный, а в консультативный орган,
но работы у нас, видимо, не убавится. К нам уже обращаются за
консультациями - и кооперативы, и СП.
Ъ: Но пока Закона нет, и Перечень остается закрытым документом. Комментируя
его, вы не раскрываете государственную тайну?
А. Н.: Не раскрываю. Хотя кто-то другой мог бы вам и отказать в интервью.
Гласность, а в еще большей степени свобода печати, предполагают личную
ответственность. Я, между прочим, подписал в печать нулевой номер
"Коммерсанта".
---