Олег Перевозчиков: победа — как охапка дров в затухающий костер

Успех серебряного призера трех чемпионатов мира и трехкратного вице-чемпиона Олимпийских Игр в Сочи 32-летнего Максима Вылегжанина в скиатлоне (15 км классикой плюс 15 км — коньком) на чемпионате мира в Швеции разделил его личный наставник и земляк старший тренер мужской дистанционной команды России ОЛЕГ ПЕРЕВОЗЧИКОВ. О том, какую роль играют тренеры в жизни спортсменов высокого класса, как строилась подготовка Максима Вылегжанина к сезону и о причинах расставания с перспективными лыжниками Евгением Беловым и Сергеем Устюговым специалист рассказал ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ.

— Груда «серебра» при отсутствии золота на чемпионатах мира и Олимпийских играх вашего ученика, вероятно, угнетала?

— Победа для любого спортсмена — как охапка дров в затухающий костер. Он разгорается с новой силой и появляется стимул для новых достижений. А когда работаешь, работаешь, отдаешь себя делу полностью, а результата нет, то потихоньку начинаешь закисать. Вот почему я всегда говорю: если у спортсмена нет результата на этапах Кубка мира, не надо его возить по 30-м -50-м местам. Отправьте его на соревнование, пусть даже не слишком значимое, но в котором он сможет хотя бы разок победить. Тогда придет уверенность. Чувство победы в любом человеке, а в спортсмене особенно, должно присутствовать всегда. Как только нюх теряется, теряется и желание тренироваться, работать, терпеть.

— Как вы оцениваете свой вклад в долгожданное золото Максима? Ведь вы из одного села Шаркан, что в Удмуртии, он вам, как сын родной уже, наверное.

— Тренер спортсмену высокого класса нужен для того, чтобы одним словом, одним предложением его в определенный момент вдохновить. Сказанная вовремя фраза порой имеет эффект более значительный, чем недельный тренировочный объем. Большинство спортсменов, которые чего-то достигли, считают, что они все могут и все знают. Так оно так. Но бывают ситуации, когда нужно с кем-то обсудить свое, пусть даже и правильное решение. Спортсмен хочет убедиться, что поступает верно. Тут мы и пригождаемся. А нет нас, человек, сделав ту или иную работу, сомневается, прав ли? Намечая цель, спортсмен на сто процентов должен быть уверен, что «от и до» все делает правильно. И тренер обязан помочь разобраться. Вместе проще найти причины и провалов, и успехов, а также определить, за счет чего ресурс можно увеличить еще? В современном спорте высших достижений решающую роль способна сыграть любая мелочь: будь то из области психологии, педагогики, методики тренировочной работы или работы лыж. Сегодня нельзя пренебрегать ни одним моментом, способным тем или иным образом повлиять на результат. И, подчеркиваю, делать это необходимо не ради галочки!

— Существовали ли различия в способах подготовки вашей группы к домашней Олимпиаде и чемпионату мира?

— Безусловно. Например, заключительный перед чемпионатом мира сбор мы провели в местечке «Хмелевские озера» на соседнем от стадиона «Лаура» хребте. Что касается Максима, то летом он готовился отдельно от команды, но по планам, которые писал я. Это было связано с непростыми обстоятельствами после рождения в его семье сына, и этот момент мы с ним оговорили заранее.

— Но запланированную работу он-таки сделал?

— К сожалению, на уже совместном сборе в августе Макс, упав с велосипеда, частично надорвал связки на запястье. Из-за чего долго не мог работать не только с лыжными палками, но и с другими дополнительными средствами. Вот, собственно, главные причины смазанного им начала сезона. Изменили мы и методику подготовки: увеличили объем циклической работы, что в свою очередь привело к уменьшению объема иной направленности. В сутках — 24 часа, и, как ни старайся, больше работы, чем в них вмещается, ты при всем желании не сделаешь. Потратишь время на одну работу, пострадает другая. Перед Олимпиадой мы создали хороший задел в объемах, а по мере приближения Игр постепенно обороты снижали. Сейчас это дало о себе знать. И это еще одна причина, из-за которой старт сезона не задался. Правда, уже на контрольном перед чемпионатом мира старте состояние у Макса было уже нормальное. А потом резко ушло, так скажем, в тень. И это хорошо…

— Как он чувствовал себя накануне скиатлона?

— Отлично. Все, что мы запланировали на заключительном этапе подготовки, мы сделали и сделали правильно.

— А что другие ваши воспитанники?

— В этом сезоне со мной готовились также Дмитрий Япаров, Александр Бессмертных (оба — обладатели олимпийского эстафетного серебра — прим.Ъ), Андрей Ларьков, Николай Морилов (бронзовый призер олимпийской спринтерской эстафеты 2010 года — прим.Ъ) и чемпион молодежного первенства мира 2015 года Станислав Скобелев.

— С Рето Бургмайстером и Изабель Кнауте, у которых с лета готовятся два ваших бывших ученика Евгений Белов и Сергей Устюгов, вы контактируете?

— Да, какой может быть контакт…Даже и не пытался вникать в их работу. Для того, чтобы понять что-либо в чужой работе, ее надо через себя пропустить: быть рядом, говорить, смотреть…Впрочем, говорить не обязательно. Достаточно посмотреть на то, что человек делает, и все будет понятно без слов. У нас с группой Бургмайстера не было ни одного совместного сбора, поэтому мне сложно судить. Так, разве что поверхностно…. Мы же не дураки, и тоже знаем, что нужно делать для хорошего результата.

