Писатель и философ Михаил Жванецкий, отметив 6 марта свой день рождения, поделился с "Огоньком" наблюдениями о текущем моменте
Все средства хороши для достижения цели.
Этот путь мы прошли.
Потом цель была, средств не было.
Потом средства были, цели не было.
Сейчас средств нет и цели нет.
Значит, они не совмещаются.
Копаем дальше.
Лафа военная
У меня отчаяние от безысходности восторга.
Подчинения молодые не понимают. Только пожилые.
Смотришь бородатого пузатого с автоматом — отдыхает!
Между приказами отдыхает тело.
После приказа — голова.
От этого всегда настроение одинаковое.
Да, могут покалечить, но ты ж в этом не виноват.
Он виноват.
Тот, впереди.
Или тот, наверху.
Вот эта виноватость вечная пропала у пожилого человека.
Раньше как было.
Вышел — виноват, выехал — попался.
Не там припарковался, не в ту поликлинику пошел, кассу не заметил, просроченное лекарство домой принес...
Всюду виноватый.
Как вольно слоняешься, голова всегда не туда работает.
Чего украсть? Где девчонку спрятать? И главное, где деньги взять, чтоб пойти куда надо?
А получил приказ — пошел и взял первое, второе и третье.
И зад в галифе, и грудь в медалях.
И бриться не надо, и стирать не надо, и варить не надо.
Это ж надо — все не надо!
И даже команды "смирно" и "подъем" нету.
Во где свобода за командиром!
Может, конечно, противник покалечить, командир расстрелять.
Так ты ж к этому готов.
А на том футболе покалеченные?!
Так то игра!
Так и это игра.
Только покрепче.
Ты, когда пошел тренироваться, ты уже был готов внутри.
Вернусь, мама, или не вернусь.
Папаня у нас без войны пропал — и ничего, привыкли!
Ты не на трибунах сидишь, а уже сам на поле играешь.
Крики, мол, "это серьезно, это смертельно!".
А футбол, а бокс, а гонки авто?
А на шоссе 35 тысяч за год?
За что?
Да ни за что.
И виноватого смяло, и невиноватого.
И ты же еще себя проклинаешь: "Зачем я тудою поехал?"
А так — выполнял приказ.
И хоть режь — все ясно.
Считай, в аварию попал.
Это только хилые пердуны ноют, мол, "в мирное время!"...
Какое оно мирное?!
Ну, мат запретили.
А приказ матом получил — матом ответил!
Попробуй мат на войне запретить!
Ноги бегут.
Руки делают.
Глаза целятся.
Голова не участвует.
Недаром говорят — люди голову теряют, причем по горизонтали и по вертикали.
Молодежь заставляют, гонят сквозь рыдания мамаши.
Ну, дите не понимает.
А эти старые сами рвутся от жены, от детей, от ремонтов, от тоски и скуки, от этой виноватой жизни.
Почти не понимая, зачем и для чего. Со страхом даже ожидая победы.
Только чтоб оно продолжалось.
Ты же этого хотел.
Ты в приказе!
Ты в подчинении, блин, король!
Сегодня мы снова привыкаем говорить, сдерживаясь.
Потом опять привыкнем думать, сдерживаясь.
Потом от этой сдержанности забудем имена вещей и разные языки мнений.
И правду от нас не узнают, и нам не сообщат.
Это чем чревато?
Тем же!
Огромными потерями в военной и мирной жизни.
Подкладыванием наших женщин их ученым с теплым напутствием:
— Ты переспроси у него, по какой формуле они рассчитывают крыло. Мол, "наши не поняли, по какой формуле вы рассчитываете крыло, они не поняли". Так и скажи ему, мол, "они тупые, а я необразованная, я тоже не поняла". Давай... Иди... Тупых все любят.
Ко дню рождения своего
Господи! Спасибо!
Говорю я себе.
Ты, Михаил, живешь у самого моря.
Ты счастлив, невзирая на муки.
Муки твои объяснить можно.
Счастье объяснить нельзя.
Ты перестань быть писателем.
Это не профессия.
Ты перестань быть кавалером.
Заговорят — ответишь.
Перестань ждать от себя...
Отдохни.
Пусть сын вместо тебя живет в толпе.
Наслаждайся чужими жизнями. Они у тебя есть.
И еще Чехов и Фицджеральд дают тебе незнакомую жизнь в прекрасных сюжетах и словах.
Ты живешь этими жизнями, где хочешь. Ты возишь их с собой, как запасные.
С одним — в степи. С другим — в Монте-Карло.
Тебе не нужно описывать свою, соревнуясь с ними.
Тебя обставит любой, кто наблюдателен и памятлив.
Ты просто счастлив перед морем и перед людьми.
Ты делаешь что хочешь.
Сам оценить не можешь.
А добиться большего проблематично.
Это зависит от жизни.
Может быть, ты еще что-то приготовишь у себя внутри.
А пока знакомься с Монте-Карло и Парижем 20-х годов. Это было счастливое время для гениальных людей.
Какую-то сущность имеешь и ты.
Тебе не нужно держать сумку с книгами, чтоб что-то сказать.
Ты это делаешь, когда встречаешь такого же.
Если ты молчишь, значит, не виноват. Ты его не встретил.
Оно всплывет само.
Ты можешь записать его, если вспомнишь.
Не вспомнишь — всплывет другое.
Пока с тобой Он!
Пока Он в тебе!
Пока Он перед тобой — ты на острие.
А наблюдательность — это ум, а не глаз.
Глаз тоже отдыхает, когда встретишь такого же.
Внешность у него пропадает.