Отказ от индексации пенсий на уровне инфляции. Рост налоговой нагрузки на граждан. Повышение пенсионного возраста. Падение доходов вынуждает правительство пересматривать обязательства перед нынешними и будущими пенсионерами.
Фото: AFP
Фото: Коммерсантъ / Виктор Коротаев / купить фото
У кого нет триллиона
От каждого — сколько не жалко, каждому — сколько бог пошлет. Формула, по которой функционирует пенсионная система РФ, близка многим поколениям трудящихся, и у большинства российских граждан она не вызывала особого недовольства, пока небесная канцелярия удерживала цены на нефть на приемлемом уровне: пенсии индексировались, благосостояние росло. Но при $60 за баррель в таком пенсионном обеспечении обнаруживаются недостатки. К примеру, недостаток 1,1 трлн руб. на индексацию пенсий и выплат на уровень инфляции в 2016 году, при том что ранее запланированный трансферт Пенсионному фонду России и без того превышал 3 трлн руб. (источники "Денег" подтвердили, что трансферт ПФР должен составить более 4 трлн руб., это примерно совпадает с объемом страховых взносов, официально оценки пока не публикуются). И по расчетам Минфина, которые приводят "Ведомости", к 2018 году ПФР потребуется уже 1,7 трлн руб. дополнительно.
Трудно себе представить, как развивались бы события, будь у правительства лишний 1,1 трлн руб. Но когда доходы бюджета на 2016 год прогнозируются на уровне всего 14 трлн руб., остается либо индексировать пенсии не по уровню инфляции, а по уровню доходов ПФР, либо все же дать эти средства ПФР, отрезав от чего-нибудь еще. Если бы порядок индексации изменили в 2015 году, сэкономили бы больше 300 млрд руб., подсчитал замминистра финансов Максим Орешкин, предложив задаться "простым вопросом": "Повышаем мы нагрузку на экономику или нет?" "Это вопрос долгосрочной оптимальности. Какие у нас варианты? Урезать здравоохранение и образование или повышать налоги и за счет этого финансировать пенсии. Если сейчас это сделать, то роста не будет, а значит, пенсии все равно придется понизить, но потом. Только с ростом экономики может расти благосостояние. Не повышая пенсии сейчас, мы повышаем их в будущем",— заключил Орешкин.
Его "вредная и антинародная", по оценке главы ФНПР Михаила Шмакова (цитата по "РИА Новости"), инициатива сразу же нашла оппонентов в правительстве. "У нас законодательство устроено так, что индексация страховых пенсий происходит в зависимости от доходов Пенсионного фонда, но не ниже инфляции. Нужно действовать по правилам, а не пытаться каждый раз их подкрутить: инфляция выросла — давайте у людей отнимем. Мы это предложение поддерживать не будем",— заявил глава Минтруда Максим Топилин. И его отчасти можно понять.
Коэффициент замещения в РФ (соотношение средней назначенной пенсии к средней зарплате) в 2014 году составил 33,1% против 35,7% в 2010-м — никакого приближения к нормам Международной организации труда (40%). Если перейти на индексацию пенсий по доходам ПФР, это соотношение, видимо, законсервируется, а уровень жизни пенсионеров — упадет, и для них это будет болезненнее, чем для работающего населения.
В принципе к страховой пенсионной системе ближе решение, предложенное Минфином. Как замечает руководитель научно-образовательного центра международного сотрудничества в сфере труда и социального обеспечения Московского государственного юридического университета Юрий Воронин, "индексация пенсионных прав по инфляции не имеет никакого отношения к страхованию утраченного заработка", "страховая индексация — это индексация пенсионных прав по росту заработной платы, из которой уплачиваются страховые взносы". И в обычное, не кризисное время зарплаты (и соответственно, взносы с них) растут быстрее инфляции.
Однако российская модель пенсионного обеспечения — не страховая, а трансфертная. В ней, строго говоря, даже дефицита быть не может: как объясняет вице-премьер Ольга Голодец, "трансферты покрывают те льготы и обязательства, которые приняло на себя государство и которые являются продолжением нашей экономической и социальной политики". Это плановая зависимость. Хочет государство — дает льготы, не хочет — не дает, и обсуждать проблему в терминах "дефицита бюджета ПФР" нет смысла. Но можно обсуждать снижение трансферта.
Тяга к равновесию
Простейший, арифметический способ снизить трансферт — отказаться от законодательно установленных льгот и обязательств. Поскольку их немало (валоризация пенсий, льготный тариф страховых взносов, право досрочного выхода на пенсию, учет нестраховых периодов и т. п.), появление новых льгот можно сбалансировать, вычеркнув старые. Либо введя новые налоги, как повышение до 14-15% НДФЛ. Небольшая (сравнительно) проблема: кроме недостающего теперь 1,1 трлн руб. есть возвращение накопительных пенсий, что для ПФР означает выпадающие доходы. По оценкам Минфина, в 2016 году речь идет о 400 млрд руб.
