Если верить сводкам из Якутии, в республике после небывалого паводка вода ушла и налаживается нормальная жизнь. Но специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ, побывавший в Якутске, убедился в том, что все это совершенно не так. Вода в этой округе не сойдет, скорее всего, вообще никогда.
Реку Лену не пустили в город Якутск. Но ее пустили в пригороды. Многокилометровая дамба, окружившая столицу Якутии, отрезала эти пригороды и отдала их в жертву воде. Вода тут же приняла эту жертву. Пригороды, около полутора тысяч домов, утонули, захлебнувшись водой, которая наткнулась на дамбу и отошла обратно. Город был спасен. Больше других пострадал поселок Даркылах. Сейчас вода уходит. Медленно, по нескольку сантиметров в день. Гораздо медленнее, чем хотелось бы. Медленнее, чем должна была бы по расчетам.
Без страха и страховки
На берегу стоят десятки людей. Из воды виднеются крыши их домов. Кое-где в более высоких местах видны и стены. Кто-то, говорят, вчера пытался разжечь печь.
Люди, стоящие на берегу, ждут лодок, чтобы вернуться домой, на крыши. Они работают в городе и плавают на работу каждый день, стараясь не опоздать, потому что очень боятся лишиться этой работы. Лодок приходится ждать подолгу, потому что все-таки потихоньку мелеет и не везде уже можно проплыть.
В Даркылахе живут в основном русские. Никто толком не знает, почему так получилось. Может, якуты как-то чувствовали, что тут не надо строиться, потому что место гиблое. А может, и нет. Ведь Даркылах стало топить только последние несколько лет. И тоже никто не знает почему. Местные предполагают, что Лена в этих местах меняет свое русло, вот ей и понадобился Даркылах. Она его и получила.
Виктор Инешин, дядька лет пятидесяти, тоже ждавший лодки после работы, сказал, что, когда над поселком несколько дней назад летали бомбардировщики на заторы, от гордости за Россию у него перехватывало дыхание:
— Вы себе не представляете, что это за чувство!
— Но ведь говорят, без пользы бомбили? — спросил я.
— Да при чем тут это?! — закричал он.— Ты что, не патриот?!
Владимир Инешин родился на Даркылахе. И его мать тут родилась. Последние годы вода каждую весну подтапливала поселок. Шла она так: то день прибывает, то день убывает, и все время по чуть-чуть. А в этом году вода только прибывала.
Когда Инешин строился, то завез на свой участок 200 "КамАЗов" песка. Только поэтому, когда у всех соседей крыши ушли под воду, его крышу не затопило, осталось еще 40 сантиметров. Теперь он постарается высушить свой дом. Вообще-то, это никому в поселке не удается, все равно стены остаются сырыми до зимы и до следующего паводка. Но все равно все сушат, а что им остается? Он не собирается никуда уезжать отсюда, потому что дом этот все равно не продать, он и даром никому не нужен, а на новый откуда же взять денег?
— А застраховать не пробовали?
Оказывается, пробовал. Но никто, конечно, не хочет страховать такой риск. Безнадежный страховой случай.
— Мародерничают тут?
Он не хочет говорить об этом.
Мародеры и бизнесмены
Про мародеров с легкостью рассказывает другой житель Даркылаха, Алексей Серафимович Кузнецов. Он тоже ждет лодку, сидя в своей "Волге" на берегу.
Он, правда, сначала говорит, что мародерничают в основном в городе, где у него уже два раза за последние полгода ограбили машину. А тут он может ее с ключами оставить, и ничего. Правда, подумав и все взвесив, он рассказывает совсем другую историю.
— Конечно, мародерничают. В прошлом году, когда залило, один человек к другому приехал, сидят выпивают. Тут еще один подъехал, покричал, есть кто в доме или нет. А они не слышат, потому что выпивают. Он тогда в дом залез, телевизор стал выносить. Эти двое, которые выпивали, его и увидели.
— Ну а дальше?
— А дальше пристрелили. Не надо мародерничать.
Про эту реальную жизненную историю мне рассказали в поселке несколько раз, на разных крышах, а не только на берегу. С этой историей им гораздо спокойнее жить. Впрочем, Алексей Кузнецов настаивает, что за свой дом спокоен.
— Два моих соседа — очень крутые. У них прожектора по ночам горят. У одного ведь в городе три своих магазина, а у другого четыре "КамАЗа". Так что если что — пристрелят в любом случае.
Дома этих двух соседей хорошо видны с берега. На крышах стоят ярко-красные палатки, на воде качаются мощные катера. У самого Кузнецова нет ни магазинов, ни "КамАЗов", ни катеров.
Один раз, правда, паводком принесло очень много обрезков шкур с кожзавода, который тут рядом, весь огород был в этих обрезках. Шкуры были лысые и воняли. Кузнецов долго думал, как использовать такое счастье, но так и не придумал. Однако высушил обрезки и сложил в мешки.
Алексей Кузнецов очень переживает, что в свое время не занялся, как его соседи, бизнесом. Один раз сосед узнал, что недалеко на Лене разорвало пучки леса и прибило ниже по течению, он поплыл, нашел, собрал их, продал и выкупил "КамАЗ". Дела пошли. А Кузнецов тогда не сообразил. Но ведь, с другой стороны, толку-то никакого: соседа тоже затопило.
