Человек в погонах
 |
| Главная задача Игоря Юсуфова - навести порядок в Министерстве энергетики. Чтобы потом его ликвидировать |
Родился в 1956 году в дагестанском городе Дербент. Окончил Академию внешней торговли. Работал в советском торгпредстве на Кубе. После развала СССР некоторое время работал в фонде "Возрождение", почетным президентом которого был Александр Руцкой. Про этот фонд уже успели подзабыть. Между тем в нем занимались лоббированием разного рода внешнеэкономических льгот, а также пробиванием квот и лицензий на вывоз цветных металлов и нефти. В 1993 году господин Юсуфов становится замминистра внешних экономических связей. В 1996 году переходит на работу в Минпром, где курирует производство золота и добычу алмазов. Вроде бы дело денежное. Но в золотоалмазной сфере все решает Гохран, а не вечно реорганизуемый Минпром.
Однако в 1998 году судьба Юсуфова делает интригующий поворот — его назначают руководителем Госрезерва. Более закрытого учреждения в России нет. Госрезерв (название и статус этого органа постоянно меняются, сейчас это федеральное агентство) создан для накопления и хранения на случай войны или стихийных бедствий различных стратегических запасов: ГСМ, продовольствия, лекарств, дефицитных цветных металлов и т. п. Сотрудники Госрезерва никогда не были замечены в предосудительных контактах с посторонними. Считается, что все о закромах Родины положено знать только трем лицам: президенту, премьер-министру и руководителю Госрезерва. Правда, в начале 90-х упорно ходили слухи о масштабных и при этом не санкционированных государством поставках за рубеж зарытых на случай войны километров медных кабелей и алюминиевых болванок. Однако сейчас об этом и речи нет. В будущем году за счет продажи госзапасов Алексей Кудрин намерен погасить часть внешних кредитов, так что контроль за сохранностью вверенных Госрезерву материальных ресурсов в последнее время был резко ужесточен.
В общем, как справедливо полагают собеседники корреспондента "Власти" в Минэнерго, в Госрезерв случайного человека не пошлют — необходима принадлежность к действующему резерву соответствующих органов. Утверждают, что Юрий Юсуфов — чекист еще андроповского призыва.
В любом случае новый министр энергетики первым делом должен заняться наведением элементарного порядка в аппарате Минэнерго. Представляя 18 июня нового руководителя коллективу, вице-премьер Виктор Христенко с изумлением узнал, что в министерстве заседания коллегии не проводились с апреля 2000 года. Что неудивительно — уволенный еще 5 февраля этого года за обледенение Приморья предшественник Юсуфова Александр Гаврин не отличался, по общему мнению, особым рвением к работе. Поэтому и первые поручения вице-премьера новому министру были по-военному четкими и короткими: "Поставьте в зале заседаний напольные часы и готовьтесь к проведению коллегии по итогам 2000 года".
Впрочем, Минэнерго уже не то, чем было при Юрии Шафранике, Петре Родионове, Сергее Генералове и Викторе Калюжном. Оно больше не занимается распределением прав доступа к нефтяной трубе. А в этой сфере крутятся серьезные деньги. Годовой оборот "Транснефти", например, составляет не менее $3 млрд. Отобрал "золотую жилу" у Минэнерго Виктор Христенко — теперь задвижками "Транснефти" командует возглавляемая им правительственная комиссия.
Перед назначением Юсуфова говорили, что если новым министром энергетики станет президент "Роснефти" Сергей Богданчиков, то он сможет вернуть утраченные привилегии. Станет ли конфликтовать с вице-премьером из-за доступа к трубе Игорь Юсуфов, неизвестно. Но это сейчас не столь уж важно: в принципе судьба Минэнерго предрешена. В 2001 году на его полномочия покушаться не будут, однако затем министерство все же может быть, как это и предполагалось в начале этого года, слито с Министерством природных ресурсов. Тогда за транспортировку нефти будет отвечать непосредственно госкомпания "Транснефть", а господина Юсуфова президент направит на новую ответственную работу.
Новый рычаг
 |
| Новый министр природных ресурсов Виталий Артюхов должен подготовить почву и недра для привлечения российских и иностранных капиталов |
Чем в 90-е годы зачастую занималось правительство, несмотря на то что в стране проводились рыночные реформы? Во многих случаях чуть ли не прямым управлением производством — во всяком случае, на госпредприятиях. То же Минэнерго, например, в начале 90-х регулировало добычу нефти и угля. Существовали различного рода госкомитеты по металлургии, ВПК, гражданскому машиностроению и прочим отраслям производства. Рецидивы тотального госрегулирования живы до сих пор — правда, в основном не на уровне собственно правительства, а на уровне различных государственных российских акционерных обществ (РАО).
