Взаимное изменение курсов мировых валют оказывает существенное влияние на
эффективность внешнеторговой деятельности. Учет этого фактора при заключении
контракта может сэкономить до 10% валюты любой из сторон. Естественно, что
при заключении контракта необходим компромисс, страхующий валютные риски как
продавца, так и покупателя.
Что может получиться, если не страховать валютные риски
Представим, что российская фирма-импортер заключила в январе контракт на
поставку из Германии тысячи пачек сигарет House of Bergman (HB) по цене DM 1
за пачку. Поставка предусматривалась в октябре с оплатой по факту получения.
При таких условиях контракта российский импортер попадает в крайне
неблагоприятную ситуацию: 1 января котировка DM составляла $ 0,659, а в
октябре уже $ 0,706. Иными словами, в долларовом выражении партия сигарет
подорожала за срок исполнения контракта на $ 47. При этом шанса избежать
убытков практически нет: на Московской валютной бирже для оплаты импортных
контрактов покупать можно только доллары, и в любую другую национальную
валюту они пересчитываются по текущему курсу.
К тому же в России отнюдь не распространены услуги по непосредственному
страхованию валютных рисков через страховые компании или коммерческие банки.
Дело в том, что квалифицированных экспертов по валютному дилингу в России
пока крайне мало (список экспертов в Ъ напечатан не будет, чтобы никого не
обидеть и не вызывать вокруг их личностей нездоровый ажиотаж). Большинство
страховых компаний и коммерческих банков не имеют в своем штате подобных
специалистов, а технический анализ колебаний валютных курсов зарубежных фирм
(например, Citicoprp и Вrian Marber) стоит десятки тысяч долларов.
Некоторые российские коммерческие банки, естественно, страхуют валютные риски
своих клиентов и оказывают консультации по форвардным контрактам — в строго
индивидуальном порядке и под каждый контракт в отдельности. Тем не менее для
подавляющего большинства мелких и средних экспортно-импортных фирм
страхование валютных рисков остается глубоко интимным делом, справиться с
которым они могут только правильно заключая контракты.
Случай из жизни: так оно и получилось
Почти в хрестоматийную ситуацию недавно попала акционерная фирма "Статус",
заключившая в начале года контракт с немецкой фирмой В.А.Т. Deutschland
Export GmbH. (подробнее см. Ъ-DAILY #3, стр. 15). Немецкая сторона должна
была поставить в августе-сентябре 1,6 млн пачек сигарет по цене (на дату
заключения контракта) 25,6 цента за пачку. Сумма контракта была зафиксирована
в долларах, валютный риск застрахован не был.
В результате, когда курс доллара относительно марки упал, В.А.Т. Deutschland
Export потребовала увеличения суммы контракта на 30%, что, естественно,
значительно больше, чем валютный риск экспортера (марка относительно доллара
подорожала за это время только на 7%). При этом немецкой фирме практически
безразлично, состоится поставка, или нет: штрафные санкции за срыв контракта
практически эквивалентны потерям, которые фирма может понести, если выполнит
контракт на старых условиях. Эксперты Ъ полагают, что подобное "совпадение"
отнюдь на случайно: видимо, у В.А.Т. были классные консультанты по валютному
дилингу.
По оценкам экспертов Ъ, чистая прибыль "Статуса" от реализации этой сделки
могла бы составить по сегодняшним условиям $240000. Так что $40000 штрафа
(который, кстати, еще надо отсудить) будет для "Статуса" слабым утешением.
Вместе с тем, немецкая фирма, видимо, имеет и хороших консультантов по
российскому валютному и товарному рынку: об этом говорит тот факт, что,
требуя увеличить сумму платежа на 30%, В.А.Т. Deutschland Export намерена
получить от "Статуса" $120000, то есть ровно 50% потенциальной прибыли
импортера. Кроме того, повышение цены уже подписанного контракта на 30% —
предельный для российских фирм уровень, определенный Центральным банком
России. Иными словами, эксперты В.А.Т. абсолютно точно знали, сколько и когда
можно попросить у российского импортера.
