Включение в список иностранных агентов фонда "Династия" говорит об ущербности профильного закона. Об этом заявил бывший министр финансов России Алексей Кудрин в своем Twitter. Первый заместитель председателя комитета ГД по делам национальностей от "Единой России", соавтор закона об НКО Михаил Старшинов ответил на вопросы "Коммерсантъ FM" Светланы Токаревой.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
Негативно к внесению фонда в реестр иностранных агентов отнеслись и правозащитники. Так, по данным "РИА Новости", член общественной палаты Елена Тополева-Солдунова назвала ситуацию с "Династией" плохим примером и подчеркнула, что решение нанесет вред стране. Министерство юстиции включило фонды "Либеральная миссия" и "Династия" в список иностранных агентов 25 мая. Глава "Династии" — бизнесмен Дмитрий Зимин — ранее подтвердил, что теперь организация может прекратить свое существование. Окончательное решение должно быть вынесено 8 июня. "Династия" была образована с целью поддержки и популяризации отечественной науки. Фонд занимается предоставлением грантов молодым специалистам в области естественных и общественных наук.
— Вокруг включения организаций в список иностранных агентов разгораются скандалы. Как вы думаете, почему?
— Потому что ряд людей хочет трактовать законы, его нормы так, как они считают нужным, так, как они считают комфортным. Чем они руководствуются здесь, мне сложно говорить, скорее, наверное, своими мировоззренческими стандартами, нежели нормами права. Это довольно часто встречающаяся практика, когда такая, если угодно, политическая целесообразность или усмотрение того или иного человека, который претендует на то, что занимается политической деятельностью или, во всяком случае, является лицом, которое пытается формировать общественное мнение, высказывается тем или иным образом. Что это: вопросы популизма, самопиара, еще чего-то, мне сложно говорить, но все-таки я призываю подходить всех ответственно, и если мы считаем, что нарушен закон, не какое-то усмотрение, "на мой взгляд" или "мне кажется", "а я бы", если нарушен закон действиями сотрудников Министерства юстиции, пожалуйста, его необходимо обжаловать в установленном законом порядке, если этого не происходит, тогда это является вступившим в силу.
— А почему Минюст не указывает, в чем именно фонды нарушили закон, говорит, только по итогам соответственной проверки вынесено решение?
— Я абсолютно убежден, что есть мотивировочная часть. Без нее это просто невозможно. Возможно, это процесс, если ее не предоставили, например, нам с вами, то это не значит, что ее нет. Вы делали какой-то запрос официальный в Министерство юстиции, и вам сказали, что это секрет, что они не могут рассказать, в чем причина такого решения? Почему мы так говорим?
— Я исхожу из опубликованной информации.
— Я думаю, что у нас часто эта категория граждан, назовем ее либерально настроенной, на уровне деклараций и ограничивается. Я как депутат Государственной думы готов к диалогу, пускай обратятся, напишут, если они сами почему-то этого не делают, давайте обратимся с официальным обращением в Министерство юстиции, попросим предоставить нам те мотивы, которые побудили принять это решение. Но ведь ничего этого не делается, есть только голословные утверждения "а мне не нравится", мало ли кому чего не нравится, закон суров, как говорится, но он закон.
— Есть ли у решения Минюста обратный ход, при каких условиях, вообще возможно, что фонд могут исключить из списка?
— У нас окончательное решение принимает суд, поэтому все это можно обжаловать.
— Насколько реально, на ваш взгляд, что закон об иностранных агентах вообще может исчезнуть? Допустим, Совет по правам человека, Министерство юстиции и вовсе предлагают отказаться от закона о некоммерческих организациях, насколько возможно?
— Это их мнение, но у нас есть практика, когда у нас законодательство изменялось, в том числе, условно говоря, обратный ход давался тем или иным инициативам. Не так давно что-то, по-моему, связано было со средствами массовой информации, там, по-моему, по их финансированию, еще что-то, я не возьмусь за это, практика такая существует, но, по-моему, этот закон, о котором мы сейчас говорим, абсолютно соответствует сегодняшнему дню, его требованиям. Уверяю вас, что абсолютное и подавляющее большинство наших граждан поддерживают и его суть, и своевременность его принятия Государственной думой. Почему мы должны идти, так сказать, навстречу пожеланиям нескольких человек, это у меня вызывает большие сомнения.
— Но согласитесь, Совет по правам человека и Министерство юстиции — это не несколько человек, это достаточно весомые организации.
— Если мы посчитаем их в абсолютном исчислении, то, наверное, это несколько десятков тысяч человек, но у нас проживает более 140 млн граждан, поэтому их мнение мы не можем не учитывать. Государственная дума как избранный представительный законодательный орган власти отражает волю как раз тех граждан, которые голосовали за наш парламент. Посмотрите, как голосовала Государственная дума и какова реакция, например, в тех же регионах. Если общественная организация занимается явной антигосударственной деятельностью, государство должно реагировать, не должно молчать. Мы, к сожалению, имеем большое количество в истории примеров, когда такое молчание и бездействие государства приводило к самым тяжелым последствиям.