Кризис — норма жизни

К концу первого квартала на смену паническим сводкам потерь с экономического фронта и ожиданиям грядущего тотального обвала пришла иная интонация: власти с кризисом свыклись, а у населения даже реакция на перемены в ценах и зарплатах притупилась. Пессимисты утверждают: это явные признаки апатии и депрессии. Оптимисты полагают иначе: это свидетельство адаптации к трудностям, худшее позади. Двойственность оценок в полной мере проявилась на прошлой неделе: московский мэр с цифрами в руках рассказывал президенту о перспективах столицы — они завораживали; но потом в прессе возникли дебаты о достоверности исходных данных и чудесах интерпретации. "Огонек" попытался разобраться в ситуации

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 3

Несмотря на кризис, Москва продолжает строить метро

Фото: Коммерсантъ / Надалинский Евгений  /  купить фото

Власти столицы уверены, что дорожную проблему почти решили

Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов  /  купить фото

Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Духанин  /  купить фото

Светлана Сухова

Дискуссия вокруг цифр, приведенных Сергеем Собяниным на встрече с Владимиром Путиным, заставляет задуматься над разницей в оценке экономической ситуации у властей и бизнеса. По мнению мэра Москвы, число предпринимателей в столице увеличилось, налоговые ставки на недвижимость стали оптимальными, а стоимость аренды вообще снизилась. Бизнесмены утверждают обратное и даже подали запрос в прокуратуру. Ситуация непростая: с одной стороны, согласно статистике, число юрлиц, зарегистрированных в Москве, действительно сократилось, по данным ФНС, на 40 тысяч. Но, с другой стороны, и новых компаний было зарегистрировано на 20 тысяч больше, чем годом ранее.

То, что исчезло больше, чем появилось, власти объясняют сокращением "теневого" сектора. Бизнес же утверждает, что "тень" только растет и в ней уже находится до 18 млн работающих в стране россиян. Кто прав? "Огонек" попросил помочь разобраться с тем, как живется мегаполису в эпоху кризиса, министра правительства Москвы, руководителя Департамента экономической политики и развития города Максима Решетникова.

— Максим Геннадьевич, сегодня трудно сыскать регион, которому "хорошо жить". Москва — исключение?

— Тут, скорее, следует говорить в категориях не "хорошо" — "плохо", а "сложно" и "непросто". Мы ближе к последнему, если судить по наполняемости городского бюджета. Но Москва испытывает такие сложности уже 4 года: с тех самых пор, как были приняты изменения в Налоговый кодекс и столица лишилась части поступлений. В 2012 году мы получили рост налогов на 4,5 процента, в 2013-м — 1,7 процента, в 2014-м — 4,7 процента. Казалось бы, прирост есть, чем плохо? Но это все равно ниже уровня инфляции. Теперь добавьте к этому растущие социальные обязательства и необходимость заниматься крупными инфраструктурными проектами, и станет очевидно, что денег в обрез.

— То есть бюджет в этом году дефицитный?

— По факту мы будем иметь дефицит, но он управляемый — не больше того, что мы имели по прошлому году (в 2014 году — 38,4 млрд рублей).

— Потому что ушли крупные налогоплательщики?

— Да, Москва нефтегазовую ренту потеряла.

— И как удалось свести концы с концами?

— Во-первых, за счет продажи непрофильных активов. Самая крупная сделка — продажа Московской объединенной энергетической компании (МОЭК) "Газпрому" за 100 млрд рублей. Во-вторых, помог режим экономии. Без ложной скромности: в Москве сегодня создана одна из самых лучших в России систем управления издержками, например в сфере госзаказа. Она не без недостатков, но они нам известны и мы их исправляем. Кроме того, в здравоохранении и образовании мы ввели финансирование госзаданий, а также подушевое финансирование. Знаете, наведение элементарного порядка в одном только среднем образовании позволило нам экономить порядка 10 млрд рублей в год. За счет того, что мы сегодня не платим за одного и того же ученика дважды, при переходе в другое учебное заведение. Еще одно "лекарство" — адресная социальная поддержка. Кстати, сейчас об этом заговорили и на федеральном уровне.

