Азербайджану удалось не только выстроить на Каспии "новый Дубай", но и в определенной степени диверсифицировать экономику. На фоне дешевеющей нефти это не спасло от девальвации маната, но стране хватило ресурса, чтобы провести ее, дождавшись стабилизации рухнувшего рубля.
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
После введения в Азербайджане в оборот в 2005 году нового маната его курс был приравнен к курсу американского доллара. По мере роста нефтяных цен курс маната рос. Начиная с 2011 года и до последних дней за $1 давали 0,78 маната. Это, безусловно, была аномалия на общем фоне: в 2014 году российский рубль к доллару упал почти вдвое, а все прочие валюты стран постсоветского пространства — от 6% до 50%. Забавно, но в азербайджанскую командировку я отправился писать именно об острове стабильности в море дешевеющей нефти — и еще утром в субботу, 21 февраля, официальные лица Азербайджана мне говорили, что манат стабилен, процесс контролируем. Напоминали о золотовалютных резервах Азербайджана — около $50 млрд, соизмеримо с ВВП. Однако уже в середине дня пришло сообщение Центробанка Азербайджана о новом курсе: теперь $1 продавался за 1,05 маната, девальвация — на 33,5%. Сразу поднялись цены на автомобили, электронику. Ценники в продуктовых супермаркетах не изменились, видимо, по договоренности с властями. Однако ясно, что и они постепенно скорректируются. "В первый момент, конечно, мы запаниковали,— рассказывает бакинец Рауф.— Мы же с таким первый раз столкнулись. Вдруг будет падать дальше? Но через два дня президент выступил по телевизору и сказал, что курс изменился, но на этом все".
"Широко шагает Азербайджан!"
Утверждение, что Баку превратился в маленький Дубай, я слышал неоднократно. Но что под этим подразумевалось? В детстве, в 1970-1980-х, я часто приезжал в Баку к бабушке. Это и тогда был праздничный зеленый город с фонтанами, садиками и бульваром у моря — бакинским Бродвеем. После моего спального московского района с 16-этажками Старый Баку выглядел экзотично. Бабушка жила в самом центре, на улице Видади (кварталы дореволюционной постройки). Дома с осыпающимися парадными и перестроенными коммуналками, "растворы" — бетонные жилые комнаты с дверью прямо на мостовую. С нашего грозящего вот-вот рухнуть балкона на третьем этаже я наблюдал жизнь на крышах соседних одноэтажных домиков: летом там ужинали и спали. Когда на нашей улице появлялся мороженщик с тележкой, из окон кидали деньги и спускали на веревках сумки. В бабушкиной квартире в доме 1901 года была огромная комната, окно в которой прорубили только после прихода советской власти: это была "женская комната" — на Востоке женщины не должны были выглядывать на улицу. Вокруг центра были и новые районы, в основном хрущевки.
В СССР было только две республики, неизменно являвшиеся донорскими,— РСФСР и АзССР. "Широко шагает советский Азербайджан!" — отметил некогда после посещения республики Брежнев. И сегодня прилетевших встречает современный международный аэропорт имени Гейдара Алиева, около которого дежурят знакомые по Лондону черные кэбы TX4 — новое бакинское городское такси. Скоростная трасса в город окружена уже не промзонами, а коттеджной застройкой. Здесь же и только что выстроенные спортивные объекты — в июне 2015 года в Азербайджане пройдут первые в истории Европейские игры. Хрущобы пока не сносят, но их фасады переделывают до неузнаваемости. Однако интересные с архитектурной точки зрения здания щадят. На улице Видади на месте того самого одноэтажного домика, жизнью на крыше которого я любовался, стоит новый монолит в восточном стиле. А наш четырехэтажный дом 1901 года сохранился! Лестница отремонтирована, балкон заменен на новый, выходящие во внутренний дворик галереи закрыты пластиковыми окнами. Правда, веревки с бельем над двором между двумя галереями натянуты, как и во времена моего детства. На центральных улицах такого не встретишь. В глаза бросается подсветка пятизвездных Hilton, Metropol. C недавних пор к главным достопримечательностям добавился комплекс "Пламенные башни" — три голубых небоскреба высотой 190 м в форме языков пламени чем-то напоминают дубайский Бурдж-аль-Араб.
