Оружие двойного значения

Пересмотр отношений Москвы и Киева одними из первых почувствовали на себе предприятия оборонно-промышленных комплексов (ОПК) двух стран. Их теснейшая кооперация, заложенная еще в советское время, была разорвана решением украинских властей. Корреспондент «Ъ» Иван Сафронов оценивал последствия такого шага для России и для Украины.

Запрет на сотрудничество в сфере ОПК был обнародован господином Порошенко 16 июня 2014 года. До этого момента украинские власти хоть и заявляли о прекращении сотрудничества по изготовлению и поставкам России комплектующих к вооружениям и спецтехнике, но введенное эмбарго не распространялось на совместное производство изделий двойного назначения, что, в принципе, позволяло украинским предприятиям оставаться на плаву. В августе глава Службы безопасности Украины Валентин Наливайченко подтвердил, что и эти изделия поставляться России не будут. «Это принципиальное решение президента (Петра Порошенко — «Ъ») — взять под полный контроль не только казенные и государственные предприятия, но и частные, которые не один год, а десятки лет имели контракты с предприятиями на территории РФ», — заявил он, добавив, что «разорвать контракты не так-то просто, но украинская власть настаивает и будет настаивать на этом».

Связи России и Украины были традиционно сильны в области ракетостроения: Южный машиностроительный завод (Днепропетровск) отвечал за производство ракет типа «Зенит» (использовались как для запусков спутников с космодрома Байконур, так и в рамках программы Sea Launch) и комплектующих к ним (например, там создавались титановые шар-баллоны для жидкостных ракетных двигателей), харьковская компания «Хартрон» обеспечивала поставки систем управления для носителей типа «Рокот» (они выводят на орбиту аппараты низкоорбитальной системы связи «Гонец»), а пуски конверсионных ракет-носителей РС-20Б «Сатана» с коммерческими спутниками осуществлялись совместным предприятием «Космотрас». Украинско-российское партнерство в космической отрасли касалось разработки микросхем, микропроцессоров, углеродных волокон, стабилизаторов напряжения, спецхимии, отдельных элементов пневмогидравлических систем пилотируемых и транспортных кораблей и многого другого. В части поставок сырья и материалов ситуация казалось крайне сложной: из импортируемых 206 наименований продукции только для 58 типов были российские аналоги, по трем групповым позициям (углеродные волокна, проводящие и диэлектрические пасты, нитрид бора) сложилась критическая ситуация, по 102 наименованиям импортной продукции по состоянию на июль 2014 года порядок замены вообще не определен.

Но в итоге удар для России в космической сфере оказался как в плане финансов, так и в плане замены украинской продукции не столь серьезным. Изначально специалисты Федерального космического агентства (Роскосмос) оценивали ликвидацию последствий разрыва кооперации с Украиной в 33 млрд руб. Эти средства предлагалось потратить, в первую очередь, на локализацию производства аналогов украинской продукции в России до 2018 года и доработку конструкторской и технологической документации. Однако, как сообщил «Ъ» высокопоставленный источник в Роскосмосе, после проведения собственного анализа и консультаций с экономическим блоком правительства, эта сумма была «снижена до 8-10 раз»: «Предприятия, поняв, что будут выделяться большие деньги, сразу же решили подключиться к программе импортозамещения, хотя некоторые из них даже не работали с украинскими производителями».

Украина же фактически потеряла своего основного заказчика: вследствие прекращения поставок России ракет «Зенит» завод «Южмаш» оказался на грани банкротства и был вынужден отправить работников в неоплачиваемый отпуск. От систем управления компании «Хартрон», использовавшиеся на «Рокоте», российская сторона легко отказалась, поскольку ракеты данного типа будут заменены новейшим комплексом «Ангара». Судьба остальных космических предприятий Украины висит на волоске, утверждает источник «Ъ» в Роскосмосе: «Они говорят, что переориентируются на другие рынки, но это работа не одного года, так что, скорее всего, все эти предприятия умрут».

Другая отрасль — двигателестроительная — также была ориентирована на российского заказчика: ему поставлялись вертолетные двигатели ТВ3-117, ВК-2500, Д-136 (разработки компании «Мотор Сич»), комплектующие к авиационным двигателям АИ-222 (для учебно-боевых самолетов Як-130) и Д-436 (для самолетов Ан-148), а также турбин разработки николаевского завода «Зоря-Машпроект» (используются на российских фрегатах). По словам источника «Ъ» в Минобороны, назвать отказ поставлять данные комплектующие критическим нельзя, поскольку на складах головных предприятий оставался достаточный задел от ранее выполненных контрактов. Тем не менее, в интервью «Ъ» председатель совета директоров «Объединенной двигателестроительной корпорации» Владимир Артяков заявлял, что использование находящихся на складах двигателей Минобороны — это крайняя мера: «Нельзя допустить такой технологический провал, особенно в части авиации и морской тематики».

Чтобы компенсировать потерю «Мотор Сич», российская компания «Климов» запустила опытно-конструкторское производство вертолетных двигателей ВК-2500, используемых на вертолетах типа «Миль» и «Камов»: к 2017 году объем серийно производимой продукции должен увеличиться до 350 двигателей (против 50 в прошлом году). По словам военного источника «Ъ», то, что украинская компания до последнего пыталась выполнить контрактные обязательства, является заслугой ее владельца Вячеслава Богуслаева, имевшего собственную точку зрения на политическую ситуацию в стране. Рыбинский «Сатурн» возьмет на себя разработку и поставку корабельных газотурбинных двигателей М75РУ, М70ФРУ и М-90 для ракетных катеров, корветов, фрегатов, буровых платформ, плавучих электростанций, транспортных судов на воздушной подушке. Это принципиально новое направление, говорит собеседник «Ъ», поэтому ожидать ввода в полноценную эксплуатацию данных изделий можно будет ожидать не ранее 2017 года.

Общий объем средств на замещение продукции украинского ОПК обойдется России приблизительно в 30 млрд руб, из которых 22,8 млрд выделят из федерального бюджета, а оставшаяся сумма будет добавлена за счет частных инвестиций. Несмотря на все существующие сейчас в России экономические сложности, это весьма небольшая цена за избавление от прямой зависимости в поставках комплектующих. Больше, по словам собеседников «Ъ» в оборонной промышленности, волнует сохранение сроков переноса производств: «Нужно поскорее адаптировать базу для создания критических технологий, но сдвижки вправо ввиду различных причин будут неизбежны». Для украинской промышленности вопрос стоит куда более остро: потеряв исторически значимого партнера, им предстоит переориентироваться на поставки другим странам. Но на то, чтобы закрепиться на рынке ведущих стран-экспортеров оборонной продукции могут уйти годы, если не десятилетия. При таком раскладе можно предположить, что хоть какую-то поддержку Киеву в этом вопросе окажут страны НАТО или близкие к альянсу государства, но при этом надо учитывать, что многие из производимых Украиной комплектующих или вооружений эти страны могут изготавливать сами.

Иван Сафронов