— В этом году на чем будете экономить и что продавать? Собственности, схожей по величине с МОЭК, не осталось...

— Лично я рад тому, что на балансе города нет крупных банков и компаний, они в кризис становятся головной болью для собственников. А экономить мы привыкли. Скажем, антикризисный план правительства России только предполагает сокращение расходов в реальном выражении на 5 процентов, а столица это делает уже 3 года. Экономить, как и прежде, будем на закупках, а также дополнительно пересмотрим целесообразность всех расходов. Все первоочередное, то, что необходимо для оказания социальных услуг, финансировать будем, а то, что можно отложить, отложим на какое-то время. Хочу напомнить в этой связи: в последние 4 года мы очень активно инвестировали в город, и большие, крупные, первоочередные вопросы, связанные с благоустройством, капремонтом, закупкой оборудования и так далее, решили. Главное сейчас содержать все сделанное в порядке. Кроме того, в рамках принятого антикризисного плана мы призвали все бюджетные организации пересмотреть планы капремонтов на предмет их отсрочки в случае, если с таким капремонтом можно повременить.

— О возросшей задолженности регионов сейчас говорят как об одном из рисков. Кому и сколько должна Москва?

— В отличие от большинства регионов, которые три последних года наращивали долги, столица их сокращала. Сейчас они составляют примерно 10 процентов городского бюджета (150 млрд рублей) — это безопасный уровень. Что за долги? Прежде всего облигации. Москва — надежный заемщик, под ее бумаги всегда можно получить рефинансирование ЦБ. В прошлом году, не буду скрывать, помог Минфин — кредитом, но Москва не исключение — аналогичные кредиты получили и другие регионы. Иное дело, что Москва принципиально не занимала под текущие расходы, сделав ставку на продажу ненужных, непрофильных, неэффективных активов.

— Кризис сильно спутал карты?

— Он — негативный фактор, с которым приходится считаться, но он — знакомое зло. Мы знаем, что надо делать. Более того, видим для себя дополнительные возможности.

— Вот это новость...

— Например, в сфере импортозамещения. За последние месяцы экономика города стала в два раза конкурентоспособнее из-за девальвации рубля. Вырос интерес к производству, и мы этим планируем воспользоваться: есть конкретные планы, проекты, связанные с производством. Сейчас присматриваем новые производственные площадки. В общем, у нас паники нет.

— Почему же тогда пустеют ТЦ, особенно в центре?

— Есть такое. Ведь хотя цены на аренду в Москве и снизились, но они по-прежнему выражены в валюте — при нынешнем курсе рубля это часто неподъемно для арендаторов. Но цены продолжают падать, а привязка к доллару потихоньку уходит. Думаю, в скором будущем ситуация выровняется. Но тут есть еще один фактор: в прошлом году в Москве было введено слишком много новых торговых площадей, рекордный объем... Предложение резко подскочило, а спрос упал. Экономика между тем вошла в состояние рецессии, а она всегда сопровождается высвобождением площадей и ростом убытков. Владельцы ТЦ брали валютные кредиты, рассчитывая окупить их за 7 лет... Теперь, не исключаю, многим придется реструктурировать задолженность, что в кризис нормально. Кризисы на то и случаются, чтобы экономика пришла в равновесие. Бороться с этим процессом бессмысленно, его надо пережить, переболеть, как вирусом, но без осложнений. Для этого нужны адресная социальная поддержка, программы переобучения, нужно вовлекать людей в бизнес. Сегодня мы являемся свидетелями перекоса в сторону крупнейших компаний и бюджетного сектора. Нужно исправить крен, создав условия для взращивания мелких и средних предприятий (МСП). Благо отношение государства к МСП как никогда лояльное. Конечно, предпринимательский риск никто не отменял, но это уже не проверки и высокие налоги, а поиск спроса на рынке, организация бизнеса.

— Хотите сказать, что налоги обнулят?