По мнению экспертов Ъ, немецкая сторона полагает, что "Статус" предпочтет не
расторгать контракт, а согласится работать из 50% прибыли.
В этой связи эксперты расценивают маркетинговую политику В.А.Т. как образец:
при любом исходе убытки фирмы равны нулю и вместе с тем есть весьма реальные
шансы увеличить свою прибыль до уровня, который после успеха реформ Людвига
Эрхарда перестал даже сниться германским бизнесменам.
Стоит еще раз подчеркнуть, что в основе коммерческого успеха В.А.Т. лежит
хороший валютный и товарный маркетинг и, безусловно, неумение российских
импортеров страховать валютные риски.
"Контрактные" способы страхования валютных рисков.
Если в межправительственном соглашении не оговорено иное, контрактная цена
может быть обозначена практически в любой свободно конвертируемой валюте (в
настоящее время — 18 национальных валют плюс ЭКЮ).
В профессиональном лексиконе валюта, в которой определяется контрактная цена,
называется "валюта цены". Валюта, в которой производится оплата контракта,
называется "валюта платежа".
Для того чтобы избежать валютных потерь, экспортеры, как правило,
заинтересованы использовать в качестве валюты цены такую денежную единицу,
курс которой имеет тенденцию к повышению. Импортерам же, напротив, выгоднее
использовать слабую валюту, курс которой снижается. В связи с этим
исключительно важное значение приобретает правильный прогноз движения
валютных курсов.
Самый простой способ страховки валютных рисков и достижения "консенсуса" с
контрагентом заключается в том, что цена контракта фиксируется в нескольких
валютах, то есть в валютной корзине. Корзина может быть составлена
произвольно или с ориентацией на общепринятые аналоги.
Широкое распространение в международной практике получили контракты в ЭКЮ
(European Currency Unit — валютная единица в расчетах между центральными
банками стран Европейского сообщества). В редких случаях, при заключении
контрактов с фирмами из стран, валюта которых время от времени подвергается
девальвациям (Италия, Аргентина, Мексика) — в СДР (Special Drawing Rights —
специальные права заимствования, счетная и кредитная единица Международного
валютного фонда).
В случае, если валюта цены все же одна, в контракте следует предусмотреть
различного рода валютные оговорки, ставящие увеличение (или уменьшение) суммы
платежа в зависимость от снижения (или повышения) курса валюты платежа по
отношению к какой-либо другой валюте, либо к набору (корзине) валют
(мультивалютная оговорка).
При несовпадении валюты цены и валюты платежа (например, контрактная цена
определена в долларах, а платеж осуществляется в немецких марках) в контракте
обычно оговаривается курс перевода первой во вторую.
При определении курса пересчета в контракте оговариваются следующие условия
пересчета:
— вид платежного средства ("телеграфный перевод," — так в дань традиции
называют обычную банковское перечисление по сети SWIFT — перевод, вексель,
чек и др.);
— дата и время котировки (накануне или на день платежа, на открытие или
закрытие валютной биржи, либо средний курс дня);
— валютная биржа, на которой определяется котировка (страны одного из
контрагентов, третьей страны);
— будет ли применяться курс продавцов (курс, по которому банки продают
иностранную валюту на данном валютном рынке), курс покупателей (курс, по
которому банки покупают иностранную валюту на данном валютном рынке) или
средний курс.
При этом, естественно, следует учитывать, что курс скупки всегда ниже курса
продажи, и что может сложиться ситуация, в которой курс национальной валюты
на национальном рынке выше, чем за рубежом. Последнее свойственно прежде
всего "экзотическим" и слабым валютам, однако и с СКВ это иногда случается.
По европейским валютам это различие, как правило, невелико: валютные рынки
европейских стран в значительной степени взаимосвязаны, поэтому национальные
различия котировок быстро нивелируются. Однако, скажем, в Гамбурге немецкая
марка устойчиво котируется относительно доллара на 0,3-0,5 центов выше, чем в
Лондоне. Более сильные региональные отличия могут возникать в котировках
японской иены. Например, 30 сентября на токийской валютной бирже за Y 100
давали 85 центов, на лондонской — 83,5.
