Октябрьский райсуд Санкт-Петербурга начал рассмотрение уголовного дела Владимира Багаева, бывшего персональным банковским менеджером футболиста ФК «Зенит» Александра Кержакова, у которого в Газпромбанке, по версии следствия, было похищено более 300 млн рублей. А господин Багаев, зная о поддельной подписи спортсмена на платежных документах, отдал распоряжение о перечислении денег с его счета на счета воронежца Михаила Сурина, которого следствие обвиняет в хищении денег у футболиста. Сам экс-менеджер отрицает вину в инкриминируемых ему деяниях.
Фото: Игорь Озерский, Коммерсантъ
В 2011 году спортсмен познакомился с бывшим депутатом Воронежской облдумы Русланом Лесных, который предложил футболисту инвестпроект — строительство нефтеперерабатывающего завода (НПЗ) в регионе. Спортсмену предложили вложить 100 млн руб., пообещав ввести в состав учредителей. Затем в Москве господину Кержакову представили Михаила Сурина, гендиректора ООО «Модуль», которое и занималось возведением НПЗ. Спортсмен побывал на самой стройке и уже в апреле 2011 года распорядился о первых платежах.
Однако в начале 2013 года зенитовец обнаружил на своем счете в Газпромбанке недостачу. Во время выяснения всех обстоятельств в финансовом учреждении футболист не опознал некоторые свои подписи на платежных документах.
По его заявлению было возбуждено уголовное дело по ст. 159 УК РФ (мошенничество) о хищении более 300 млн руб., в рамках которого был задержан и арестован Михаил Сурин, а затем, в августе 2014 года, персональный менеджер зенитовца в Газпромбанке Владимир Багаев.
Но в конце 2014 года следствие внезапно изменило свою точку зрения на роль Багаева в этой финансовой афере. Обвинение бывшему сотруднику Газпромбанка было переквалифицировано на ч. 1 ст. 327 УК (подделка документов). Дело в том, что подпись Александра Кержакова, как показала экспертиза, менеджер не подделывал, установить же лицо, выполнившее поддельную подпись, следствие не смогло. Как следует из материалов дела, в 2011 году господин Багаев удостоверил своей подписью поддельную подпись господина Кержакова на платежных банковских документах о переводе на счета Михаила Сурина около 6 млн руб. По словам адвоката Багаева Сергея Анисимова, эти переводы совершались по просьбе самого футболиста.
Это преступление относится к категории небольшой тяжести, срок давности по которому истекает через два года. Поэтому Владимир Багаев был выпущен из-под стражи. По неофициальным данным, ему было предложено прекратить его уголовное дело по сроку давности, но он отказался, поскольку считает себя невиновным. Дело было передано в Октябрьский райсуд Петербурга.
14 апреля суд провел предварительные слушания по данному уголовному делу, на которых защита бывшего сотрудника Газпромбанка обратила внимание судьи Октябрьского райсуда Юрия Шишкина на нарушения законодательства. По мнению адвоката Сергея Анисимова, следствие не возбудило уголовное дело по ст. 327 УК, в рамках которого, по мнению защиты, и могло быть предъявлено Владимиру Багаеву новое обвинение. Однако господин Шишкин решил разобраться с этим вопросом уже в процессе рассмотрения дела по существу.
Тем временем Главное следственное управление СКР по Петербургу (ГСУ СКР) завершило расследование уголовного дела Михаила Сурина. По версии следствия, он в период с апреля 2011 года по октябрь 2012 года под обманным предлогом уговорил Александра Кержакова перевести ему более 300 млн руб. Около 240 млн руб. из перечисленной суммы господин Сурин от своего имени перевел на счета ООО «Модуль», получив 85% долей предприятия. Отметим, что ранее в материалах следствия вместе с Суриным фигурировал и Руслан Лесных. Но весной этого года, когда Михаил Сурин и его защита знакомились с материалами уголовного дела, следствие бы ло снова возобновлено. В рамках уголовного дела был допрошен господин Лесных, который, по неофициальным данным, дал показания против господина Сурина. Теперь экс-депутат Воронежской облдумы получил статус свидетеля. Любопытно, что интересы Руслана Лесных в этом деле представляла московский адвокат Евгения Семчукова. Она же ранее представляла интересы Екатерины Сафроновой во время ее судебного спора с Александром Кержаковым относительно общего ребенка.