Новая нефть
В Азербайджане не встретишь ни памятников Ленину, ни упоминаний о нем, но везде звучит имя Гейдара Алиева: на трассах висят огромные портреты, при входе в любое учреждение — обязательный бюст. Даже на коммерческих предприятиях обязательно есть "красный уголок". В каждом районе построен центр Гейдара Алиева — обычный культурно-досуговый центр для населения, но с обязательной экспозицией о жизни национального лидера. В одном из таких центров в городе Шамкир я наблюдаю воссозданные интерьеры всех кабинетов, которые занимал Гейдар Алиев: председатель азербайджанского КГБ, первый секретарь республиканского ЦК, член Политбюро, первый заместитель председателя Совмина СССР — и так до поста президента независимого Азербайджана, который он занял в 1993 году. К тому моменту страна потерпела поражение в Карабахе, зрел сепаратизм в других районах, экономика была развалена. Однако 20 сентября 1994 года был подписан "контракт века".
К 1990-м годам старые нефтяные месторождения заметно истощились. В рекордном 1941 году в Азербайджане добыли 23 млн тонн нефти, а в 1993-м — всего 9 млн тонн. Основные запасы оказались сконцентрированы в глубоководных месторождениях: в советское время они были только разведаны. "Не было технологий, необходимых производственных мощностей для строительства самих платформ, подводных трубопроводов,— рассказал в интервью "Деньгам" министр энергетики Азербайджана Натиг Алиев.— Но главное — в государственной казне не было ни цента. Мы тогда считали, что на запуск первой стадии необходимо от $7,5 млрд. Кто даст такие деньги стране, у которой военный конфликт, внутренняя нестабильность? Так вот Гейдар Алиевич лично встречался с инвесторами, убедил, что в Азербайджане все будет спокойно, гарантировал защиту капитала". Согласно контракту, 13 нефтяных компаний на собственные средства приступили к разработке трех глубоководных месторождений, получив взамен участие в разделе продукции. Оператором разработок выступает BP как участник с максимальной долей. В отличие от России приватизации нефтяной промышленности в Азербайджане не было: добычу ведут только Государственная нефтяная компания Азербайджанской республики (ГНКАР, больше известна в латинском варианте SOCAR) на 56 старых месторождениях (35 сухопутных и 19 морских) и BP на двух новых морских. "Какое распределение между ними? Хороший вопрос! — замечает Натиг Алиев.— В 2014 году мы добыли 43,3 млн тонн нефти: 35 млн с двух новых глубоководных месторождений, 8 млн — со всех остальных, вместе взятых". После этого понятно, почему День нефтяника в Азербайджане теперь отмечается 20 сентября. Да и вообще с даты подписания "контракта века" отсчитывается новая история страны.
По словам Натига Алиева, сегодня запасы нефти оцениваются в 2 млрд тонн, газа — в 2,65 трлн куб. м. Добыча газа в 2014 году (почти вся на тех же глубоководных месторождениях) — 29 млрд куб. м. Газ используется преимущественно для собственных нужд, экспортируется 9 млрд куб. м. Экспорт нефти — 35-36 млн тонн в год. "По мере ухода на более глубокие горизонты доля газа возрастает,— рассказывает Натиг Алиев.— Сегодня наша задача — сохранить уровень добычи нефти, наращивая добычу газа. Мы ожидаем дополнительные 16 млрд куб. м в год, под которые и строится южный газовый коридор. Вся эта добыча уже законтрактована: 6 млрд куб. м берет Турция, 10 млрд — Европа".
Согласно контракту, 30% продукции шло Азербайджану, 70% — инвесторам. Однако по мере возвращения первоначальных вложений пропорция менялась: в 2006 году вышли на 80/20, а сегодня уже 90/10. Впрочем, контракт, подписанный на 30 лет, по истечении этого срока наверняка будет продлен.
Своя модель
"Мы можем говорить об азербайджанской модели развития,— заявил в интервью корреспонденту "Денег" заместитель министра экономики и промышленности Азербайджана Ниязи Сафаров.— Экономическая политика направлена на снижение зависимости от нефтяного сектора. Сегодня доля ненефтяного сектора ВВП 59%, согласно концепции развития к 2020 году этот показатель поднимется до 80%. За последние десять лет в экономику страны было вложено $160 млрд, из которых $105 млрд — в ненефтяной сектор. В районах создано более 500 новых промышленных предприятий, из которых 240 — только в 2014 году".