— Вопрос не только о налогах. Иные горячие головы, конечно, предлагали "раз уж кризис", сделать шаг назад в ограничениях на рекламу, требованиях к организации торговли и т.п. Лично я против: кризис не должен возвращать нас в "беспредел" начала 90-х, когда налоги не платили вообще, а торговали чем угодно и где угодно. Москва готова пойти на смягчение применения некоторых норм, но на ограниченный срок. Сейчас мы намерены внести в Мосгордуму проект закона о введении налоговых каникул для впервые зарегистрированных индивидуальных предпринимателей (ИП), если они работают в научной, производственной и социальной сферах. Пока на пару лет. Кризис сделал очевидным проблему деиндустриализации столицы. Для такого мегаполиса, как Москва, оставшегося производства недостаточно. Многие промзоны и заводы исчезли или находятся в ужасном состоянии — в них не инвестировали в расчете на последующий снос и строительство недвижимости.

— Но и в других столицах мира с промзонами не густо: Париж, Рим, Лондон, Нью-Йорк...

— В Большом яблоке производство есть, не Манхэттеном единым... Да и где, как не в Москве, развивать производства, прежде всего высокотехнологичные? Здесь примерно 7 млн специалистов любого уровня и профиля. Столица — уникальная площадка, и у руководства города есть понимание того, как опасно такому мегаполису оставаться исключительно городом микрорайонов, театров, школ, торговых центров. Я убежден, что кризис всерьез затронет такие мегаполисы, как Москва, прежде всего с точки зрения высвобождения избыточных объемов гуманитариев и резким ростом спроса на технарей и инженеров всех мастей. Собственно, проблема выявилась еще до кризиса, он лишь обострил ее. Смотрите, у нас имеется недостаток "айтишников", и их зарплаты еще в 2013 году превысили европейский уровень. Надо сбалансировать экономику Москвы, сместив "центр равновесия" ближе к реальному сектору.

— И как это сделать?

— Мы начали с того, что заявили собственникам промзон, что их мечты о том, что рано или поздно можно будет построить на этом месте жилье или офисы, так и останутся мечтами. Промзонам быть. Конечно, это не будет "грязное" производство, типа литейного или химического, но это будет промышленность.

— В центре?

— Нет, конечно. Хотя были желающие развивать производство, например на площадке ЗИЛа. У нас есть Зеленоград, площадки в Бирюлево, Руднево, на юго-востоке, Южный порт. И все эти территории можно и должно развивать как промзоны. А вокруг них будет расти сеть мелких и средних инновационных компаний, это иной тип МСП, не просто сервисный и не торговый, как сейчас. В Москве много вузов — благодатная почва для взращивания таких компаний. В Бостоне (Массачусетс) созданы несколько технологических парков, куда студентов берут прямо по окончании института. Мы уже запустили аналогичный процесс.

— Как вы намерены его стимулировать?

— Есть несколько механизмов влияния. Традиционно — это льготы по налогам, платежам за землю, тут мы готовы идти по самой нижней возможной планке. Можем предложить и льготное подключение к инфраструктуре, сетям. Еще одна, новая льгота, которая появится примерно к лету,— госзаказ с условием последующего развития и строительства производства.

— Какого?

— Фармацевтика и медицинское оборудование, стройматериалы (учитывая предстоящую большую программу по капремонту), пищевая промышленность. Постараемся развернуть как можно больше производств, чтобы как можно большее число добавленной стоимости локализовать на территории города.

— Расчет на рост НДС? Но чем дальше, тем больше бизнес уходит в тень. Говорят уже о 18 млн "теней" в целом по России...

— Есть такая проблема, но она не из разряда неразрешимых. Массовое бегство в "тень" — скорее, привычная реакция нашего общества, полумрак в России всегда любили. Но это уходит. Смотрите: за два года работы ЦБ с обналичкой в банках стоимость такого рода услуги выросла кратно, к ней стали прибегать существенно реже — дорого и рискованно. Бизнес всегда ведет себя плохо настолько, насколько ему это позволяется. Нельзя его винить, иначе он не выжил бы в конкурентной борьбе. Но и потакать не стоит. Кризис нам только на руку — он поможет убрать то, что мешает.

