На этой неделе кинозрителям придется запастись терпением и проницательностью, чтобы разглядеть в тени накрывшего киноэкраны визуально нажористого, но тупого блокбастера про Мстителей пару тихих психологических драм, не слишком развлекательных, зато приносящих в итоге моральное юмористическое удовлетворение,— это «Форс-мажор» шведа Рубена Эстлунда и «Пятый номер» аргентинца Адриана Биньеса.
«Мстители: Эра Альтрона» (реж. Джосс Уидон)
Новые похождения шестерых супергероев, известных как Мстители, на этот раз выходят с подзаголовком «Эра Альтрона» (Avengers: Age of Ultron), и режиссер Джосс Уидон рвет с места в карьер, начиная с батальной сцены в лесу, где среди бессвязных обрывочных диалогов проскальзывают золотые слова: «Плакал наш фактор внезапности». И действительно, очень быстро становится понятно, что никакой внезапности и чего бы то ни было поразительного и оригинального новые «Мстители» не предложат. Не слишком помогает даже привычный сардонический юмор Железного Человека Тони Старка (Роберт Дауни-младший), которого образцовый зануда Капитан Америка (Крис Эванс) расстраивает своими нравоучениями: «Неприличными словами не выражаться».
Чтобы как-то разнообразить однообразную череду схваток и кувырков в воздухе, авторы вплетают романтическую линию: Черная Вдова, она же Наташа Романофф (Скарлетт Йоханссон) напропалую клеит Халка (Марк Раффало), а тот вроде и не против, но не упускает случая строго напомнить, что сверхлюдям недоступна нормальная семейная жизнь. Все это производит какое-то немощное впечатление, и одной из символичных кульминационных сцен становится претендующий на комичность эпизод, когда Мстители по очереди пытаются поднять мифологический меч Асгарда, принадлежащий скандинавскому богу Тору (Крис Хемсворт), и никому это не удается.
Зато худо-бедно объединить усилия все-таки получается в противостоянии главному антигерою Альтрону, которого нечаянно запускает в оборот изобретательный Железный Человек, не рассчитавший, что задуманная им «миротворческая» компьютерная программа выйдет из повиновения, возомнит о себе и начнет спасать Землю от населяющих ее людишек, которые остановились в своей эволюции. Внешне Альтрон напоминает и Терминатора, и Железного Человека, отчего ужасно комплексует и обижается, когда ему напоминают об очевидном сходстве, и это выглядит еще более глупо, чем трехкопеечные философские размышления о том, есть ли разница между спасением мира и его уничтожением и не пора ли людям наконец одуматься. Так что когда Тони Старк в очередной шутке проявляет литературную эрудицию: «День был трудным и долгим, как романы Юджина О'Нила», это сравнение неплохо ложится и на самих «Мстителей», которые по истечении 140 полновесных минут экранного времени успевают порядком вымотать зрителя.
«Форс-мажор» (реж. Рубен Эстлунд)
Примерно к тому же, что и демонический Альтрон,— если не одуматься, то хотя бы немного задуматься — подталкивает легкомысленных людей в «Форс-мажоре» (Turist) режиссер Рубен Эстлунд, весьма скептически настроенный по отношению к лицемерным семейным ценностям. Он подвергает их небольшому экспериментальному испытанию «управляемой» снежной лавиной, как бы понарошку накрывающей горнолыжный курорт, где несколько отдыхающих предстают в довольно неприглядном, трусливом и эгоистическом свете. С желчной эстлундовской точки зрения благополучные цивилизованные европейцы выглядят биороботами, растерявшими способность к здоровым инстинктивным порывам: «И сами мы довольно неискренние, и зубные щетки у нас электрические». Кроме этих назойливо лезущих в кадр зубных щеток символом бездушной и бесчеловечной цивилизации становится несчастный айфон, который один из персонажей фильма в экстремальной ситуации бросается спасать первым делом, позабыв о жене и детях. А энергичная музыка Вивальди, которая механически пилит на саундтреке на фоне заснеженных гор, дополнительно подчеркивает полную отмороженность персонажей, которые только внешне представляются живыми и теплокровными, способными на эмоциональный отклик, а по сути мало отличаются от своих электрических гаджетов, совершенно бесполезных и беспомощных при малейшей отключке от удобного и безопасного источника питания.
«Пятый номер» (реж. Адриан Биньес)
Немного иначе и веселее, чем в суровой Скандинавии, обстоит дело в знойной Аргентине, где происходит действие «Пятого номера» (El 5 de talleres), хотя в случае с фильмами режиссера Адриана Биньеса слово «действие» стоит упоминать с большой осторожностью. Как и его дебютная картина «Гигант», собравшая в 2009-м охапку берлинских призов, «Пятый номер» сделан в стилистике флегматичного наблюдения за жизнью, в которой в общем-то почти ничего особо не происходит, и никакая лавина не в состоянии нарушить будничное течение времени, так что можно полдня медитировать на какую-нибудь тарелку макарон, в надежде высмотреть там некие тайные признаки приближающихся изменений в судьбе.
У героя «Пятого номера» перемены, впрочем, грядут явные и несомненные: он собирается завершить свою 15-летнюю футбольную карьеру и вместе с любимой женой придумать себе какое-то новое занятие, как то: открыть паб, прачечную, заняться продажей нижнего белья или пойти учиться в университет на диетолога. Несмотря на это кажущееся обилие вариантов, Адриан Биньес остается верен своей излюбленной меланхоличной тематике — бессодержательности человеческой жизни, топчущейся на месте, и из российских аналогов «Пятый номер» порой отчетливо напоминает печальное «Облако-рай» Николая Досталя, где истомившийся от скуки герой поставил всех окружающих перед неизбежностью своего выдуманного отъезда куда глаза глядят. Примерно так же и в «Пятом номере» отставной футболист методично капает всем на мозги сообщениями о том, что собирается покинуть родную команду по окончании сезона, так что родственники начинают всерьез опасаться, как бы он не впал в депрессию.
Тем не менее в самом фильме нет абсолютно ничего депрессивного или гнетущего, и «Пятый номер» как-то незаметно начинает заинтриговывать тебя своим кажущимся однообразием и монотонностью, чем сильно выигрывает по сравнению с теми же суетливыми «Мстителями», где, ровно наоборот, все время вроде бы что-то происходит, но смотреть на это тяжеловато. Отдельная удачная режиссерская находка — парадоксальная любовная линия отношений футболиста с родной женой, которые, будучи давно и глубоко женаты, все время ведут себя как подростки, которым негде перепихнуться, и постоянно только и говорят о сексе, хотя дело до него упорно не доходит. В одном из самых нелепых эпизодов, когда герою вроде бы удается выйти на финишную прямую к полноценному половому акту, приставив супругу к дереву на лесной опушке, она вдруг вырывается и убегает с криком: «Крыса!» Однако никакая мифическая крыса на экране так и не появится, как бы намекая, что искусство режиссуры — это не обязательно умение оглушать и ослеплять, бросая в зрителя с экрана тяжелые предметы, но иногда совершенно противоположное мастерство — оставлять самое интересное за кадром.