Суд антиквариат
Судебное производство по уголовному делу Елены Баснер (на фото) выявило практику проведения сотрудниками Русского музея нелегальных искусствоведческих экспертиз
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ / купить фото
На судебном процессе в Санкт-Петербурге по делу о мошеннической продаже подделки картины Бориса Григорьева "В ресторане", подлинник которой хранится в Государственном Русском музее (ГРМ), впервые выяснились скандальные подробности о регулярной практике проведения специалистами музея нелегальных экспертиз, способствовавших обороту подделок на антикварном рынке. С 2000 по 2010 год музейщики выдали заказчикам более 100 экспертных заключений с печатью отдела кадров ГРМ. Среди них — заключение о подлинности картины Николая Калмакова "Похищение", проданной, как и картина Григорьева, в 2009 году коллекционеру Андрею Васильеву, но оказавшейся подделкой.
Публичные показания о практике проведения сотрудниками Русского музея неофициальных экспертиз дал на прошлой неделе в Дзержинском райсуде Санкт-Петербурга заведующий отделом технологических исследований ГРМ Сергей Сирро. Он был вызван свидетелем по уголовному делу бывшей сотрудницы ГРМ, а ныне консультанта шведского аукционного дома Bukowskis Елены Баснер — крупнейшего эксперта по русскому авангарду. Она обвиняется в мошенничестве из-за посредничества при продаже коллекционеру Андрею Васильеву подделки картины Бориса Григорьева "В ресторане".
О фальшивке, в частности, свидетельствует обнаруженный в красках современный зеленый пигмент: он использовался с 1930-х годов, а в СССР, где предположительно была создана копия,— не раньше 1970-х годов. Интрига на судебном заседании возникла в связи с оказавшейся у коллекционера копией черновика заключения экспертов ГРМ, где говорилось, что состав пигментов "не противоречит" времени создания картины. "Сергей Сирро сказал мне по телефону, что заместитель директора музея Евгения Петрова никогда не подпишет такое заключение, но его можно получить в виде частного мнения специалистов ГРМ, чтобы я мог продать картину",— заявил в суде господин Васильев. По его словам, ранее специалисты ГРМ ему намекали, что признание подлинности картины "поставит под сомнение хранящуюся в ГРМ музейную вещь".
Сергей Сирро факт разговора отрицал. Тогда ему также предъявили копию заключения "нелегальной экспертизы" о подлинности картины Николая Калмакова "Похищение", приобретенной Андреем Васильевым в 2009 году и также оказавшейся подделкой. На бумаге стоит подпись господина Сирро и двух его коллег, удостоверенная печатью отдела кадров ГРМ, аналогичное мнение подписано на обороте Еленой Баснер. После этого музейщик публично признал, что не менее 20 раз готовил "вне музея", но "печатал на работе" неофициальные мнения за 10 тыс. руб. по заказу антикваров. Печать отдела кадров ГРМ на таких заключениях лишь заверяет достоверность подписей сотрудников музея, уточнил он. Дата рядом с печатью на документах отсутствовала: по мнению потерпевшего, такое нарушение музейных кадровиков позволяет злоумышленникам проставлять даты самостоятельно, фабрикуя себе "индульгенции" для доказательства отсутствия умысла при продаже. На вопрос, как могла проводиться экспертиза без внесения произведений в музей, господин Сирро признался, что "технологическим исследованием" считается "любое рассмотрение картины с лупой, не касающееся восприятия художественного образа". Всего с 2000 по 2010 год сотрудники музея успели выполнить 100-150 неформальных заказов, сообщил свидетель. На вопрос судьи, как регламентирована такая "самодеятельность", господин Сирро сообщил, что сейчас она устно запрещена — после того, как об этом "пять лет назад" узнало руководство музея. Причины запрета такой "частной коммерческой деятельности" господин Сирро объяснил "конкуренцией": деньги шли "в карман" экспертам, а не музею.
"Так называемые тройки (неформальные заключения трех специалистов с печатью отдела кадров ГРМ) были в ходу среди профессионалов рынка — галерейщиков и дилеров, поскольку официальное экспертное заключение стоит дороже и получить его крайне сложно после многочисленных скандалов с официальными заключениями музеев о подлинности левых картин. Специалистов по каждому сегменту этого рынка немного, проще позвонить любому из них и удостовериться, что он действительно подписывал такую неформальную бумагу. Это было ноу-хау Русского музея — в других музеях после скандалов с официальными экспертизами правила намного строже, им и официальное исследование практически невозможно заказать",— рассказал "Ъ" один из продавцов антиквариата.
Главный хранитель ГРМ Иван Карлов подтвердил "Ъ", что сотрудники музея брали частные заказы на проведение исследований без ведома руководства — "в нарушение внутренних инструкций, этического кодекса музейного работника, международных норм и профессиональных приличий". Впрочем, по словам хранителя, на рынок попадают и подделки спецбланков музея для выдачи официальных заключений.
Созданию подделок, как обсуждалось в суде, могло способствовать и отсутствие правила фиксации фактов фотосъемки хранящихся в запасниках экспонатов. Господин Карлов с этим не согласен. По его словам, самыми эффективными способами защиты музейных ценностей в РФ были бы создание полной цифровой базы фотоснимков всех экспонатов в высоком разрешении (что гарантирует их уникальность наподобие отпечатков пальцев) и открытый доступ к ним для любых ведомств и частных лиц. Создание такого государственного музейного каталога сейчас сорвано, отметил он.
В связи с делом Елены Баснер руководство ГРМ сообщило Министерству культуры, что "музею наносят репутационный вред", хотя "нельзя исключать", что проданная Андрею Васильеву копия картины Григорьева могла быть сделана до 1946 года — то есть еще до поступления подлинника в коллекцию Окунева, завещавшего его ГРМ. Однако, по обнародованным в суде данным экспертизы Эрмитажа, картон, на котором она исполнена, стал использоваться в России и Финляндии после 1960-х годов. Сергей Сирро заявил суду, что "специалистов по целлюлозе в Русском музее нет".