— Президент федерации и главный тренер сборной России Елена Вяльбе, без учета мнения которой в команде даже муха не по заданной ею траектории не полетит, выходит, точно знает, как ведет работу господин Бургмайстер, раз двоих плюс Илью Черноусова, которого готовит норвежец Вегард Битнес, назначила на скиатлон?

— Мы приехали в Фалун накануне гонок, и, когда я задал вопрос о том, кто побежит скиатлон, меня просто проинформировали. Насколько я понял, единственная кандидатура, по которой был вопрос, это Саша Легков. Но ему дали возможность сконцентрироваться на 15-километровой коньковой разделке, с тем, чтобы он пробежал ее как можно лучше. Другие мотивы для определения состава на скиатлон, мне неизвестны.

— Но догадаться могли?

— На кубковых этапах скиатлон проводился лишь однажды, в Рыбинске. Здесь стартовали те же люди. Вылегжанин в Рыбинске, напомню, победил, Черноусов был четвертый, Волженцев — пятый, и лишь Белов финишировал во втором десятке. Но поскольку во всех предыдущих гонках он выступал стабильно, со счетов его не скидывали.

— Как вы расставались с Устюговым и Беловым?

— Они — самые перспективные наши гонщики, надежда лыжных гонок России. Считал и продолжаю так считать. А как расстались... Просто они поставили меня в известность и все. Вернее, Белов поставил в известность. А Устюгов не сказал ничего. О его переходе я узнал от Елены Вяльбе.

— И какой комплекс чувств испытали?

— Разочарование, конечно. Радоваться, что ли от такого?

— Почему они ушли, как думаете?

— Они, наверное, ответят правильнее, чем я. Я же могу рассуждать только с точки зрения собственного представления о жизни. Но, боюсь, как бы не ошибиться. Думаю, обиду они на меня затаили. Устюгов, видимо, за то, что в олимпийский год я его не ставил на дистанции, а задействовал исключительно в спринте. Может быть, и еще-то за что-то… А Белова я постоянно ругал, потому что он не следил за своим здоровьем. «Ты профи и должен за своим состоянием следить», — убеждал я его. А Женя кивал на врача — дескать, врач-то в команде зачем? Искренне считал, что он должен, как в стационаре, ежедневно заходить к нему в комнату, словно в палату с обходом, и спрашивать, здоров ли? А когда заболевал, ума обратиться к врачу самому, у Белова не доставало.

— А если по-простому, то посмотрели парни на олимпийские успехи Легкова с Черноусовым, которые к Играм у швейцарца готовились, и — туда же…

— Конечно, не без того. Но есть спортсмены, которые уже, скажем так, в возрасте, у которых сложилось свое видение работы в спорте высших достижений.

— Вы про Вылегжанина?

— И им действительно неважно, с кем тренироваться. Они понимают: с кем бы ты ни готовился, все равно пахать надо. А есть, наверное, и другая категория, которые еще не представляют, что и сколько нужно сделать, чтобы результаты пошли. Конечно, от коллектива и методики зависит многое. Но самый главный фактор, влияющий на результат, это самоотдача. И неважно, с кем ты при этом тренируешься.

— У господина Рето они не пашут, что ли?

— Наверное, пашут. И, может быть, даже больше, чем прежде. Если сами решили тренироваться у него, обратного пути у них нет. Там действительно работа со спортсменами ведется более тесная. У меня в прошлые годы до двенадцати лыжников в группе тренировались. У них — двое, сейчас — четверо. Понятно, что, и мне стало намного легче работать, когда у меня остались пятеро. И внимания каждому спортсмену я стал уделять больше.

— Для вас было удивлением третье место Белова в Тур де ски?

— По потенциалу — это его место. Думаю, Женя созрел. Рано или поздно, все победы его будут. Не удивлюсь, если на следующий год он уже вторым на Туре будет. Или выиграет.

— Про Сергея Устюгова говорят, что он — универсал: хорошо бегает спринт и дистанционные гонки, причем и коньком, и классикой. А предпочтения у него есть?

— Ему сейчас необходимо стартовать в разнообразных гонках, а время все расставит по своим местам. Сейчас, пока существует возможность более удачно выступать на коротких дистанциях, его задействуют в спринте, но дистанционную работу он все равно проводит. Жаль, на большинстве кубковых этапов спринт и длинные гонки совмещены. Ведь бежать спринт после длинной дистанции, да еще при таком высоченном уровне конкуренции, какая нынче наблюдается в мужских лыжах, это крайне тяжело.

— И все-таки, он больше классист или конькист?

— Конькист.

—.В каких еще гонках здесь стартует Вылегжанин?

— На «полтиннике» и в эстафете. Собственно, мы и готовились к трем гонкам.

— А если бы он в скиатлоне выступил не так удачно, в эстафету его все равно бы поставили?

— Думаю, да. Макс — прирожденный эстафетчик. Хоть на любой этап его поставь.

— А за Легковым, полагаете, тоже в эстафете место зарезервировано вне зависимости от результата на коньковой «пятнашке»?

— На один из коньковых этапов мы, так или иначе, будем его рассматривать.

Валерия Миронова