 |
В июне 1953 года сотни тысяч восточных немцев вышли на демонстрации протеста против власти Социалистической единой партии Германии (СЕПГ). Неоценимый вклад в это внесли солдаты и офицеры Красной армии, которую немцы не без оснований называли "армией грабителей". Недовольство граждан ГДР подогревалось и тем, что рядом, рукой подать через открытую границу секторов, гораздо лучше жили их западные собратья. Но все же главную роль в нагнетании ситуации играли лидеры СЕПГ во главе с Вальтером Ульбрихтом. Социализм прусского типа педантично строился по образу и подобию русского. С точным повтором ошибок и перегибов.
К примеру, за невыполнение крестьянами плана по сдаче сельхозпродукции государству можно было на долгий срок оказаться за решеткой. А рекорды, установленные местными "стахановцами", использовались для пересмотра норм выработки для остальных рабочих. Крестьяне бежали в западные зоны оккупации, и к концу 1952 года 13% пахотных земель в Восточной Германии попросту некому было обрабатывать. Пролетариат тоже голосовал против родной власти ногами. Но многие, в особенности после смерти Сталина, надеялись, что жизнь станет лучше. Терпение рабочих иссякло, когда 28 мая 1953 года правительство ГДР якобы по их же собственной инициативе повысило нормы на 10%. Ответом на фактическое урезание зарплаты стали стихийные забастовки в разных частях страны.
Под давлением снизу и сверху — реакция из Москвы последовала 9 июня — руководство СЕПГ признало, что в прошлом совершало ошибки. Но пересматривать новые нормы выработки почему-то не стало. Мало того, 16 июня 1953 года в профсоюзной газете "Трибуна" появилась статья в защиту новых норм. Словно нарочно масла в огонь подлили. В тот же день забастовали строители образцово-показательных объектов — помпезных домов на Сталин-аллее в Берлине. И количество протестующих начало расти как снежный ком.
"Бандиты перевернули автомашину тов. Пронина вместе с ним..."
 |
Разговоры среди рабочих были такие. СЕПГ подкупает отдельных рабочих, создает им хорошие условия жизни, чтобы они предавали своих товарищей. В погоне за темпами СЕПГ идет на явные преступления. На аллее Сталина крыши отдельных домов уже разваливаются, их надо делать заново. Это произошло потому, что СЕПГ, не считаясь с условиями, добивалась, чтобы строительство блоков было закончено к 1 мая.
Во всех группах господствовала западная пропаганда. Лишь в одной группе я натолкнулся на спор между западным агитатором и, по-видимому, членом СЕПГ. Это было жалкое зрелище. 'Сеповец' беспомощно лепетал избитые фразы, на выпады по конкретным вопросам ничего сказать не мог (видимо, не знает положения), потом совсем замолчал, как бы соглашаясь с противником. Толпа его подняла на смех, и он вскоре ретировался...
 |
Примерно в то же время произошла битва между цепью народных полицейских, блокировавших здание правительства ГДР на Лейпцигштрассе, и путчистами. Полицейские отбивались дубинками. Их уже было совсем одолели, но подоспели советские танки, и от них толпа шарахнулась в стороны. Однако хулиганы успели выбить окна в первых этажах здания. Особенно много безобразий было на Александрплатц и около полицай-президиума. Там сплошь перевертывали и поджигали автомашины...
Я сам видел несколько автомашин с западноберлинскими номерами, а также с американскими и другими иностранными номерами, которые разъезжали в местах беспорядков. Демонстранты их не останавливали, а в ряде случаев бурно приветствовали. Помимо Потсдамской площади, одна звукоустановка находилась за Бранденбургскими воротами, и через нее непрерывно передавались команды.
Когда было объявлено о введении военного положения в советском секторе, толпы стали медленно редеть. Но безобразия, чинимые отдельными группами, продолжались еще несколько часов".
"Кровавые столкновения начали стихать только к вечеру"
 |
Согласно имеющимся в Западном Берлине на вечер среды сообщениям, до настоящего времени в ходе демонстраций погибли семь человек. Число раненых пока трудно оценить. Только в западноберлинские больницы до позднего вечера поступили свыше 100 жителей Восточного Берлина с огнестрельными ранениями. Некоторые из убитых берлинцев получили выстрелы в голову, один был раздавлен танком...
 |
Историки в последние годы подытожили все, что известно о происходившем в те дни. По их данным, бастовали минимум 110 крупных предприятий с 267 тысячами рабочих. Демонстрации проходили в 7 столицах округов, в 43 районных центрах, в 105 прочих городах и населенных пунктах, в общей сложности в 155 населенных пунктах. В 24 городах восставшие напали на тюрьмы и освободили от двух до трех тысяч заключенных. Пострадали тысячи и погибли десятки людей.