— Например, излишнюю нагрузку на тех, кто уже работает? Почему бы властям Москвы не снизить ставку по упрощенному налогообложению для малого бизнеса?

— Во-первых, потому что крупный бизнес сразу же воспользуется такой оказией, чтобы "растворить" компанию на 600 млн рублей в виде 10 компаний по 60 млн. Во-вторых, сегодняшний уровень в 6 процентов — и без того льготный, ниже — только ноль.

— Складывается ощущение, что власти города изыскивают деньги где только можно — штрафы, парковки, ярмарки, платный въезд в Москву...

— Платный въезд — без комментариев, потому как это слухи. Что же до парковки и ярмарок, то тут нет фискальной цели. Парковки — это экономическое ограничение въезда в центр города. Надо было разгрузить 10-15 процентов дорог в центре, чтобы увеличить их пропускную способность. Результат достигнут. Вы только представьте, сколько потребовалось бы вложить денег в строительство дорог, чтобы попытаться получить то же самое? Что же до ярмарок, то у нас есть сторонники того, чтобы ввести там платность, но мэр против. Иное дело налог на торговые центры: эти объекты создают безумную нагрузку на городскую среду, и город вынужден строить еще дополнительные развязки, подъезды. Москва строит не только дороги, но и метро, поликлиники, школы, сады. Если мы отказываемся от доходов (налогов), то надо понять, чем их возместить, чтобы москвичи не лишились того, что им важно и нужно.

— А еще есть такой суперпроект, как Новая Москва... Жив?

— Жив. Метро тянем, дороги реконструируем, инженерию для административно-делового центра.

— Неужто власть туда и правда переедет?

— В голое поле никто не поедет, нужна инфраструктура. Казахстан инвестировал миллиарды в перенос столицы. Мы создаем не новую столицу, а "второй полюс" города. Поедут или нет, посмотрим, когда достроим. В любом случае Новая Москва — проект интересный, другое дело, что он будет осуществлен не завтра. С другой стороны, лично для меня более интересный проект реконструкция Московской кольцевой железной дороги. Благодаря МКЖД мы расконсервируем такие территории — просто мечта, а не проект!

— В кризис инвестиционная привлекательность Москвы поблекла?

— В долгосрочном плане — нет. Хотя на данный момент, наверное, да — в глазах западных инвесторов, для которых не ясны внешние риски. С другой стороны, из-за девальвации рубля для валютных инвесторов в два раза выросла доходность работы на московском рынке. Убежден: как только ситуация с рисками прояснится, будет рывок на рынке. И тут уже кто успел... Сейчас закладывается следующая волна экономического роста, и следует готовить проекты. Задача правительства Москвы сделать так, чтобы инвестиции не прошли мимо города. Для чего уже ведем переговоры.

— А западные инвестиции? Ушли?

— Отток с финансового рынка западного капитала — факт. Но ушли в основном игроки на биржах и спекулянты. Те, кто инвестировал в производство, в активы, тут. Бессмысленно продавать на спаде. С другой стороны, московский рынок сверхприбыльный. Хотя семилетний срок окупаемости гигантских проектов, как это было до кризиса,— аномалия, но многие инвесторы понимают, что и 10-15 лет — все равно меньше, чем 20-летний срок окупаемости на Западе. Так что все, кто имеет доступ к длинным западным деньгам, остались.

— Есть и такие?

— Не секрет, что бенефициарами многих крупных объектов столицы являются западные фонды. И сбрасывать свои активы за бесценок они не намерены.

— Почему антикризисные меры ограничены сроком в один год? Путин говорил о 4 годах...

— Не годом, а полутора годами — до лета 2016 года. Потому что это оперативная реакция на ситуацию, которую надо отслеживать. Дальше поглядим: в зависимости от результата продлим или отменим. При этом хочу подчеркнуть, что антикризисный план никак не отменяет существующие и реализуемые в городе долгосрочные программы развития, не создает новые "колеи".