В шести поликлиниках Москвы с 24 марта начинается "итальянская забастовка". Почему медики бастуют и при чем здесь реформа московского здравоохранения, выяснял "Огонек"
Протесты московских медиков начались в конце прошлого года, на фото — их ноябрьский митинг. Теперь борьба врачей за свои права выходит на новый уровень
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ / купить фото
На обычную забастовку врачи права не имеют, поэтому бастовать приходится по-итальянски, то есть четко выполняя все инструкции. Производительность любого предприятия при этом резко падает, в случае с врачами — в два-три раза. В 2013 году члены независимого медицинского профсоюза "Действие" уже опробовали этот метод в Ижевске ("Огонек", N 15, 2013 год). Власти Удмуртии тогда пытались прекратить забастовку через суд, но судьи не нашли в работе по правилам ничего предосудительного. Для медиков такой формат протеста просто идеален, ведь они, собственно говоря, и борются против не прописанных ни в каких инструкциях переработок.
— Раньше терапевтам полагалось осматривать пациента 12 минут — это старая, тщательно высчитанная советская норма. Теперь нам сократили прием до 10, а в некоторых учреждениях и до 8 минут, за это время толком осмотреть пациента нельзя,— рассказывает Анна Землянухина, участковый терапевт диагностического центра N 5, одна из координаторов нынешней забастовки и зампредседателя московского горкома все того же профсоюза "Действие".
В женской консультации при 180-й поликлинике, где тоже бастуют, дела еще хуже. Недавно введенная электронная система записи к врачам ЕМИАС позволяет пациентам записываться каждые 15 минут. Хотя по нормативам на первичный прием беременных положено полчаса. Ведь за это время надо не только осмотреть пациентку и отправить на все дополнительные обследования, но и составить план ведения беременности. Такие же сигналы приходят со всей Москвы. В некоторых детских поликлиниках, например, педиатрам стали давать по 6 минут на прием ребенка.
Параллельно участковым врачам увеличили и время приема: с четырех часов в день до шести. А ведь кроме этого есть работа по вызовам, прививки, диспансеризации, заполнение медицинских карт наконец. В итоге терапевты и педиатры признаются, что вынуждены работать по 10-14 часов в сутки. Отсюда и требования протестующих: уменьшить врачебные участки, которые подчас вдвое больше положенного, работать по Трудовому кодексу, выделить отдельное время на прививки и на поездки к больным.
Пока на всю Москву собираются бастовать только шесть поликлиник, и те не в полном составе — всего 21 человек. Врачи никогда не отличались большой протестной активностью, а тут еще и официальный профсоюз работников здравоохранения Москвы высказался против.
— Любые вопросы надо решать цивилизованными методами, сесть, обсудить с департаментом,— считает глава этого профсоюза Сергей Ремизов.— А что такое забастовка? Представьте себе: оперирует хирург... Ну хорошо, они в поликлиниках работают, это не экстренная медицина. Но есть ведь клятва врача России, как это можно встать и уйти посреди приема?
По мнению Ремизова, все нынешние врачебные тяготы — это временные перегибы на местах.
— Да, некоторые руководители уменьшают время на прием пациента. Есть проблема в диагностическом центре N 5, но мы работаем с этим вопросом. Все это можно урегулировать в индивидуальном порядке,— уверяет официальный профсоюзник.— Да, обратите внимание, что зарплата у протестующих от 70 до 120 тысяч рублей. Фактически переработка оплачивается.
— Это неправда, за январь я получила 43 тысячи, за февраль — 49, — возражает коллега Анны по диагностическому центру Ирина Кутузова, тоже участница забастовки.
Зарплаты у московских медиков действительно одно время были большими. В 2013 году многие врачи в поликлиниках получали по 100 тысяч, работая, правда, на полторы ставки. Но сейчас большая часть надбавок отменена.
— Главврач просит потерпеть, говорит, что скоро станет лучше. А как? Какие тут предпосылки для улучшений? — недоумевает Ирина.— Они ведь начали всех сокращать, не укрепив предварительно поликлиническое звено.
Начавшееся закрытие московских больниц, по идее, должны были компенсировать усилением поликлиник. В принципе, нормальная мировая практика. Ведь россияне действительно привыкли ложиться в стационар, даже если обследоваться и лечиться можно амбулаторно. Но поликлинических врачей в итоге сократили тоже. Хоть и не целыми медучреждениями, как их больничных коллег, но тоже весьма чувствительно.
— В поликлиниках Москвы стало на 30 процентов меньше ставок,— констатирует источник "Огонька" в Минздраве.— Осенью там сократили вакантные ставки, потом поувольняли совместителей. Поликлиники объединили и уволили многих врачей-специалистов. Формально тут все законно: ЛОР или кардиолог в учреждении есть, но ехать к нему надо иногда час, в другое здание. В департаменте здравоохранения Москвы всячески избегают говорить о сокращениях, но постоянно намекают главврачам, что надо бы "оптимизировать" штатное расписание.
Казалось бы, меньше врачей — меньше принятых пациентов. Но параллельно с "оптимизацией" в департаменте начали бороться за доступность медицинской помощи. Теперь поликлиники открыты с 8 утра до 8 вечера, любое плановое обследование должно занимать не более семи рабочих дней, а если пациенты долго не могут попасть к врачу, руководство поликлиники наказывают. Отсюда перегруженные доктора и повсеместное сокращение времени приема.
— Нас сейчас очень мягко и нежно отговаривают от забастовки,— рассказывает Анна Землянухина.— Говорят, что мы будем вредить нашим пациентам. И предлагают решить проблему на локальном уровне, ведь в других поликлиниках не бастуют.
В принципе, два года назад в Ижевске было все то же самое. Главврачи и чиновники уговаривали потерпеть, взывали к врачебному долгу, пытались договориться частным порядком. Но в итоге забастовка победила — федеральный центр взял реформу удмуртского здравоохранения под свой контроль. И заработки медработников, даже тех специальностей, которые не бастовали, выросли на 30-50 процентов. Возможно ли такое решение в Москве — вопрос открытый. Все-таки тут совсем другие масштабы и деньги.