Однако прямое государственное вмешательство в производство — дело прошлое. Первое чтение в Думе прошли законопроекты, резко уменьшающие количество лицензий на виды деятельности, а также число проверок предприятий госорганами. Одобрен план реструктуризации МПС, на подходе компромисс по поводу реформы РАО ЕЭС. Правительственная рабочая группа занимается сейчас выработкой реформы газового рынка. В общем, государство намеренно уходит из той сферы, где оно явно проигрывает частным компаниям. Правда, не сразу. Естественные монополии еще довольно долго будут контролироваться государством, хотя уже не в том объеме, как сейчас. И уж во всяком случае министерств — больших фабрик наподобие МПС и Минатома скоро не будет.
Однако это отнюдь не означает, что государство вовсе откажется от регулирования экономики. Наоборот, на ряде направлений его воздействие даже усилится. Но речь должна идти преимущественно о косвенных методах госрегулирования. На первые места выйдут курсовая политика, которой занимаются ЦБ и Минфин, бюджетно-налоговая сфера, которую будут определять все те же Минфин, МНС и ГТК (да и все правительство в целом), и непременно обновленное и усиленное Министерство природных ресурсов.
Российская экономика еще долго будет базироваться на разработке и экспорте стратегического сырья. Сейчас Минприроды занимается только выдачей лицензий на разработку месторождений. Деньги, которые получает от этого бюджет, относительно небольшие — 14-15 млрд рублей в год, можно получать и больше. В мире средняя цена лицензии на разработку нефтеместорождений стоит $4 за тонну нефтезапасов. При этом запасы нефти в России исчисляются десятками миллиардов тонн. А ведь есть еще газ, руды черных и цветных металлов, золото, алмазы.
Однако цель президента, когда он назначал на пост министра природных ресурсов Виталия Артюхова, заключалась в том, чтобы была подготовлена почва для коренного преобразования Минприроды. Фактически это министерство призвано распоряжаться главным после налогов госресурсом — обширными залежами полезных ископаемых. И здесь основная цель — так отладить лицензионный процесс, чтобы привлечь в страну как можно больше иностранных и российских репатриированных капиталов.
Расторопный менеджер
Возникает, правда, вопрос: неужели Виталий Артюхов справится с этими грандиозными аппаратными задачами? Его никто и никогда не называл гением менеджмента, и уж в любом случае он, всегда занимавшийся строительством автомобильных дорог и только год руководивший налоговым ведомством, не разбирается в природных ресурсах.
Более того, и про отставного министра Яцкевича, и про бывшего руководителя Федеральной дорожной службы Артюхова рассказывают похожие истории из области управления вверенными им госфинансами. Например, Артюхову вменяют в вину излишнюю дороговизну федеральных автотрасс. Впрочем, дороги в России не могут быть дешевыми. Александр Починок как-то признался, что в 1998 году он подсчитал, во сколько федеральному и московскому бюджетам обошлась МКАД. Точную цифру он почему-то назвать постеснялся, но сказал, что "за такие деньги всю МКАД можно было бы выложить серебряными слитками полуметровой толщины".
Что касается Яцкевича, говорят, что, после того как тендер на разработку нефтеместорождения Вал Гамбурцева выиграла небольшая компания "Северная нефть", принадлежащая бывшему первому замминистра финансов Андрею Вавилову, бывшему министру природных ресурсов позвонил Роман Абрамович. "Ты что же наделал?! — возмущался чукотский губернатор.— Что за 'Северная нефть'? Это же несерьезно!" "А никаких прямых указаний не было",— попытался вывернуться тогдашний министр. "А $120 млн в конверте (по-видимому, господин Абрамович имел в виду предложенный 'Сибнефтью' бонус бюджету.— Ъ) — это разве не прямое указание?" — задохнулся от возмущения губернатор.
Однако медлить со сменой Бориса Яцкевича было нельзя. И дело было не только в том, что его связи с одним очень известным нефтяным магнатом и государственным деятелем зашли слишком далеко. Яцкевич фактически не руководил министерством из-за личных проблем. В Минприроды, как и в случае с Минэнерго, нужно было срочно навести элементарный служебный порядок, для чего исполнительный и жесткий Артюхов подходит как нельзя лучше. А когда потребуется создавать сверхминистерство, его так же, как Юсуфова, могут отправить на другую не менее ответственную работу.