Кроме того, курс при "телеграфном переводе" — самом оперативном средстве
платежа — всегда выше, чем при других формах оплаты. (Выше "телеграфного"
курс, может быть лишь в случае расчета через super smart card —
разновидность платежной карточки, которая снабжена микропроцессором,
элементом питания, клавиатурой и дисплеем, и позволяющей пользователю
осуществлять расчеты, подключаться, минуя банк, непосредственно к системе
SWIFT. В России подобных карточек нет, однако при заключении экспортного
контракта подобная форма расчета может быть предложена покупателем.)
Поскольку экспортер заинтересован в максимальном курсе валюты цены и
минимальном курсе валюты платежа, он будет настаивать на том, чтобы в
качестве курса пересчета зафиксировать в контракте курс "телеграфного
перевода" продавцов валюты цены на ее национальном валютном рынке (то есть
самый высокий курс валюты цены из всех существующих на данный момент).
С учетом противоположных интересов экспортера и импортера в международной
практике обычно применяется компромиссный вариант. Например, в уступку
экспортеру применяется курс "телеграфного перевода" валюты цены, но сама
котировка определяется как средний курс между курсами продавцов и
покупателей, действующий в стране, в валюте которой производится платеж.
Кроме того, застраховать валютный риск можно и определив специфические
условия платежа по контракту. Так например, платеж может быть выполнен в двух
валютах, одна из которых оценивается как падающая, а другая как растущая. Как
правило одной из таких валют выбирают валюту страны-экспортера, а в пару ей
подбирают "противофазную", например, "марка-доллар", "лира-иена",
"фунт-французский франк".
Несколько способов "неконтрактного" страхования валютных рисков
Помимо внесения в контракт различного рода валютных оговорок существуют и
иные, более тонкие способы страхования валютных рисков при
экспортно-импортных операциях.
Первый из них, самый банальный, тем не менее должен быть упомянут для полноты
картины: осуществление бартерных (безвалютных) операций. Этот способ давно
освоен российскими внешнеторговыми фирмами и в особых комментариях не
нуждается. Отметим лишь, что на практике его реализация возможна лишь при
полном непротивлении сторон.
Второй способ также дает полную гарантию от валютных рисков, однако
российские фирмы используют его существенно реже, чем первый.
Этот способ предусматривает одновременное подписание встречного контракта (с
тем же или другим контрагентом) на ту же сумму, в тех же валютах и с
одновременным платежом. В нашем условном примере, проигрывая на импорте
сигарет НВ из Германии $ 47 в расчете на DM 1000 контрактной цены, можно эту
сумму зеркально "отыграть", заключив с любой немецкой фирмой экспортный
контракт (скажем, по алюминию) на DM 1000 с оплатой в октябре, когда марка
подорожала относительно доллара.
Третий способ может быть использован фирмами, которые занимаются
исключительно экспортными операциями. Для этих фирм реализация первого и
второго варианта невозможна в принципе. Более того, "неконтрактная" страховка
валютных рисков этим способом на российском валютном рынке не может быть
реализована из-за неразвитости целого класса операций.
Речь идет о так называемых "срочных" сделках с валютой (форвардных,
фьючерсных и опционных операциях), которые гарантируют заранее определенную
сумму валютных поступлений. Если стабильность валюты платежа вызывает
сомнения, а контрактом никакие меры защиты от валютных рисков не
предусмотрены, в момент заключения контракта экспортер может продать свою
предстоящую выручку третьему лицу по действующему форвардному курсу к валюте,
которую экспортер склонен рассматривать как более надежную.
Так, например, экспортную выручку в DM 1000, которая должна поступить на счет
через три месяца, можно, учитывая темпы подорожания марки относительно
доллара, продать уже сейчас — скажем, за $ 720, тогда как по текущему курсу
она составит лишь $ 706. Форвардный курс при этом, строго говоря, является
договорным, однако на международном валютном рынке постоянно появляются
официальные и полуофициальные котировки форвардных курсов, складывающиеся на
базе прогнозов компетентных аналитических фирм.
НИКИТА Ъ-КИРИЧЕНКО, АНДРЕЙ Ъ-ФИЛОНЕЦ