На дворе кризис, банкиры просят помощи у государства. Однако если верить статистике и уголовным сводкам, с деньгами у банков все в порядке: кредитование бизнеса растет как в лучшие годы, а миллионы рублей валяются у них на полу среди мусора.
Фото: Павел Кассин, Коммерсантъ / купить фото
Александр Иванович Корейко сегодня был бы изумлен тем фактом, что мечта его молодости сбылась у простой уборщицы из далекой Киргизии. "В 1915 году мещанин Саша Корейко был двадцатитрехлетним бездельником из числа тех, которых по справедливости называют гимназистами в отставке... В то время Саша Корейко представлял себе будущее таким образом: он идет по улице — и вдруг у водосточного желоба, осыпанного цинковыми звездами, под самой стенкой находит вишневый, скрипящий, как седло, кожаный бумажник. В бумажнике очень много денег, две тысячи пятьсот рублей... А дальше все будет чрезвычайно хорошо".
В случае Миргули Турганбаевой совпадение с грезами будущего подпольного миллионера Корейко было, конечно, не дословным. Во-первых, нашла она не бумажник, а пакет с деньгами, во-вторых, не у водосточного желоба, а в банке, где убиралась, на полу, среди сора. Она и замела пакет веником в мусорный мешок.
Тут, кстати, совпадение близкое, Корейко тоже "шевелил мусор гимназическим стеком" в поисках бумажника. Да и сумма в целом вполне сопоставимая. На Западе рассчитывают индекс бигмака, в России же более патриотично считать паритет покупательной способности через водку. Так вот на 2500 руб. в 1915 году можно было купить от 6250 до 4150 бутылок водки. На найденный гражданкой Киргизии миллион рублей сегодня можно приобрести около 5000 бутылок.
Получается, если бы гражданин Корейко жил сейчас, ему не пришлось бы похищать маршрутный продовольственный поезд, шедший на Волгу. А будучи даже одним "из ничтожнейших служащих "Геркулеса"", вполне мог найти свой миллион прямо на работе на полу. Все указывает на то, что банкиры прибедняются, рассказывая о кризисе, чтобы выбить из государства побольше дополнительных средств, а из сограждан — сочувствия. Посудите сами, как должно быть в банке с ликвидностью, если его сотрудникам элементарно лень нагнуться за упавшим миллионом?
И действительно, за последний квартал 2014 года активы 200 крупнейших российских банков выросли на 11,3 трлн руб., в то время как четвертый квартал 2013-го принес им прирост всего на 3,3 трлн руб. Трудно объяснить более чем трехкратный рост только падением курса рубля. Взять хотя бы кредиты, которые банки выдали компаниям в четвертом квартале 2014 года: они выросли на 4,4 трлн руб. Более того, несмотря на взлетевшую более чем в полтора раза ключевую ставку, в январе темпы кредитования не снизились: рост составил 1,6 трлн руб. Больше, чем за весь четвертый квартал 2013 года. И это при том, что первая треть месяца в стране традиционно нерабочая, а ставка реального рефинансирования находилась на уровне 17% годовых.
Справедливости ради нужно сказать, что кредиты юрлицам — чуть ли не единственный показатель, который внушает оптимизм. Да и то с определенными оговорками, потому что вслед за ростом объема кредитов, выданных компаниям, на 11% настолько же выросла и просрочка по ним. Вклады же и остатки компаний на расчетных счетах в банках выросли чуть сильнее, но вполне сравнимо с результатами последнего квартала 2013 года.
С потребкредитами все совсем не радужно. За последние три месяца прошлого года рост кредитов населению составил всего четверть триллиона рублей, что вдвое меньше показателя за такой же период годом ранее. Просрочка за три последних месяца 2014 года по кредитам гражданам увеличилась на 52 млрд руб. (рост на 38%) при росте кредитов на 252 млрд руб. (рост на 2,5%). Более того, в январе рынок потребкредитования упал на 440 млрд руб., всего за месяц потеряв все, что нарастил с 1 сентября 2014 года — больше чем за квартал. А доля просроченных кредитов населению в январе перевалила за 7%.
Впрочем, это давно никого не удивляет, ведь ЦБ ведет последовательную политику по борьбе с ростом потребкредитования. Исключение делается только для ипотеки и автокредитования, и то не Банком России — в дело включаются лобби строителей и автопроизводителей, которые на правительственном уровне пробивают программы льготного кредитования своей продукции для граждан.
Когда ЦБ поднял ключевую ставку до 17% годовых, показалось, что та же участь ждет и рынок кредитования юрлиц. Но после определенных перестановок в Банке России курс начал постепенно выправляться, и теперь есть надежда, что кредитование бизнеса в нашей стране будет поддержано. В конце января ключевая ставка уже была снижена до 15%. Когда сдавался номер, обсуждалась вероятность того, что Центробанк урежет ее еще на 1 или даже 2 процентных пункта на совете директоров в пятницу, 13 марта.
Что же касается дальнейших прогнозов, все указывает на то, что она будет уменьшаться и дальше. "Хотелось бы, чтобы ключевая ставка снизилась хотя бы до 10% к концу года. Но я думаю, что это будет постепенный процесс",— заявил глава банка ВТБ Андрей Костин в интервью Bloomberg TV. А бизнес-омбудсмен Борис Титов был еще более оптимистичен. "На ближайшем совете директоров Банка России мы ожидаем снижения ключевой ставки на 1-2 процентных пункта,— заявил он.— Ставка должна снижаться планомерно и системно на 1-2 процентных пункта в месяц. До прежнего уровня 10,5% — к лету. И далее мы считаем, что ставка должна быть на уровне по крайней мере рентабельности промышленности, которая сегодня составляет 3-4%". Если учесть, что в Банке России до сих пор считают реалистичным выход на показатель инфляции 4% к 2017 году, в этом сценарии нет ничего фантастического. А значит, кредитование юрлиц имеет хорошие шансы стать новым локомотивом для банковской системы.
Рейтинги
100 крупнейших банков России по сумме чистых активов