«За успешное выполнение заданий Правительства»
Совместный проект ИД «Коммерсантъ» и НИТУ «МИСиС»
«За успешное выполнение заданий Правительства»
Совместный проект ИД «Коммерсантъ» и НИТУ «МИСиС»
В канун Дня Победы кроме фронтовиков обычно вспоминают тружеников тыла и знаменитых конструкторов отечественного оружия. При этом нередко забывают о тех, кто в самых тяжелых условиях военного времени готовил кадры для промышленности — инженеров, крайне необходимых на всех заводах СССР. О тех, кто параллельно с преподавательской работой искал и находил решения сложнейших проблем, возникавших при производстве самого необходимого для фронта и Победы. А во время войны их ценили и очень высоко. Московский институт стали имени Сталина (МИСиС) и его сотрудников, например, в годы войны не раз удостаивали самых высоких наград страны. Евгений Жирнов
Академический институт
Орден Трудового Красного Знамени
На фоне печатавшихся в День Красной армии и флота длинных списков новых Героев Советского Союза и кавалеров высших орденов страны сообщение о еще одном наградном указе могло просто затеряться и остаться незамеченным. Однако указ Президиума Верховного совета СССР от 23 февраля 1944 года о награждении совершенно гражданского, казалось бы, вуза опубликовали на первых полосах газет. В нем говорилось: «За успешное выполнение заданий Правительства по подготовке инженерно-технических кадров для черной металлургии наградить Московский Институт стали имени И. В. Сталина орденом Трудового Красного Знамени».
Двумя днями ранее печать опубликовала список из 36 награжденных орденами и медалями преподавателей и сотрудников института, включавший тех, кого все металлурги страны по праву считали своими наставниками и учителями: действительных членов Академии наук СССР М. А. Павлова и Н. Т. Гудцова, а также члена-корреспондента АН СССР Б. В. Старка.
Поводом для награждения стала памятная дата — 25-летие института. 15 августа 1918 года на коллегии Наркомата просвещения РСФСР обсуждался вопрос «Об издании декрета об учреждении Московской горной академии». А месяц спустя в «Известиях ВЦИК» было опубликовано положение об академии. Кроме научной секции, предназначением которой была разработка методов освоения богатейших недр России, и просветительной секции в открывающейся Московской горной академии предусматривалось создание учебной секции. В ее составе организовывались геологоразведочное, горнорудное и металлургическое отделения. В декабре того же 1918 года академия сообщила о своем открытии и наборе преподавательского состава. И уже в феврале 1919 года в металлургическом отделении Московской горной академии начались занятия.
Московская горная академия расширялась, и в 1921 году ее отделения преобразовали в факультеты, а в 1930 году академию разделили на самостоятельные институты — стали, цветных металлов и золота, горный, геологоразведочный, нефтяной, торфяной.
Так что повод для награждения МИСиС в феврале 1944 года, конечно же, существовал. Но веских причин для вручения наград институту и его сотрудникам и без памятных дат было более чем достаточно.
Высочайшая школа металлургии
Московский институт стали имени Сталина (МИСиС) сохранил сложившийся на металлургическом факультете академии особый подход к подготовке студентов, благодаря которому немало его выпускников стали видными руководителями советской промышленности. Черную металлургию СССР многие годы возглавлял И. Ф. Тевосян. Атомную промышленность создавали А. П. Завенягин, Е. П. Славский и В. С. Емельянов.
Огромное внимание уделялось практике студентов на металлургических предприятиях. А для исследований выбирались не абстрактные задачи, а проблемы, в решении которых остро нуждалось производство. Причем чаще всего задачи институту ставила оборонная промышленность, и их решением занимались ученые, преподававшие в институте.
