Великая фрикота
Анна Наринская о фильме «Берроуз» Говарда Брукнера
На фестивале Beat Film Fest в Москве покажут фильм о Уильяме Берроузе, отреставрированный к столетию писателя
Фильм "Burroughs: The Movie" снимался между 1978-м и 1983-м. Говард Брукнер задумал его как дипломную работу для киношколы Нью-Йоркского университета, c невероятной прозорливостью набрав съемочную группу из однокурсников (за камерой был Том Дичилло, звук записывал Джим Джармуш), но съемки, как им и положено, затянулись. В 1983 году фильм показали на Нью-Йоркском кинофестивале. В 1989-м тридцатипятилетний Брукнер умер от СПИДа, а его архив — кинопленки, видео- и аудиозаписи, фотографии и письма — разошелся по разным местам. В 2012 году Аарон Брукнер — племянник Говарда — запустил кампанию по сбору средств на ремастеринг "Берроуза". В итоге отреставрированный и слегка дополненный фильм снова вышел к столетию "великого писателя эпохи битников" — в феврале 2014 года.
Главное, что всегда говорят об этом фильме: это единственные съемки, в которых Берроуз согласился полноценно участвовать и, более того, делал это охотно и даже с энтузиазмом, и — как результат — его в этом фильме очень много. Там есть еще знаменитый поэт Аллен Гинзберг, великий художник Фрэнсис Бэкон, там мелькает панк-икона Патти Смит и другие персонажи, которых сегодня принято называть культовыми, но, в сущности, это полуторачасовой бенефис Берроуза. Он читает куски своих текстов, говорит с друзьями, говорит с камерой, стучит на печатной машинке, бесконечно курит, часто выпивает, много кривляется.
Казалось бы, это все должно быть особо дорого и интересно обожателям "Голого завтрака" и "Мягкой машины" — и так оно, разумеется, и есть. Но не только, не только им.
Фото: 2015.beatfilmfestival.ru
"Берроуз" — это еще (или даже в первую очередь) кино про то, что настоящий талант невозможен без безумия, о том, что творчество, дающее плоды в виде, скажем, книжек и картин, невозможно без творчества, которое не дает никаких-никаких плодов. Что для того, чтобы создать поэму подлинно поэтическую, надо, по выражению русского поэта Бальмонта, "создать поэму из своей личности".
Это ощущение, вернее, это понимание в фильме Брукнера усилено тем, что такое безумие Берроуза, хоть и честно взращенное на морфинах и имеющее в анамнезе трагическую историю со случайным убийством жены, все же во многом демонстрация. Берроуз фрикует вдохновенно и совершенно серьезно, как будто сознательно отделяя себя этим от филистерского большинства.
В самом начале есть такой эпизод. Писатель приезжает в гости к своему брату Мортимеру, они сидят на лужайке у дома — оба старые, очень похожие друг на друга. И при этом один — безошибочно, прямо с первого взгляда — творец, другой — обыватель. Некоторое время они рассматривают давние фотографии, а потом, будто намеренно открывая карты, Мортимер говорит довольно неприязненно: "Я пытался читать твой "Голый завтрак", но я не могу принять этот грязный язык. Я понимаю, что ты делаешь это, чтобы шокировать, но у меня это вызывает только чувство отвращения".
Фильм Брукнера ставит на место Мортимера любого зрителя. Уильям Берроуз со своим дурацкими шляпами, паясничаньем и лишенным всяких сожалений рассказом о том, как застрелил жену, играя в Вильгельма Телля,— совсем, совсем не приятен.
Но искусство и не должно быть приятным, Мортимер.
"Берроуз" в рамках Beat Film Festival:
Центр документального кино, 31 мая, 21.00
"Формула кино Горизонт", 4 и 6 июня