13 апреля умер лауреат Нобелевской премии по литературе за 1999 год и, несомненно, самый значительный послевоенный писатель Германии.
Фото: Dominik Sadowski/Agencja Gazeta , Reuters
Гюнтер Грасс родился в 1927-м году в немецком Данциге, ставшем после Второй мировой польским Гданьском. Грасс воссоздает родной город: сначала в романе "Жестяной барабан" (1959), затем — в "Кошках-мышках" (1961) и "Собачьих годах" (1963). Точный в деталях, в целом портрет получается фантасмагорическим: герой "Жестяного барабана" Оскар Мацерат отказывается расти и так и остается пятилетним до самого конца войны, в романе "Собачьи годы" всем детям от 7 до 12 лет выдаются специальные очки, позволяющие увидеть неприглядные тайны прошлого их родителей. Но чем дальше, тем ближе Грасс был к реальности. Возможно, его главным текстом последних лет должны были для нас быть даже не мемуары под названием "Луковица памяти", в которых он признался, что подростком успел послужить в СС, а книга "Мое столетие" (1999), сложившая события ХХ века в один невеселый калейдоскоп.
Наверное, самое главное качество Грасса, отличавшее его от многих современников,— абсолютная невосприимчивость к иронии. Все это подхихикивание между строк, которое обычно примиряет нас с неудобной действительностью, он заменял фантасмагорией, гиперболой, пародией, абсурдом, вернее, как он говорил, "смехом, который застревает в горле". Это не ирония ХХ века, ставшая способом отстранения, способом не говорить о главном. Смех Грасса родом из века семнадцатого.
В 1999-м в своей Нобелевской речи, озаглавленной "Продолжение следует", Грасс сам обозначил свои литературные корни, причислив себя к школе плутовского романа с его героем-плутом пикаро: "Пикаро живет за счет комичности неудачи. Он мочится на столпы власти, расшатывает их, но вместе с тем знает, что ни разрушить святилище, ни опрокинуть трон он не в силах. Но стоит моему пикаро проплестись мимо, как возвышенное обнаруживает свой довольно-таки жалкий вид, а трон начинает немножко качаться. Свой юмор плут извлекает из отчаяния".
В этом смысле, конечно, Грасс был писателем плохих времен, писателем с функцией. Он считал себя обязанным реагировать и так никогда и не смог перестать отвечать на повестку дня: в Нобелевской лекции обличал диктат капитализма, приехав в Россию, первым делом заговорил о войне в Чечне. Так написаны как лучшие, так и худшие его тексты — и вызвавшие немало шума антиизраильские стихотворения последних лет, и гениальная книга "Из дневника улитки" (1972), рассказывающая об участии Грасса в политической компании Вилли Брандта. Именно оттуда родом знаменитая формула: прогресс идет шагом улитки. Иными словами, мельницы Господни, может, и не торопятся, но рано или поздно быть нам всем мукой.
Это необходимость высказываться по любому поводу делала Грасса фигурой исключительно неудобной, и неудобство это, конечно, со временем только росло. Но все его действия оказывались частью программы, заявленной еще в его первом романе. В "Жестяном барабане" Оскар, вечный пятилетка, прячется под трибунами во время военного парада и перебивает военные марши на вальсы — в экранизации Фолькера Шлендорфа этот эпизод стал чуть ли не главным. Не вещать с трибун, не маршировать с толпой, сопротивляться массовому безумию, верить в Просвещение, в прогресс, не изменять правде, как бы ни хотелось закрыть от нее уши,— все это о Гюнтере Грассе.