Заведующий кафедрой черной металлургии института академик М. А. Павлов, с дореволюционных времен по праву считавшийся крупнейшим в стране ученым-металлургом, в 1920–1930-х годах участвовал в проектировании всех крупных металлургических заводов, доменных печей и сталеплавильных агрегатов. Вопреки существовавшему тогда мнению, он настаивал на необходимости строить доменные печи большого объема и на практике в ходе экспериментов доказал, что его теоретические расчеты были совершенно точными. В результате на знаменитом Магнитогорском металлургическом комбинате были построены доменные печи, объем которых — 1,5–2 тыс. куб. м — в шесть раз превышал объем печей, строившихся до тех пор. А вслед за этим были построены печи еще большего размера, что позволило резко увеличить производство чугуна на востоке страны. Именно это после начала войны помогло компенсировать потерю металлургических заводов в европейской части страны. Академик Павлов работал еще и над внедрением кислородного дутья, использования в доменном процессе руд, которые считались для него малопригодными, и торфа вместо угля, что должно было еще больше увеличить производство чугуна. И по совокупности заслуг М. А. Павлова справедливо называли отцом советской металлургии.
На кафедрах электрометаллургии и металлургии стали МИСиС шла работа над сокращением времени некоторых стадий процесса плавки сталей, что давало возможность увеличить выпуск продукции без дополнительных затрат.
Вся промышленность страны остро нуждалась в быстрорежущей стали, но для ее производства требовался крайне дефицитный в те годы вольфрам. И потому на кафедре термической обработки МИСиС начались работы по поиску новой быстрорежущей стали, производство которой требовало бы меньших затрат. В итоге сталь, на изготовление которой требовалось вдвое меньше вольфрама, была внедрена в производство. Но работы не прекращались, и ученым института удалось добиться поразительного уменьшения времени обжига быстрорежущих и других сталей. На заводе «Электросталь» быстрорежущие стали начали отжигать за 12 часов вместо 29, а шарикоподшипниковую сталь — за 5 часов вместо 9.
На кафедре прокатного производства решали простую с виду, но очень трудную на практике задачу изготовления траков — звеньев танковой гусеницы. Найденный метод позволил сократить расход стали, уменьшить время прокатки и резко снизил процент бракованных изделий.
Танковая, точнее, броневая проблематика стала важнейшей для института в 1939 году, когда для подготовки специалистов по производству танковой и судовой брони в МИСиС создали специальный факультет. Туда перевели часть хорошо учившихся студентов старших курсов с других факультетов, а учебный процесс организовывала профильная кафедра, которую возглавил выпускник металлургического факультета Московской горной академии В. С. Емельянов, который в 1932–1935 годах был уполномоченным Наркомата тяжелой промышленности СССР на заводах Круппа в Германии.
Как обычно, в МИСиС упор в подготовке специалистов по броневым сталям делался на практику. Студенты спецфакультета проходили практику на Мариупольском металлургическом заводе, где производилась танковая броня. Участвовали студенты спецфака и в работе над усовершенствованием производства, которую преподаватели института вели на Ижорском и Мариупольском заводах.
Однако осуществить все задуманное помешала война.
Научный фронт
В конце 1940–1941 учебного годов в МИСиС насчитывалось 1518 студентов, 215 преподавателей и 116 человек вспомогательного персонала. Выпускники — 357 человек — получили дипломы, часть преподавателей и студентов получила назначения на металлургические и оборонные заводы. А многие добровольцами пошли в Красную армию и народное ополчение.
В начале июля 1941 года началось создание 25 дивизий народного ополчения, и институт стал базой для формирования в Ленинском районе Москвы 1-й дивизии. Заместитель директора института П. Л. Холодный был назначен заместителем командира этой дивизии по тылу, а вступило в нее более 200 сотрудников и студентов МИСиС. После прохождения подготовки дивизию зачислили в состав действующей армии, и это соединение, называвшееся с тех пор 60-й стрелковой дивизией, прошло боевой путь от Москвы до Берлина.
Академик М. А. Павлов доказал, что можно строить доменные печи в шесть раз больше прежних (на фото — доменная печь №4 Магнитогорского металлургического комбината, 1942 год)
Для фронта работали и те, кто оставался в институте. После начала эвакуации лаборатория кафедры металловедения и термической обработки МИСиС осталась единственной в Москве, имевшей возможность проводить важнейшие для оборонных производств испытания на ползучесть и длительную жаропрочность сплавов. В этой же лаборатории наладили обработку деталей для пистолетов-пулеметов ППШ, танков, минометов и знаменитых БМ-13 — «Катюш». В механических мастерских института наладили производство деталей для ППШ. Не покладая рук работали и в других лабораториях института.