Посмотреть новые предприятия мы отправились на другой конец Азербайджана, в Шамкирский район. С советских времен он считается аграрным. Собственно, и сейчас, когда едешь по трассе, вокруг сплошь перетянутые полиэтиленом парники. Самир, хозяин одной из таких плантаций в 2,5 га, рассказывает, что местное производство всегда ориентировалось на поставки в Россию и сейчас до 90% отправляют к нам. 10-15 лет назад выращивали гвоздики, но они теперь в России продаются плохо. Переключились на помидоры, огурцы, салат. У Самира под невзрачным полиэтиленом современное капельное орошение. Длинные ряды кустиков — как по линейке. Снимают три урожая в год. Поставляют в Москву и Санкт-Петербург, оттуда уже идет развоз по стране. Самир утверждает, что его помидоры попадают и в "Ашан", и в "Пятерочку". "Да, мы в этом году надеемся продать больше, чем в прошлом",— кивает Самир в ответ на мое предположение о пользе для азербайджанского бизнеса российского эмбарго на европейские продукты. У азербайджанцев исторически в России не только овощной, но и цветочный бизнес. Однако и овощи, и цветы для России давно закупаются преимущественно в Европе. А ведь в Азербайджане не холоднее, да и доставлять в Москву удобно. Вопрос во внедрении новых технологий, которые позволили бы конкурировать с Европой. Директор цветочного хозяйства Azagro (торговая марка S. Buket) Рашид Алиев на колхозника явно не похож: молодой человек в элегантном синем костюме. Он ведет нас в теплицу, где в минеральной вате растут розы: голландская технология. Оборудование импортное, персонал учился в Голландии. Даже упаковку закупают в Европе. При этом себестоимость в связи с климатом ниже, чем в Голландии. Предприятие запущено осенью 2012 года. Пока объемы полностью съедались внутренним потреблением, но сейчас они увеличились: после 8 марта, по словам Рашида, эти цветы начнут поставлять в Москву. На вопросы, сколько было вложено, кто основной акционер, Рашид с улыбкой ответил, что инвестиции только внутренние, в том числе льготные государственные кредиты.
На стене при входе в цех металлоконструкций Zeyam Tehnopark выведена цитата действующего президента Азербайджана Ильхама Алиева. В переводе: "Мы выбрали правильное направление — развитие в сфере промышленного производства". Цех открылся несколько месяцев назад, пока здесь производят металлоконструкции, в основном для современных тепличных комплексов — тех же цветочных хозяйств. Впрочем, по словам директора Агиля Асарова, следующей фазой производства будут уже котлы, генераторы, видимо, опять же для нужд местного сельского хозяйства. Агиль Асаров приглашен из Турции, руководил там таким же производством. Собственно, все остальные предприятия, которые мы посмотрели в Шамкирском районе, отличались друг от друга только сферой деятельности. В остальном — как под копирку. Директор — молодой человек в дорогом костюме, знает иностранные языки, учился или стажировался в США или Великобритании. На стене — обязательные слова президента, соответствующие сфере деятельности. Например, на хлебозаводе, запущенном в ноябре 2014 года, цитата: "Социальная направленность — основной принцип нашей экономики", а технолог — голландец, раньше работал в Польше, Саудовской Аравии.
Сумгаит, расположенный рядом с Баку, еще с 1950-х центр азербайджанской нефтехимической промышленности. Сегодня сумгаитский химпром в ведении компании "Азерихимия" — подразделения SOCAR. Глава конструкторского бюро "Азерихимии" Рза Рзаев демонстрирует установки по производству полиэтилена: 95% идет на экспорт.
В отличие от "Азерихимии", Сумгаитский технологический парк (STP) построен на средства частных инвесторов. На гигантской территории с нуля возведены 13 заводов — это 3 тыс. рабочих мест. Здесь под собственной маркой STP выпускаются платежные терминалы, мониторы, разные датчики, контроллеры. Мне с гордостью показывают завод высоковольтного кабеля. Раньше BP кабель завозила, а сегодня закупает сумгаитскую продукцию не только для азербайджанских проектов, но и для подразделений в других странах. Самое же интересное — завод точной механики. "То оборудование, что здесь стоит, можно сравнить с 3D-принтерами микронной точности: на этих станках можно делать любые детали для любого оборудования",— рассказывает глава департамента развития бизнеса STP Джамиль Гасымов. Сейчас детали делаются для оборудования нефтегазового.
