Арнольд Тулохонов, член комитета Совета федерации по науке, образованию и культуре:
— Прикладная наука должна финансироваться заказчиком, которым может быть и государство, и бизнес. А вот фундаментальной наукой может заниматься только государство. Потому как никакого коммерсанта не интересует, есть ли жизнь на Марсе и что принесут полеты в дальний космос. И только если мы найдем двух заказчиков — бизнес и государство,— наука будет развиваться.
Симон Шноль, доктор биологических наук, член Российской академии естественных наук:
— Ни в одной стране финансирования государства недостаточно для науки. В России были замечательные традиции, когда самые сложные научные задачи решали за счет частных денег. Один пример Христофора Леденцова чего стоит. На деньги этого купца фактически была сохранена Академия наук в XX веке. Сейчас, я считаю, нужно обратиться к Александру Шохину, чтобы РСПП организовал свой фонд, которому правительство пойдет навстречу: уменьшит налоги, сделает льготы. Если этого не будет, мы погибнем. Нужно сделать так, чтобы частные деньги взяли бы на себя ответственность за науку.
Александр Шохин, президент РСПП:
— Все должны давать деньги на науку — и правительство, и бизнес, и благотворители. Главное, чтобы эти средства на вненаучные цели не уходили.
Леонид Меламед, партнер-учредитель, председатель совета директоров компании "Тим Драйв", бывший президент АФК "Система":
— В мире нигде нет единственного источника. Исследования финансируются государством через соответствующие бюджеты госинститутов, учебных университетов с научными кафедрами либо через гранты. Есть фонды поддержки науки, как частные, так и государственные. Также науку финансируют компании, заинтересованные в научных разработках. Кроме этого, есть отдельные целевые инвесторы, которые оплачивают научные разработки, имеющие перспективу преобразования в конечный продукт. То есть источников финансирования должно быть много.
Александр Фертман, директор по науке кластера ядерных технологий фонда "Сколково":
— Фундаментальная или познавательная наука часто имеет международный характер и традиционно такую работу оплачивает государство. А когда цена следующего шага очень высока, то формируются международные коллаборации и целые центры (например CERN, ITER, FAIR, ОИЯИ). Такая модель потихонечку перекочевывает в прикладную науку и финансирование в этом случае смешанное. Формирование частными и госкомпаниями долгосрочных программ развития, привлечение под них ресурсов стало бы огромным подспорьем для развития прикладной науки в стране. И последнее. К сожалению, статус исследователей в современной России не слишком высок, и исправить ситуацию непросто. Общество не формулирует, что ему надо от ученых, а исследователи часто отделяют себя "барьером элитарности" от общества. Диалог идет очень вяло, особенно это было заметно до событий с реформой РАН. Усилия для изменения ситуации необходимы с разных сторон.