На компенсацию они давно не надеются. В 1998 году, когда тоже был сильный паводок, им пообещали выдать по 830 рублей на человека как жертвам стихии. Выдали на всех (а они тогда жили втроем дружной семьей) 600 рублей. Как же так, спросил он. Ему объяснили, что из остальных денег сформирован резервный фонд на случай затопления.
— Ведь если опять будет паводок, вас опять затопит и опять придете к нам за деньгами. А у нас уже есть!
Он, подумав, возмутился, и тогда ему выдали трое трусов, причем одни женские. Тут он, конечно, успокоился и с тех пор ничего у государства не просит.
В этом году, пока город, лихорадочно сооружая дамбу, отгораживался от Даркылаха, к его крыше несколько раз приплывали спасатели с гуманитарной помощью. На четверых за все время паводка им выдали три банки воды и четыре упаковки лапши "Доширак".
А его соседке, старой бабке с сыном, воду и лапшу везли без остановки. Я потом узнал, в чем дело. Бабка снабжает весь Даркылах водкой. Бутылка в магазине стоит 35 рублей. Если берешь ящик — отдают по 30. Продает она ее в Даркылахе по 50 рублей. Бабка часто принимает журналистов. Дело в том, что перевозчики на лодках, даркылахские мужики, чтобы сделать ей приятное, везут журналистов, особенно иностранных, сразу к ней. Бабка рассказывает журналистам про свою жизнь. А что еще ей, старой, в сущности, еще надо? Все остальное у нее есть. А с мужиками она потом расплачивается бутылкой.
У бабки очень хороший сын, она на него не нарадуется. Рассказывают, что во время паводка он приплыл на берег, увидел, что из бидона всем нуждающимся наливают чай, и увез к маме на крышу весь бидон, объяснив, что там он нужнее.
Вот так люди и живут на Даркылахе: у одного "КамАЗы", у другой водка, третий на журналистах хороший бизнес сделал. А у всех остальных вообще ничего нет.
Алексей Кузнецов тоже пытался заработать на журналистах. Как-то к нему приплыли немцы-телевизионщики с переводчиком и пожаловались, что не могут найти в поселке ни одного якута. Без якута сюжет о наводнении в Якутии не получался. А у Кузнецова брат похож на якута, хотя сам русский. Кузнецов вывел брата, показал немцам, и те остались очень довольны. Но чего-то им все же не хватало. Тут они и увидели на крыше утку и обрадовались. Дело в том, что один знакомый Кузнецова работает в морге, и однажды он принес ему с работы в подарок чучело утки. Немцы сказали брату Кузнецова, что он должен держать чучело утки так, как будто только что поймал ее в воде, потому что очень хотел есть, а гуманитарная помощь из Германии запаздывала. Брат блестяще справился с заданием, с первого дубля, и они немножко разбогатели. А когда деньги кончились, Кузнецов опять стал ждать немецких журналистов, потому что у него в голове созрел новый план. Он хотел предложить им снять, как он ловит рыбу сетью прямо у себя в огороде. У него на чердаке много вяленой рыбы, и он даже готов был несколько штук запихнуть в сеть. Чем же вяленая рыба хуже чучела утки?
Кому покорилась стихия
В Доме правительства тем временем о своей деятельности отчитывались все наличные силы, задействованные в ликвидации последствий наводнения. Отсутствовал только представитель российского МЧС. Зато был представитель украинского МЧС. На совещании в столице Якутии вообще, как ни странно, преобладала украинская речь. Некоторые участники совещания даже оделись в национальные украинские сарафаны красно-белого цвета с красивой вышивкой. Все это только на первый взгляд могло показаться безумием.
Слово для вступительного доклада взял начальник управления МЧС Украины генерал-майор Виктор Казьмин. Он рассказал, что 13 мая возник первый затор на Лене, прошла эвакуация 680 человек, потом затопило 80% города Ленска, потом чуть не затопило Якутск. Генерал-майор отметил, что ущерб, нанесенный стихией столице Якутии, оценивается, по предварительным данным, в 790 миллионов гривен.
Разгадка внезапной украинизации Якутска оказалась простой. Выяснилось, что накануне самолет МЧС Украины приземлился в Якутске с грузом гуманитарной помощи и несколькими украинскими журналистками на борту. И пока не решено, куда пойдет эта помощь, украинцы второй день подряд принимают искреннюю благодарность якутян.
Украинская журналистка задала жесткий вопрос:
— Эта помощь, которую мы привезли,— адресная?
— Адресная, адресная,— успокоила ее заместитель председателя правительства Якутии Екатерина Васильева.
— А что значит в вашем понимании адресная? — подозрительно переспросила ее журналистка.
— То есть идет по адресу,— уверенно ответила Екатерина Васильева.
Тут вмешался генерал-майор Казьмин и пояснил, что украинской гуманитарной помощи, конечно, маловато, чтобы из-за нее так беспокоиться, ведь основным грузом стало горючее самолета, так как лететь было очень далеко.