Но самой главной работой для преподавателей МИСиС на протяжении всей войны оставалась помощь предприятиям в решении конкретных производственных проблем. Заведующий основной кафедрой спецфакультета В. С. Емельянов помимо обязанностей заместителя председателя Всесоюзного комитета стандартов при Совнаркоме СССР был назначен уполномоченным Государственного комитета обороны по производству танков в Челябинске. Он вспоминал, что изготовление танковых корпусов пришлось начинать буквально с нуля. На челябинских заводах не было ни необходимого оборудования, ни подготовленных кадров. Не было самого главного — броневой стали.
Но когда главные организационные проблемы удалось решить, оказалось, что есть небольшая, но нерешаемая задача — прорезка в необходимых местах брони визирной щели. Рассверлить и отшлифовать особо прочную сталь без специального инструмента оказалось невозможно. А специальные фрезы были дефицитом даже до войны. Так что Емельянову с помощниками пришлось найти обходной путь и отливать детали с уже готовыми визирными щелями, что требовало почти ювелирной точности и мастерства.
В 1941 году лаборатория испытания стали Московского института стали осталась единственной в Москве
Для изготовления броневой стали требовался никель, которого остро недоставало. А потому ученые МИСиС предложили использовать новую марку стали с пониженным содержанием никеля. Но она хуже выдерживала сварку. И снова, и снова ученым приходилось находить пути, чтобы давать все необходимое фронту.
Позднее, как вспоминал В. С. Емельянов, ему поручили возглавить комиссию, в которую входил и заведующий кафедрой МИСиС академик АН СССР Н. Т. Гудцов. 16 крупнейших специалистов должны были на танковом заводе выяснить причину постоянных поломок коробок передач Т-34, приводивших к неоправданным потерям в бою. После доскональной проверки всего производства и проведения многократных анализов химического состава сталей выяснилось, что виновником проблемы были не просчеты в технологии изготовления деталей, как предполагалось, а человеческий фактор. Грузчики путали заготовки из разных сталей, одни из которых предназначались для изготовления корпусов подшипников, а другие — для шестерней. По существу, ученые спасли завод от остановки, а значит, спасли жизни многих бойцов и командиров на фронте.
И это было далеко не все из того, что сделали ученые МИСиС во время войны. Важнейшую работу по замене никеля азотом в жароупорных и нержавеющих сталях вела группа сотрудников МИСиС под руководством профессора А. М. Самарина, в 1946 году избранного членом-корреспондентом, а позднее действительным членом Академии наук СССР. В институте работали над газовым цианированием инструментов, с успехом внедренным на многочисленных, как говорилось в документах, заводах Наркомата среднего машиностроения.
Огромную пользу стране принесли исследования методов спектрального анализа сплавов и разработка на их основе переносного стилоскопа. С его помощью удавалось даже в полевых условиях — на полях недавно прошедших боев — сортировать собранные металлы по маркам сталей и видам сплавов, чтобы отправлять их на переплавку на нужные металлургические предприятия. Ввиду того что стилоскоп позволял обходиться без дорогостоящих и долгих химических анализов, достигалась значительная экономия сил и средств.
Военное восстановление
Интервью
Владимир Андреевич Роменец был в числе тех, кто пришел учиться в Московский институт стали имени Сталина (МИСиС) в военное время. Окончив институт и получив закалку на металлургическом заводе, он вернулся в родной МИСиС, где стал доктором технических наук и профессором и 20 лет был проректором, заслужил 34 государственные награды. В канун праздника Победы он рассказал о своих студенческих годах.
Не сразу, шаг за шагом институту удалось восстановить и нарушенный войной учебный процесс. К 1 января 1942 года в МИСиС осталось всего 424 студента, 124 из которых учились в Москве, а 300 — в эвакуации в Сталинске, нынешнем Новокузнецке.
Осенью 1942 года Совнарком СССР разрешил институту вернуть эвакуированных в Москву. А 19 апреля 1943 года Государственный комитет обороны предписал возобновить учебу и научную работу в МИСиС в полном объеме. Однако выполнить постановление ГКО оказалось совсем непросто. И дело было не только в чисто хозяйственных вопросах — отсутствии мебели, мест в общежитии для студентов и жилья для преподавателей. И даже не в трудностях со снабжением и питанием студентов и работников института.
