В Галерее Марата Гельмана состоялась презентация книги Мирослава Немирова "Некоторые стихотворения, расположенные по алфавиту-2", выпущенной в Санкт-Петербурге митьковским издательством "Красный матрос". Первая книжка немировской поэзии вышла там же два года назад и стала культовой. Сложившийся двухтомник лирики Немирова вообще может совершить революцию в русской литературе.
Поэзия Мирослава Немирова вполне традиционна по тематике (любовь, политика, природа, собственная судьба), по пафосу (трагическая отъединенность поэта от мироздания, усугубленная хроническим алкоголизмом) и ритмике (сильная хармсовско-олейниковская интонация). Тем не менее она имеет скандальный оттенок из-за особенностей лексики, которая в большинстве своем ненормативна; впрочем, есть и стихи без единого худого слова. Поэтому вышедшим немировским сборникам требуются надежные пиаровские буферы. Ими служат участие в издании знаменитого художника (один из составителей книг, автор их концепции и дизайнер — митек Александр Флоренский); знаменитого арт-издательства ("Красный матрос" — успешный квазикоммерческий проект митьков, в рамках которого вышло уже более 30 книжек); наконец, презентация в знаменитой галерее.
Скажете, что такого рода приманки рассчитаны скорее на художественную, чем на писательскую тусовку и годятся скорее для раскрутки альбома, чем на сборников стихов? Но в биографии поэта Немирова есть одна существенная деталь: с 1987 года он является, по собственному определению, "дружбаном не разлей вода" сначала ростовского, а затем московского художника Авдея Тер-Оганьяна, ныне скандально известного политэмигранта. Чтением стихов на вернисажах в основанной Тер-Оганьяном Галерее в Трехпрудном началась публичная карьера Немирова. Тер-Оганьяну благодарный поэт посвятил свой прозаический справочник-путеводитель под названием "А. С. Тер-Оганьян: жизнь, судьба и контемпорари арт", выпущенный в 1999 году. Наконец, Тер-Оганьян постоянно мелькает в немировских сборниках, не в самих стихах, а в комментариях к ним (автокомментарий, подчас вполне ироничный по отношению к стиху,— одна из особенностей самокритичной поэтики Немирова).
При всем том подача Немирова через Флоренского, Гельмана или Тер-Оганьяна — явное неуважение к автору. Его стихотворения абсолютно самодостаточны и не нуждались бы в подпорках из арт-знаменитостей, если бы не стыдливость нашего литературного мира, для которого Немиров — это уж чересчур. Да что литературного мира?! Самого русского языка. Вроде бы после академических изданий Ивана Баркова с последователями, после всенародной известности Эдуарда Лимонова и Юза Алешковского, после песенок группы "Ленинград" художественная матерщина никого уже не смущает. Но беда Немирова в том, что он и не собирался никого смущать.
Его нецензурщина вполне органична, неэпатажна, не всегда эмоциональна. Немиров не ставит перед собой специальных задач расширять границы языка, проверять пределы допустимого, провоцировать публику или хотя бы просто живописать плотские утехи при отсутствии у нас для этого соответствующей легальной лексики (его любовная лирика — абсолютно пуританская с точки зрения описываемого). Это даже не сказовое письмо, имитирующее определенный языковой пласт. Это такое полупьяное, абсолютно органичное бормотание в стихах, своей органичностью и ставящее в тупик читателя. Стих подчас коряв, ну и язык, соответственно, неконвенционален. Впрочем, на самом деле по-своему изыскан. Целые строки без единого приличного слова и без внятно высказанной мысли, тем не менее вполне понятной без слов,— это, знаете ли, мастерство. Вот, например, финал стишка о "государственном финансовом крахе 1998 года" с особенно удавшейся первой строкой: "Так вот б... сука в сраку на х...! / Довольно, сука, потакать! / Банкротить надо олигархов! / Пакеты акций отбирать!"
Так что Немиров не покривил душой, когда аж сразу в двух стихотворениях (сначала в первом, а затем во втором сборниках) гневно бросил в лицо обывателям свои ставшие знаменитыми строки "Я б... поэт, творец искусства, / а вы — ничтожное говно!". Творец, творец. Опасный для последних основ русской литературы и русского языка, но с большими шансами на карьерный рост. Уже предвкушая выход на международную арену и опережая опасения в непонятности своих стихов за границей, Немиров в приложениях к "Некоторым стихотворениям, расположенным по алфавиту-2" поместил переводы на итальянский и иврит двух своих шедевров из первой книги — "Ах ты, Кеннеди, ничтожный ты поганец..." и "Хочу Ротару я пердолить!". Полиглоты могут оценить.
Вообще же, когда еще молодой Мирослав Маратович Немиров жил в Тюмени конца 80-х, сотрудничал с местной рок-лабораторией и писал тексты для тамошних панковских групп, в местной молодежной газете ему посвятили целых три статьи, одна из которых проницательно называлась "Остановите Немирова!". Как в воду глядели.
ФЕДОР Ъ-РОМЕР