Старожилы вспоминают, что, еще будучи первым секретарем ЦК АзССР, Гейдар Алиев говорил о диверсификации — развитии сельского хозяйства. В частности, о превращении виноградарства и виноделия во вторую по значимости отрасль после нефти. Отрасль развивалась до знаменитой горбачевской антиалкогольной кампании — в Азербайджане вырубили большую часть виноградников. Сегодня виноделие только возрождают. По словам Алескера, директора поставленного здесь еще при царе немецкими колонистами Георгиевского винзавода, самая старая закладка коньячного спирта у них сделана всего семь лет назад. А пока он демонстрирует новую линию по розливу водки: она в Азербайджане популярнее коньяка. После распада СССР Азербайджан остается светским государством. Женщин в хиджабах я нигде не встретил. На местном мясокомбинате халяльный цех дает меньше половины в общем объеме — народ предпочитает традиционный вкус советской колбасы.
Турецкие варяги
В одной из бесед с местными чиновниками прозвучало, что основная идея возрождения Азербайджана — создавать все заново по современным технологиям. Ярче всего это видно в туристической сфере: сразу пригласили иностранных управляющих с иностранными же командами обслуживающего персонала, от поваров до официантов. В роскошном отеле Excelsior в Шамкире часть команды — филиппинцы, которые до этого работали в Дубае и Саудовской Аравии. В основном же иностранные специалисты в Азербайджане — из Турции. Языки близки, а ведь задача иностранцев не только поставить бизнес на начальном этапе, но и обучить местных, объясняет мне управляющий подразделения азербайджанского холдинга Synergy Group в Шамкире Тимур Чошкун, один из турецких экспатов.
Средняя зарплата в Азербайджане (до девальвации) — около $600. В Казахстане, например, она несколько выше, но там я встречал множество дворников и строителей из Узбекистана и Киргизии. В Азербайджане гастарбайтеров нет: как я понял, приветствуется приезд только высококвалифицированных специалистов.
"Чинар" в Нафталане теперь называется уже не санаторий, а отель. На самом деле это именно санаторий: лечат знаменитыми нефтяными ваннами. Главврач Хуршад Намазалиева встречает нас в накинутом на плечи белом халате, как это было принято в старых советских санаториях. На этом аналогии с прошлым заканчиваются: полноценный курортный отель, как в Турции. "Нафталан как курорт начался в 1930-х, с 1950-х — как всесоюзная здравница,— рассказывает Намазалиева.— С медицинской составляющей санатория у нас проблем нет, а вот опыта организации отельного сервиса недостаточно, управляющий бизнесом и менеджеры по направлениям — из Турции". Почти везде в Азербайджане надписи дублируются только на английском, а здесь и на русском: заметная доля пациентов — из России или бывшего СССР. "Чинар" — государственный, был закрыт в 1991 году и открыт после реконструкции в 2011-м. Остальные санатории Нафталана (их с десяток) не работают: 20 лет в них жили беженцы из Карабаха, только недавно их переселили в специально построенные микрорайоны. Тут я и получил ответ на вопрос, почему большинство увиденных мной объектов построены в последнее время: первые годы нефтяного подъема страна решала проблемы 1,2 млн беженцев. Всего в Азербайджане около 9 млн жителей.
Падение нефтеманата
В отличие от России в Азербайджане нефтью и газом торгует только государство. Курс маната всецело зависит от решения властей. Почему по мере падения цен на нефть власти тратили золотовалютные запасы на поддержание маната? Версий много. Самая реальная: в таких странах, как Азербайджан, Казахстан (где год назад тенге за день девальвировали на 20%), свои представления о стабильности. Азербайджан ждал момента, когда скорректировать курс можно будет сразу и надолго. Что это за момент? Стабилизация курса российского рубля.
О том, что подешевевший рубль становится серьезной проблемой, мне говорили и производитель помидоров, и управляющий отелем в Нафталане: Россия на четвертом месте среди импортеров продукции Азербайджана, но по ненефтяному сектору, видимо, на первом. Целые районы, ориентированные на выращивание овощей и фруктов для России, с опаской ждали нового сезона: при дешевом рубле все могло бы сгнить на полях. "У нас, конечно, вырастет себестоимость роз — удобрения, например, импортные,— прокомментировал девальвацию маната Рашид Алиев.— С другой стороны, нам будет легче конкурировать с импортными цветами". Остальные соседи России одномоментно или постепенно, но уже девальвировали свои валюты, скорректировав их по отношению к рублю, Азербайджан просто оставался последним, кто этого не сделал. И после девальвации потеря ручного управления, которое перешло от отца Ильхаму Алиеву, стране, похоже, не грозит.