Семеро по лавкам

В пятницу в ГУМе у фонтана разбила стоянку экспедиция "Путешествия мира". О том, что это было и почему фонтана в ГУМе больше нет,— специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 6

Михаил Куснирович дал отмашку к началу «Путешествия мира» по стране

Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Коротаев  /  купить фото

XV Открытый фестиваль искусств "Черешневый лес". Руководитель Российского Имперского балета Гедиминас Таранда (в центре) и специальный корреспондент издательского дома "Коммерсантъ" Андрей Колесников (справа) перед стартом автопробега "Путешествие Мира - Лавка мира" в Главном универсальном магазине (ГУМ)

Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Коротаев  /  купить фото

XV Открытый фестиваль искусств "Черешневый лес". Управляющий директор ОАО "Торговый Дом ГУМ" Теймураз Гугуберидзе (слева) и директор Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства Елена Титова (справа) перед стартом автопробега "Путешествие Мира - Лавка мира" в Главном универсальном магазине (ГУМ)

Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Коротаев  /  купить фото

XV Открытый фестиваль искусств "Черешневый лес". Актер Егор Бероев перед стартом автопробега "Путешествие Мира - Лавка мира" в Главном универсальном магазине (ГУМ)

Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Коротаев  /  купить фото

XV Открытый фестиваль искусств "Черешневый лес". Актер Егор Бероев перед стартом автопробега "Путешествие Мира - Лавка мира" в Главном универсальном магазине (ГУМ)

Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Коротаев  /  купить фото

XV Открытый фестиваль искусств "Черешневый лес". Старт автопробега "Путешествие Мира - Лавка мира" от Главного универсального магазина (ГУМ)

Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Коротаев  /  купить фото

"Путешествие мира" — замысловатый проект, который мог прийти только в очень сложно устроенную голову. Суть его в том, что семь уазиков, лучше известных человечеству как "буханки", разъезжаются от ГУМа по всей стране и месяц колесят по ней, устраивая на центральных площадях больших городов фольклорные праздники.

Тут главное все-таки, видимо, в лавках. Глава Bosco di Ciliegi господин Куснирович признался, что он с семьей встречал Новый год в Суздале (в этом, впрочем, легко было признаться: не в Милане же, в конце концов). И там он встретился с неким Андреем Поповым, который рассказал ему, что обязательно надо расписывать лавки. Что каждый человек в своей жизни должен расписать хотя бы одну лавку. Да хотя бы пол-лавки. В конце концов, на лавке (за столом, конечно) сидела вся Россия — и высидела, можно сказать, саму себя, такую, как есть, ни больше ни, зато, меньше.

И вот в этих лавках и оказалось все дело. Теперь на "буханках" их развезут по стране, и люди будут расписывать их так, как захотят и смогут, а через месяц эти лавки вернутся в ГУМ. Кроме того, каждая "буханка" представляет собой такой ударный мобильный фольклорно-этнический комплекс, счастливыми жертвами которого должны стать жители городов от Черного до Белого моря.

Фонтана в ГУМе больше нет. На его месте стоит огромных, неправдоподобных размеров черешневое дерево, больше, конечно, похожее на баобаб. Вместо листьев — ленточки (но нет, не георгиевские) и колокольчики, которые колышутся где-то под куполом ГУМа, отчего кругом стоит просто какой-то хрустальный звон. Хочется присесть на лавочку и как-то прийти наконец в себя под него.

В дереве оборудована голубятня. Белые голуби занимаются, чем и должны: воркуют.

Остро не хватает лешего, русалки и ученого кота. Но где-то тут, подозревал я, все это тоже есть.

Несколько лавок утром в пятницу предстояло расписать специально приглашенным людям. Пришли Гедиминас Таранда, Андрей Гнатюк, Илья Клебанов, Павел и Светлана Астаховы, Павел Буре, Сергей Шакуров, Андрей Макаревич, Алиса Гребенщикова, Егор Бероев, Лариса и Мария Голубкины... Им предстояло расписать первые лавки.

Господин Макаревич потребовал себе чистую лавку (на остальных были нанесены очертания рисунков, которые можно было просто обвести кисточкой, чтобы не портить лавки своим вмешательством).

Андрей Макаревич, накануне позанимавшийся прозой на "Пионерских чтениях", решил теперь всерьез посвятить себя живописи: его лавка уже через четверть часа напоминала берег то ли Черного, то ли Белого моря. На берегу лежала девушка. Я с удовлетворением нашел все-таки кота: он разлегся в окрестностях девушки.

Да и сама девушка была по всем признакам уже не девушкой, а той самой русалкой. Так что нашлись в конце концов почти все (впрочем, может быть, к этому моменту Андрей Макаревич не успел еще создать ей ноги, и поэтому они все-таки выглядели хвостом).

Господин Астахов углубился в изощренный цветочный орнамент, из которого у него по всем признакам еще долго не было никаких шансов вернуться к людям.

Гедиминас Таранда просто ожесточенно раскрашивал свою лавку.

Я тоже попытался было принять участие в этом процессе, но был остановлен уполномоченным по правам ребенка, которому профессионально не понравился яркий голубой цвет, в который я окунул свою кисточку.

Появилась вице-премьер Ольга Голодец, которой предстояло открыть автопробег, все-таки превратившийся уже в праздник какой-то (ну по крайней мере в утренник: господин Куснирович на мой вопрос, почему автопробег открывается в такую рань, в 11 часов, исчерпывающе ответил: "Так надо же еще до Питера успеть доехать").

Некий Андрей Попов в застегнутом на все пуговицы ватнике, с коротко стриженной разносторонней бородой (она и правда торчала в разные стороны, так что он своим видом отчетливо напоминал Кузьмича из "Особенностей национальной охоты") показал себя полноценным создателем "Путешествия мира" (так его отрекомендовал господин Куснирович), и видом этим своим, и даже ватником, удивительное дело, как-то одухотворял происходящее.

Вот на кого молиться надо.

Или, вернее, с кем.