Вчера адвокаты пятерых обвиняемых в убийстве оппозиционера Бориса Немцова попытались обжаловать в Мосгорсуде содержание своих клиентов под стражей. Главным аргументом всех защитников была недоказанность выдвинутых против подследственных обвинений. Представитель СКР, в свою очередь, методично убеждал суд в том, что о роли каждого из арестантов в преступлении подробно рассказал "сотрудничающий со следствием" предполагаемый киллер Заур Дадаев. Суд в итоге принял сторону СКР, однако, когда слово было предоставлено самому господину Дадаеву, тот заявил, что оговорил себя и подельников под пытками.
Фото: Коммерсантъ / Геннадий Гуляев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Геннадий Гуляев / купить фото
Наиболее ярким в суде стало, пожалуй, выступление известного адвоката и правозащитницы Розы Магомедовой. Говоря о незаконности ареста своего клиента Темерлана Эскерханова, госпожа Магомедова отметила, что избравший ему меру пресечения Басманный райсуд не проверил обоснованность выдвинутых следствием подозрений. Господин Эскерханов, по версии защитника, попал в компанию подследственных и был обвинен в дальнейшем в убийстве и незаконном обороте оружия (ч. 2 ст. 105 и ч. 3 ст. 222 УК РФ) лишь потому, что оказался в момент задержания в квартире на Веерной улице, которую снимали другие обвиняемые. По мнению адвоката Магомедовой, обосновывая необходимость ареста ее клиента, СКР не предоставил в Басманный суд ни одного "реального и обоснованного" доказательства его участия в убийстве, а ограничился предположениями общего характера.
Ходатайствуя перед Мосгорсудом об изменении меры пресечения для обвиняемого Эскерханова, Роза Магомедова заявила, что у ее клиента есть алиби как на момент убийства, так и на те дни, в которые, по версии следствия, за господином Немцовым велась слежка. Дело в том, что господин Эскерханов, работающий, по словам его защитника, частным охранником, практически постоянно находился по долгу службы в публичных местах.
Принимая свое решение, Басманный суд, как полагает защитник Магомедова, не учел данные о личности обвиняемого, который постоянно проживает в Московском регионе, работает и имеет на иждивении малолетних детей. Наконец, за господина Эскерханова, по данным его адвоката, готов был поручиться специально приехавший на вчерашний процесс брат Руслан — отставной подполковник МВД и очень уважаемый в Чечне человек.
В конце своего выступления госпожа Магомедова привела и еще один аргумент, обнародованный в "Ъ" 26 марта. Защитник отметила, что мера пресечения ее клиенту избиралась на заседании Басманного суда не индивидуально, как того требует закон, а "коллективно" — в одном процессе с двумя другими подозреваемыми.
Примерно в том же смысле высказались и адвокаты еще двоих обвиняемых, взятых Басманным судом под стражу по ходатайству СКР,— Шадида Губашева и Хамзата Бахаева. Все их аргументы, по сути, сводились к необоснованности выдвинутых против их клиентов обвинений и формальному подходу райсуда к избранию меры пресечения. Там якобы не учли прошлые заслуги подследственных, слабое здоровье, наличие у них детей и прочее. В заключительной части всех выступлений сообщалось о недопустимости группового ареста.
Стоит отметить, что главный аргумент всех защитников — о слабой доказательной базе обвинения — столь же методично опровергался представляющим на процессе СКР следователем Антоном Мигуновым. Отвечая на претензии адвокатов, господин Мигунов всякий раз предлагал им не торопиться с выводами, а дождаться окончания следствия — тогда мол, у них появится возможность предметно ознакомиться с собранными доказательствами. Приводить эти доказательства в процессе представитель СКР не захотел, ссылаясь на следственную тайну, однако уверял суд в том, что причастность арестантов к убийству подтверждается результатами оперативно-разыскной деятельности, экспертиз, проведенных обысков и, самое главное, показаниями предполагаемого киллера Заура Дадаева, взявшего курс на "сотрудничество со следствием". Необходимость содержания под стражей следователь объяснял, в частности, тем, что преступление носило заказной характер, а следствию еще предстоит установить и разыскать заказчика убийства Бориса Немцова.
Раскаяние главного обвиняемого, очевидно, впечатлило судью Мосгорсуда Юрия Пасюнина, и он в итоге принял сторону СКР. Председательствующий, правда, поправил своего районного коллегу, признав нарушением "коллективный" арест троих предполагаемых соучастников убийства. Решение Басманного суда по ним господин Пасюнин отменил, отправив материалы в тот же суд на новое рассмотрение. При этом он оставил подследственных Бахаева, Эскерханова и Шадида Губашева под арестом до 8 апреля, дав таким образом районным судьям неделю на исправление своей ошибки.
Интересно, что на начавшемся следом, четвертом по счету заседании Мосгорсуда собравшихся ждала сенсация. Едва дождавшись, пока защитник приведет свои аргументы в пользу его освобождения, Заур Дадаев, на признательных показаниях которого фактически строилось все уголовное дело, вдруг заявил, что в момент убийства Бориса Немцова "был на своем районе". Он, очевидно, имел в виду московский район Матвеевское, в котором снимали квартиры большинство обвиняемых.
"На меня нет никаких видеозаписей и свидетельских показаний,— пояснил суду предполагаемый киллер.— Даже единственный свидетель убийства меня не опознал". Здесь речь, видимо, шла о молодом человеке по имени Евгений, который стал очевидцем трагических событий, происшедших вечером 27 февраля на Большом Москворецком мосту в самом центре Москвы. Описание убийцы Бориса Немцова, данное Евгением, дает основания сомневаться в том, что это был Заур Дадаев (подробно о его показаниях "Ъ" рассказал 27 марта).
По данным якобы "сотрудничающего" со следствием арестанта, все обвинения против него и остальных фигурантов были построены исключительно на его собственных показаниях, данных сразу после задержания. "На самом деле я был не задержан 7 марта, а похищен двумя днями раньше,— заявил в суде Заур Дадаев.— Что со мной происходило в эти двое суток, я не помню. Знаю только, что мне говорили, что сказать и где сказать".
Напомним, что, согласно объяснению, которое обвиняемый Дадаев дал ранее правозащитникам, некие люди в черной форме, задержавшие его на выезде из столицы Ингушетии, заставили его взять на себя убийство Бориса Немцова. Избив и запугав своего пленника, неизвестные якобы заставили его выучить наизусть изложенную ими версию событий, а затем пересказать ее под видеозапись.
После странного заявления якобы раскаявшегося киллера следователь Антон Мигунов и присутствующий на процессе представитель Генпрокуратуры пообещали проверить изложенные им сведения. Однако это обстоятельство все же не помешало им настаивать на том, чтобы Заур Дадаев и еще один предполагаемый соучастник преступления — Анзор Губашев оставались под арестом. Мосгорсуд в итоге с правоохранителями согласился.
Адвокат Заура Дадаева по назначению Иван Герасимов пояснил "Ъ", что не видит серьезных противоречий в ранних показаниях и судебном выступлении своего клиента. "Отрицание вины является одной из форм сотрудничества со следствием,— пояснил защитник.— Ведь, заявив о своей непричастности к убийству, человек избавляет следствие от необходимости отрабатывать ложный след, сберегает его время и позволяет, таким образом, быстрее выйти на настоящих преступников".