— Мы никогда еще так далеко не летали,— признался генерал-майор.
Слово взяла министр труда республики Юлия Песковская. Она рассказала, что Якутия давно готовилась к этому паводку.
— Как?
— Копили гуманитарную помощь,— с готовностью ответила она.
На вопрос о большом нефтяном пятне ответила начальник пресс-центра правительства Якутии Татьяна Тарасова. Оказалось, что все разговоры про пятно — журналистская ложь. А правда вот в чем. Как выразилась Татьяна, водой хорошо помыло Ленскую нефтебазу, в результате на Якутск плывет несколько десятков герметичных бочек с топливом. Так что еще неизвестно, плохо это или хорошо.
Очередной острый вопрос задала журналистка из телепрограммы "Украина молодая". Она заявила, что, по данным украинских ученых, вода Лены затопила могильники XVIII века, в которых хоронили умерших от оспы, и теперь Якутску угрожает новая опасность, о которой власти города по конъюнктурным причинам предпочитают не говорить.
Екатерина Васильева растерялась и ничего толком не ответила. Зато выступил старый якут, по виду журналист:
— Девушка, тех покойников сжигали. Предки мудрыми были.
Тем временем собралась с силами и зампред правительства.
— Я не могу подтвердить эту информацию. Но могу опровергнуть,— резко заявила она.
— А что вы скажете про рыбу, которую убило бомбами, когда взрывали заторы? — не унималась "Украина молодая".
Было видно, что зампред не привыкла к таким вопросам. Но ей на выручку снова пришел старый якут:
— У нас рыба тоже умная. Как только слышит, что бомба летит, сразу уплывает.
— Ну, может быть, и убили немного рыбы,— поправила его зампред.— Но живой за год вылавливаем все равно больше!
Валерий Агеев, замминистра по вопросам охраны окружающей среды правительства Якутии, тоже примирительно сказал, что обстановка нормализуется, что взрывы были неизбежны, что и нефтяные пятна могут быть, но что их ведь пока нет.
Всюду жизнь
К воскресенью московских, а тем более иностранных журналистов в Якутске не осталось. Несмотря на это, поселок Даркылах так и стоит под водой. На берегу так и жгут каждую ночь костры те, кто по каким-то причинам не попал домой. Живущие на крышах тоже подолгу не спят, хотя, кажется, делать им совершенно нечего. Но темнеет поздно, в двенадцатом часу. Люди укладывают детей спать на чердаках, выходят на крыши, глядят на звезды и выпивают.
Мы приплыли в один такой дом. Хозяйка, Нина Александровна Суркова, купила его в 1995 году за 25 миллионов рублей, которые копила всю свою жизнь. Со следующего года Даркылах стал тонуть.
В доме живут восемь человек. 20 мая он полностью ушел под воду. Их эвакуировали в аэропорт. Два дня назад они вернулись, потому что чердак показался из-под воды. На чердаке они теперь и ночуют: двое мужчин, Нина Александровна с двумя дочерьми, одной из которых около тридцати, а другой пятнадцать, и четверо внуков. Комната, где они спят, размером метров в пять. Мне даже показалось, что на таком пространстве невозможно всем хотя бы просто лечь, но они с готовностью продемонстрировали. Мужчины на полу, женщины на одной кровати, дети на другой.
Перспектив никаких. Вода, они знают по опыту, так полностью и не уйдет из поселка до следующего паводка, дом не просохнет, хотя они его и сушат вентиляторами все лето. Зимовать они будут на кухне вокруг печки. Кухня эта такого же размера, как комната, где спят сейчас.
Зато просторно на крыше. От автомобильного аккумулятора играет радиоприемник, стоит стол со стульями, работает буржуйка. На шифере расстелен коврик. Но плохо, что крыша покатая, страшно за детей, что могут упасть. То и дело падают и сами взрослые, только что упала молодая женщина с соседней крыши, отделалась сотрясением мозга. Так что детей стараются укладывать пораньше. Эти восемь человек за пять лет получили от государства две с половиной тысячи рублей компенсации за паводок. В этом году им один раз привезли воды, около десяти литров, и сказали, что на берегу дают стиральный порошок. У них есть лодка на веслах, сразу сели и поплыли за порошком, но не успели, порошок куда-то увезли, и Вера Александровна уверенно говорит, что знает куда.
Так живут и другие пригороды. Они не надеются ни на чью помощь, потому что это бессмысленно. Они надеются на то, что как-нибудь, может, все-таки само просохнет.
В поселке Жатай сидел у воды и ждал, пока она сойдет, Анатолий Баранов, человек лет тридцати пяти.
— Давно сидите? — спросил я.
— Да пятый день.
— Дом еще под водой?
— Да нет. Сгорел он.
— Как сгорел?
— Да так. Шпана подожгла.
— Вода же кругом!
— А он сгорел. На высоте стоял, такая беда. Если бы утонул, то не сгорел.
— Зачем же вы тут сидите? Какой смысл?
— Жду, пока пройти можно будет,— рассердился он наконец.— Ограда-то осталась!
АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