Руководство страны решило, что выпуск инженеров-металлургов нужно резко увеличить. А для этого расширить прием в институт и перевести на его старшие курсы студентов из других технических вузов. Однако ни один институт не хотел расставаться со своими студентами.
Со школьниками же возникла еще более сложная проблема. Из-за трудностей военного времени подготовка школьников оставляла желать много лучшего. О сдаче вступительных экзаменов на довоенном уровне не могло быть и речи. И потому в 1943 году в МИСи С принимали всех желающих, а преподаватели начинали свои курсы с разъяснения самых элементарных понятий.
Постепенно удалось собрать сильнейший преподавательский состав, по численности и уровню практически не отличавшийся от довоенного. А также, прилагая огромные усилия, с помощью Наркомата черной металлургии и заводов дооснастить лаборатории.
Немало препятствий пришлось преодолеть, восстанавливая производственную практику. В Москве и вокруг нее не было заводов с полным металлургическим циклом производства. А Магнитогорский металлургический комбинат, который наркомат сделал базовым для института, при всем желании не мог принять на практику всех студентов. Добавьте к этому трудности с транспортом и питанием, и вы поймете, каких усилий стоило восстановление полного, как до войны, учебного процесса.
Именно поэтому в 1944 году никто не сомневался, что Московский институт стали имени Сталина и его сотрудники награждены не в ознаменование памятной даты, а за их труд, приблизивший победу над врагом.
«Наши металлурги совершили невозможное, и к середине войны мы уже выпускали примерно столько же вооружения, сколько и гитлеровцы»
Ректор НИТУ «МИСиС» Алевтина Черникова
— Как вуз готовится к 70-летию Победы?
— Подготовку к 70-летию Победы университет начал еще в прошлом году — с сентября 2014 года. Именно тогда разрабатывался план мероприятий, которые проходят и сегодня.
Мы очень трепетно относимся к этому празднику. У нас в стране сейчас вступает во взрослую жизнь поколение, которое практически не общалось с участниками ВОВ. Это для нас ветераны — бабушки и дедушки, которые нас растили или не смогли растить, потому что не вернулись с войны. Мы могли узнавать о войне напрямую от тех, кто воевал, сегодняшние студенты этого, к сожалению, уже почти лишены — много лет прошло, люди уходят. И я уверена, что наш долг — передать студентам и молодым людям память о войне, чувство гордости великим подвигом нашего народа.
Все наши мероприятия направлены на то, чтобы пробудить живую память, которая есть в каждой семье. Потому что война не обошла стороной ни одну семью, постучавшись горем в каждую жизнь. Поэтому мы не только делали традиционные экспозиции в музее, видеовыставки, но и проводили конкурс семейных фотографий «В суровые годы», конкурс на лучший рассказ об участниках войны, которые готовили студенты, фестиваль молодежного творчества «Мы говорим спасибо!».
Были, конечно, ежемесячные экскурсии в Музей Великой Отечественной войны, кинолектории, интерактивные лекции, совместные проекты с компаниями-партнерами. 28 апреля состоялся университетский праздник — мы встречали ветеранов войны. Мероприятия продолжатся и после Дня Победы — в силу того, что у нас они носят не разовый, а системный характер. К примеру, в мае будут две поездки наших студентов по местам боевой славы, одна из них в Крым, в Севастополь. Много лет мы организуем подобные поездки, они стали хорошей традицией.
— Как вуз хранит память о Великой Отечественной войне? Расскажите про ваш музей, про его экспозицию, посвященную войне. Кого из сотрудников—учащихся вуза вспоминают в связи с войной? Расскажите об их подвигах.
— Музей истории МИСиС был создан сравнительно недавно, в 2005 году, но уже получил признание специалистов — на смотре историко-патриотических музеев вузов Москвы вошел в число победителей. Общественная комиссия Московского совета ветеранов особо отметила уникальность концепции нашей экспозиции «Металлургия — кузница победы» и то, что в витринах размещены только подлинники, часть из которых являются настоящими раритетами.