Предыдущие пару лет риторика правительства была построена на том, что пенсионные накопления в среднем растут медленнее инфляции, тогда как страховая часть исправно индексируется государством, но, учитывая приведенные выше расчеты Минфина, решение своевременное. Тем не менее принято оно не столько в рамках заботы о пенсионерах, сколько "в целях привлечения дополнительных инвестиционных ресурсов в экономику". Минфин, по словам замминистра Алексея Моисеева, даже предлагает обязать НПФ направлять не менее 50% вновь поступающих средств на выкуп инфраструктурных и ипотечных облигаций. И несмотря на потенциальную полезность, по логике фондирования ПФР возврат к механизму формирования накопительных пенсий требует компенсации.
Возможно, поэтому в утвержденной 14 мая новой редакции "Основных направлений деятельности правительства" появилось предложение "провести... широкое обсуждение целесообразности повышения пенсионного возраста". Впрочем, замечает замдиректора Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Юрий Горлин, "сохранение накопительной пенсии и повышение пенсионного возраста — вопросы, непосредственно не связанные между собой, хотя оба они влияют на пенсионную систему": "То есть можно не сохранять накопительную пенсию и повышать пенсионный возраст, можно наоборот, можно реформировать и то и другое".
"Повышение пенсионного возраста способно дать только кратковременный эффект по сокращению расходов,— убежден Воронин.— В стратегической перспективе эта мера приведет только к наращиванию расходов пенсионной системы, потому что повышение пенсионного возраста увеличивает период зарабатывания пенсионных прав, то есть увеличивает их объем, который придется оплачивать своими взносами сокращающемуся числу работников". "Пенсионный возраст,— продолжает он,— должен быть реальным, то есть соответствовать фактическому возрасту утраты трудоспособности большинством населения и продолжительности периода получения пенсии, а не подгоняться искусственным образом под текущие расходы. Поэтому надо не обсуждать тему повышения пенсионного возраста, это бессмысленное занятие само по себе, а сначала провести серьезные научные исследования о реальном возрасте утраты трудоспособности. Тогда будет что обсуждать".
За и против повышения
Тем не менее за несколько месяцев, пока НПФ при поддержке экономического блока правительства публично боролись за возвращение накопительных пенсий (нередко прямо увязывая его с повышением пенсионного возраста), кое-какие тезисы за и против уже были сформулированы. Широкую известность получил прогноз Минтруда, по которому к 2030 году число пенсионеров в РФ сравняется с числом плательщиков страховых взносов: 46 млн тех и других (график приводился в марте в тематическом обзоре ЦМИ Сбербанка). И поскольку, как выразился в узком кругу один из экспертов, "таких экономик не бывает", исход дискуссии выглядит предрешенным. По крайней мере к 2030 году.
С другой стороны, Минфин ратует за то, чтобы это случилось гораздо раньше: глава ведомства Антон Силуанов в апреле говорил, что повышение пенсионного возраста до 65 лет может "быть реализовано" как с 2017 или 2018 года, так и, в "более жестком" варианте, с 2016 года. Хотя, по замечанию гендиректора УК "Капиталъ" Вадима Соскова, здесь есть очевидная "психологическая проблема — как для тех, кто выходит, так и для властей предержащих": в европейских странах "поколению 20-30-летних объявляли, что они будут выходить на пенсию на полгода или на год позже",— это "не так фатально".
Однако в Минфине были уверены, что чем быстрее решить этот вопрос, тем лучше, и с точки зрения бюджета, и с точки зрения трудовой занятости. Как рассуждал тогда Моисеев (далее цитата по "Рейтер"), это будет способствовать политике импортозамещения: "Высококвалифицированная рабочая сила сейчас может просто выйти на пенсию и это самое импортозамещение будет просто физически некому делать. Надо людям дать возможность поработать еще, чтобы люди смогли научить молодежь, которая сейчас приходит на заводы". Этот тезис, признаться, выглядит не слишком продуманным.
"Абстрактно" решение о повышении пенсионного возраста правильное, "а в конкретных условиях надо понять, какой можно получить эффект в отношении уровня пенсий, размера бюджетного трансферта", подчеркивает Горлин. "Но самое главное,— говорит он,— как это отразится на других областях экономики и социальной сферы. Будут ли рабочие места для молодежи и лиц предпенсионного возраста. Или они вынуждены будут оставить рабочее место, и им придется платить пособия по безработице, или пособия по бедности, или дотации на ЖКХ. Не потребуется ли больше мест в детских садах, так как сегодня для ухода за внуками многие женщины по достижении пенсионного возраста оставляют работу".
И наконец, не вполне проверена эффективность введенной с 1 января системы учета пенсионных прав в баллах, которая не только отличается непредсказуемостью "стоимости" баллов, но и стимулирует более поздний выход на пенсию. Пенсионные права работающих пенсионеров учитываются в уменьшенном объеме (не более 3 баллов за год), а тех, кто отложил оформление пенсии, наоборот, увеличиваются, и за пять лет теоретически можно получить прибавку 60%. По признанию Голодец, к маю 2015 года отложить выход на пенсию решили всего 20 тыс. человек, но не исключено, что при снижении инфляции граждане активизируются.
Так или иначе, резюмирует Воронин, "реализуется непрофессиональный подход, когда предлагают принимать серьезнейшие решения только по сиюминутным соображениям". "Поэтому они и не принимаются обществом,— говорит он.— Пенсионный возраст должен быть объективным. Тогда он не приводит к росту пенсионных обязательств. И этого вполне достаточно. Но пытаться с помощью пенсионного возраста сокращать пенсионные обязательства бессмысленно и цинично".