Однако руководство ГДР уверяло население в том, что демонстранты были лишь подстрекателями, но не организаторами: "фашистский мятеж" был результатом "широко задуманной провокации международного характера". В том, что события 17 июня — спланированная акция, был уверен и корреспондент "Правды" Наумов. Он докладывал в Москву, что "операция была тщательно подготовлена — и неплохо подготовлена — заранее и направлялась из одного центра". С ним трудно не согласиться. Но с одним уточнением: не исключено, что этот центр находился в Москве.
Провокация против Берии
 |
| После того как маршал Жуков принял в бывшей казарме в Карлсхорсте капитуляцию Германии, здание стало штабом советских спецслужб. В июне 1953-го здесь царила полная неразбериха |
Тут еще одна странность. Эти самые танки полдня без толку ездили по Берлину, словно нарочно подогревая общее бунтарское настроение, и только когда разозленная толпа перешла к погромам и поджогам, бронетехника начала ее разгонять. Что это, если не провокация?
Напрашивается вывод: немцев спровоцировали, чтобы утопить в крови. Но тогда, наверное, к восстанию хорошо подготовились? Опять нет. Беспорядки начались именно в тот момент, когда представительство МВД в ГДР фактически утратило работоспособность. Больше того — когда советское руководство рассматривало вопрос об объединении Германии. Дело в том, что после смерти Сталина Берия внес на президиуме ЦК КПСС предложения об изменении всей советской политики в отношении Германии. Он констатировал замедление темпов строительства немецкого социализма и предлагал начать объединение двух немецких государств (лучше вместо маленькой социалистической Германии иметь большую дружественную).
 |
| Пока Берия ловил агентов Запада в Германии, Маленков (справа) готовил его арест в Москве |
Сразу после беспорядков в Берлин прибыла авторитетная комиссия: в ее состав вошли руководители контрразведки и основные специалисты по Германии — начальник военной контрразведки МВД СССР генерал-полковник Сергей Гоглидзе, начальник контрразведывательного главка генерал-лейтенант Павел Федотов, бывший резидент советской разведки в Германии, заместитель начальника контрольной инспекции МВД генерал-лейтенант Амаяк Кобулов, начальник немецкого отдела разведки полковник Зоя Рыбкина.
Расследование, которое начала комиссия, двигалось плохо — что неудивительно, учитывая, что все новоназначенные берлинские начальники МВД вернулись в Германию вместе с ней. В первые дни комиссары сидели в штаб-квартире советских спецслужб в ГДР — Карлсхорсте. Выслушивали доклады резидента советской разведки, а также уполномоченного МВД в ГДР и на их основании составляли донесения в Москву. Сплетничали, демонстрировали подчиненным знание тонкостей закулисной кремлевской политики, подолгу обедали, наносили визиты вежливости немецким товарищам.
 |
| Памятник восставшим. Немцы до сих пор не знают, что в июне 1953-го, сражаясь с Советами, они помогли Кремлю |
Тут мы подходим к главному. Западных подстрекателей и организаторов "путча" обнаружить не удалось, в то время как действия руководства СЕПГ и некоторых советских спецслужбистов уж больно походят на провокацию. Вопрос: зачем Советам понадобилось устраивать массовые беспорядки в Берлине в самый неудобный для МВД момент? Уж не затем ли, чтобы выманить из Москвы Берию?
Вот факты. Для расследования в Берлин разозленный Берия направляет начальников двух контрразведывательных главков — Гоглидзе и Федотова. Как профессионал, он сделал правильный выбор. Но в Берлине оказались именно те люди, которые могли предупредить его о готовящемся против него заговоре. А пока Голидзе и Федотов сидели в Карлсхорсте, их заместителей перетянул на свою сторону преданный Хрущеву генерал Серов.
Тот же Серов, кстати, раньше был представителем НКВД в оккупированной Германии и имел агентуру в верхушке СЕПГ и МГБ ГДР. Добавим, что этой агентуре, да и всему немецкому руководству, восстание было на руку: в случае декларированного Берией мирного объединения Германии они теряли все.
И вот начинается восстание, советские танки разъезжают по немецким улицам (объединение, стало быть, откладывается), Берия летит в Берлин устраивать разнос немецким товарищам за то, что проморгали империалистическую контру. А Маленков с Хрущевым, как можно предположить, добиваются в это время от остальных членов президиума ЦК одобрения предстоящего ареста лубянского маршала.
Операция по усмирению Берлина завершилась 26 июня в Москве, где Берия был арестован. На следующий день в Берлине генерала Кобулова пригласили к советскому послу в ГДР Семенову, где тоже арестовали. Гоглидзе пробыл на свободе до 7 июля.
При содействии издательства ВАГРИУС "Власть" представляет серию исторических материалов в рубрике АРХИВ