Особое место в экспозиции занимает рассказ о трех наших героях — легендарных металлургах, чей вклад в победу трудно переоценить. Иван Тевосян, Петр Ломако и Авраамий Завенягин — наши выпускники, металлурги. Сегодня бы их назвали «антикризисными топ-менеджерами высочайшего класса». Это были люди, которые в войну за считаные месяцы практически в ручном режиме коренным образом перестроили металлургическую промышленность огромной страны.
Иван Тевосян во время войны был наркомом черной металлургии. Это он сумел решить, по сути, нерешаемую задачу — в самые страшные первые месяцы войны организовал эвакуацию металлургических предприятий с тех территорий, которые позже были оккупированы. Мировая история до сих пор не знает аналогов — никто и никогда не вывозил такое количество гигантов индустрии за столь короткое время. Иногда счет шел буквально на часы — «Криворожсталь», например, вывезли всего за семь дней, причем последний эшелон был отправлен за час до захвата немцами железнодорожной станции завода. По сути, в те дни на восток переместили целую индустриальную державу: 2593 промышленных предприятия, в том числе более 100 предприятий металлургического комплекса.
Петр Ломако был наркомом цветной металлургии, его фамилия, кстати, внесена в Книгу рекордов Гиннесса — никто дольше Ломако не проработал на министерских постах. Петр Фадеевич стал наркомом в июне 1940 года в 35 лет, а на пенсию вышел в 1986 году.
Что касается Авраамия Завенягина, то это просто легендарная личность! Первый ректор нашего Института стали — это он перед войной сначала руководил стальным сердцем Родины — Магниткой, потом строил Норильский никелевый комбинат, в войну был заместителем наркома внутренних дел, а после Великой Отечественной — куратором нашего атомного проекта, одним из главных создателей ядерного оружия.
Кстати, у наших студентов уже сложилась традиция: незадолго до Дня Победы, 14 апреля, в день рождения Завенягина, они приезжают с цветами к Кремлевской стене, чтобы почтить память похороненных там Авраамия Завенягина и Ивана Тевосяна. Так было и в этом году.
— Как известно, «победа ковалась в тылу». Какие основные задачи ставились перед металлургической отраслью СССР во время войны и как приходилось их решать?
— Ну, это очень объемный вопрос, об этом многотомные исследования пишут. Но если коротко — это, безусловно, одна из самых героических страниц в истории нашей отрасли, потому что люди действительно сделали невозможное. В самом прямом смысле решили задачу, которая не имела решения. Война — это еще и состязание экономик. И как бы ни был высок моральных дух людей, но вражеский танк голыми руками не остановишь, это может сделать только твой танк. Поэтому для любого оружия — от пистолета до самолета — нужен был металл, и металлурги в войну оказались на острие — все по большому счету замыкалось на них. Будет сталь — можно будет воевать.
А со сталью было плохо. Совсем плохо. Еще до начала войны, в 1940 году, Советский Союз выплавил 18 млн тонн стали, а Германия с сателлитами — 25,1 млн, а в 1941-м — уже 31,8 млн тонн. А мы в 1941-м потеряли заводы, где выплавлялось 64,7% чугуна и свыше 56% стали страны, а в 1942 году производство стали в СССР вообще сократилось до 8,1 млн тонн.
По сути, в войну нам пришлось строить металлургию заново, и при этом постоянно, наращивая объемы, выдавать продукцию, которая нужна была как воздух. Наши металлурги совершили невозможное — смогли спасти ситуацию, и к середине войны мы уже выпускали примерно столько же вооружения, сколько и гитлеровцы.
Что касается нашего института, то он выполнял важнейшую задачу — готовил инженеров-металлургов, которых отчаянно не хватало. Достаточно сказать, что из эвакуации МИС вернули в самый разгар войны, в апреле 1943 года, и сразу же был сделан большой набор. Если до войны на первый курс трех факультетов Института стали набирали порядка 300 человек, то в 1943-м — 800. Более того, было специальное распоряжение правительства о переводе на старшие курсы МИС из других вузов более тысячи студентов — стране были нужны металлурги. И институт их готовил, хотя преподавательский состав пришлось формировать фактически заново — из тех, кто работал в вузе до войны, в 1943 году оставалось не более 40%. Орден Трудового Красного Знамени в 1944 году институт получил именно за подготовку специалистов для индустрии в это тяжелое военное время.