Как инженер инженеру
Проект особняка под номером девять на улице Рентгена (бывшая Лицейская улица) для инженера путей сообщения Сергея Николаевича Чаева создал его приятель — военный инженер и архитектор, подполковник Владимир Петрович Апышков. Дом был построен в 1907 году и стал воплощением новаторских принципов модерна и неординарного пространственного решения.
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Владимир Апышков всегда был сторонником рационализма и функциональности — кроме особняков, он строил военные объекты, доходные дома, был соавтором проекта красующегося и сегодня моста императора Петра Великого (Большеохтинский мост). Преподаватель, критик, теоретик архитектуры и действующий архитектор, он в 1901 году окончил Николаевскую инженерную академию и до 1905 года был вольнослушателем архитектурного отделения петербургской Академии художеств. В том же году опубликовал монографию "Рациональное в новейшей архитектуре". Собственно, воплощением этих рационалистических идей стали все его сооружения, не составил исключения и особняк Чаева, построенный в 1907 году.
Изящный дом на Рентгена, 9, иногда сравнивают с особняком Кшесинской, хотя это сравнение кажется несколько поверхностным. Кроме того, некоторые искусствоведы полагают, что идеи, использованные Апышковым в особняке Чаева при планировке пространства, предвосхищают те, что найдут отражение в архитектуре русского 1920-х годов. Оригинальность внутреннего решения особняка на улице Рентгена заключается в том, что в плане он имеет диагональную ось, на которую "нанизаны" три пространства цилиндрической формы: входная зона — тамбур, холл и зимний сад. Причем ротонда зимнего сада, по идее автора проекта, была заметным акцентом и снаружи здания — фасад обозревался почти полностью со всех сторон. Сегодня вплотную к особняку подступают постройки более позднего времени, а в советское время нижний ярус сада заложили кирпичами, повредив витражное остекление.
В доме — громадные окна, в отделке фасада — характерное для модерна сочетание разных фактур и материалов. Сердобольский (с берегов и островов Ладожского озера) и пютерлакский (из Виролахти в Финляндии) гранит сочетается со светло-серым облицовочным кирпичом, гладкой штукатуркой и синей майоликовой плиткой. В качестве декора выступают "античные" рельефные фризы, лепные женские головки в окружении цветочных гирлянд и лент, когда-то фасад украшала и скульптура — женская фигура над полукруглым окном на главном северном фасаде здания. Сегодня она существует только на фотографии 1908 года, хотя фасад особняка реставрировали в 2008 году. Но возвращение ее в принципе возможно, на это нужна только частная инициатива — вернулся же в конце 1990-х годов на фасад дома компании Зингер (Дом книги) американский орлан, что украшал здание до революции.
На первом этаже дома находились кабинет хозяина, бильярдная, гостиная, буфет и столовая, на втором — спальни и комнаты прислуги. В 1930-х годах особняк приспособили для районной стоматологической поликлиники. Она и сегодня здесь — кабинет главного врача расположился в бывшем будуаре, хирургия и зуботехническая лаборатория заняли ванные комнаты, ортопеды ведут прием в одной из спален. Принцип профессора Преображенского "обедать в столовой, оперировать в операционной" здесь не сработал.
Кстати, метаморфозы своего творения застал и сам архитектор. После революции Апышков вступил в РККА, преподавал в Военно-инженерной академии, стал профессором и в 1922 года был назначен деканом академии. В 1932 вместе с академией и своей семьей переехал в Москву. Выйдя в отставку, вернулся в Ленинград, умер в своем городе в 1939 году, похоронен на Большеохтинском кладбище.
А первый владелец дома Сергей Чаев продал особняк в 1912 году и заказал Апышкову другой, в духе классицизма — на Каменном острове (набережная Малой Невки, 16). Чаев к тому времени был фигурой заметной: в качестве инженера разбогател на строительстве Транссибирской магистрали, затем стал директором Общества железнодорожных ветвей, одним из авторов несбывшегося проекта электрифицированной линии Бахчисарай — Ялта, затем — товарищем министра путей сообщения. Занимался широкой благотворительной деятельностью. После революции был министром путей сообщения в белогвардейском правительстве Деникина. В конце 1920 года эмигрировал во Францию.
После Чаева владельцами особняка по очереди были петербургские предприниматели Летуновский, Соловьев и Верстрат. В 1914 году миллионер Соловьев заказал расширение дома, и, по проекту знаменитого архитектора Лидваля, была сделана небольшая пристройка во дворе вместо открытой террасы. Кстати, женой Соловьева была известная прима-балерина, поэтому дом называли еще и особняком балерины Трефиловой.
В 1916 году изменения вносил уже другой хозяин — по заказу Верстрата архитектор Рославлев прибавил к пристройке Лидваля еще один этаж и внес еще кое-какие незначительные изменения. К счастью, все это делалось достаточно бережно и облик здания радикально не изменился.
В 1919 году в доме расположился Пункт охраны материнства и младенчества, а в 1935 году здесь обосновалась стоматологическая поликлиника. Она работала и в блокаду — вместо довоенных 150 человек в те годы работали тридцать врачей.