 |
| Ханнелоре была идеальной женой политика: политикой не интересовалась, воспитывала детей, на людях появлялась только на официальных церемониях |
Вечером 4 июля 2001 года Гельмут Коль вместе со своими адвокатами праздновал в Берлине победу: им удалось добиться судебного запрета на публикацию аудиозаписей разговоров Гельмута Коля, которые он вел в 1980 году и которые прослушивались и записывались агентами восточногерманской разведки "Штази". А в это время в 500 км от Берлина, в Людвигсхафене, в доме, скорее напоминающем бункер, жена Коля Ханнелоре дописывала последнее письмо. На столике в спальне уже лежали несколько белых незапечатанных конвертов, на которых рукой Ханнелоре были выведены имена адресатов: "Гельмут", "Вальтер", "Петер"... В 20.00 она сообщила горничной, Хильде Зеебер, что традиционной вечерней прогулки не будет: госпожа Коль устала и хочет лечь спать пораньше.
В 11.45 утра 5 июля Хильда обнаружила свою хозяйку мертвой. Прибывшие через десять минут полицейские подтвердили факт смерти, а врач "скорой помощи" определил и примерное время смерти — между 22 и 23 часами предыдущего вечера. Причина смерти не вызывала сомнений: на столике рядом с кроватью лежал пустой пузырек сильнодействующего снотворного и белые конверты с предсмертными письмами Ханнелоре. В них она писала, что решила сама уйти из жизни, поскольку врачи пришли к выводу, что не смогут справиться с болезнью со смешным и безобидным названием "фотодерматит", которой она страдала более семи лет. Более того, даже попытки облегчить состояние больной оказались обречены на провал.
Пресса узнала о смерти Ханнелоре спустя несколько минут после того, как Гельмут Коль вылетел из Берлина в Людвигсхафен. А после его прибытия домой и беседы с полицейскими и врачами пресс-служба бывшего канцлера, а ныне простого депутата бундестага, известила о том, что "из-за безнадежного состояния здоровья Ханнелоре Коль решила добровольно окончить свою жизнь". Полиция же сообщила, что в связи с очевидностью происшедшего и по просьбе членов семьи вскрытия тела и патологоанатомического исследования причин смерти произведено не будет.
В прошлую среду Ханнелоре Коль, урожденная Реннер, была похоронена в семейном склепе в Людвигсхафене, городке, с которым были связаны 56 лет из 68, прожитых ею.
Годы странствий
 |
| После переезда в Бонн (1976 год) Гельмута называли "деревенщиной", а Ханнелоре — "рейнландской Барби" |
В Добельне Реннеры прожили всего два года: спасаясь от наступавших советских войск, мать и дочь начали пробираться обратно в Лейпциг. "Мы шли пешком, толкая перед собой тачку с нашими пожитками,— вспоминала позже Ханнелоре.— Хорошо, что вещей у нас было не так много". Оказавшись в Лейпциге, они узнали, что их дом разбомбили. Отец, правда, остался жив, и все трое они отправились на Запад, в небольшой городок Людвигсхафен, в котором жили родители отца. Правда, и тот дом оказался разрушенным. Домом Реннерам стал переоборудованный сарай для стирки белья.
Ханнелоре снова пошла в школу; там, на одном из школьных вечеров, она и познакомилась с молодым Гельмутом Колем. Это был один из первых ее балов, на который она пришла в великолепном красном платье из роскошного шелка. Никто не догадался, что платье это сшито из трех нацистских флагов, из которых были вырезаны белые круги с черной свастикой: Реннеры хотели, чтобы их дочь выглядела лучше всех на балу, но денег на покупку платья или материала для него у них не было. Нацистских флагов же в городе было предостаточно.
Восемнадцатилетний Гельмут поначалу не понравился Ханнелоре — он был грубоват и совершенно бестактен. Зато сам Гельмут влюбился в 15-летнюю Ханнелоре с первого взгляда. Чтобы чаще встречаться с ней, Гельмут даже записался в танцевальную школу, в которую ходила Ханнелоре.
Ухаживаний Гельмута девушка не отвергала, но всякий раз, когда он делал ей предложение, отвечала решительным отказом. Позже Гельмут любил вспоминать, что буквально вынудил Ханнелоре согласиться: за время ухаживания, которое продолжалось 12 лет, он написал ей две тысячи любовных писем, которые она потом хранила до конца своей жизни.
Они поженились в 1960 году, когда Гельмут Коль был уже довольно известным в округе политиком (в 1959 году он был избран в земельный парламент Рейнланд-Пфальца от консервативного Христианско-демократического союза), а Ханнелоре начинала карьеру профессионального переводчика с английского и французского языков. Выйдя замуж за Гельмута, она, однако, немедленно уволилась с работы. "Вы можете считать это старомодным и даже неправильным, но Ханнелоре искренне считала, что семья и муж должны всегда быть на первом месте,— вспоминает теперь ее давняя подруга.— Для многих немецких женщин принцип трех K (Kinder, Kueche, Kirche — дети, кухня, церковь) представляется сейчас отвратительным пережитком, но Ханнелоре искренне верила в его справедливость. Она была просто идеальной женой консервативного политика".
Первая леди Германии
 |
| Большую популярность Ханнелоре приобрела как руководитель благотворительного фонда помощи жертвам аварий и как автор кулинарных книг, которые сразу же переводились на все европейские языки |
 |
Всемирная известность пришла к ней в 1982 году, когда Гельмут Коль возглавил федеральное правительство страны. Пытаться и дальше избегать общественного внимания ей было нельзя, но она вышла из положения, организовав собственную благотворительную организацию — фонд Ханнелоре Коль, и заявила, что только этим и будет заниматься. Впрочем, она нашла себе еще одно занятие — стала писать кулинарные книги, причем делала это не только профессионально, но и остроумно. Одна из них — "Кулинарное путешествие по Германии" — вышла в соавторстве с мужем.
Глупышкой Барби ее уже никто не считал, а некоторые ее шутки, произнесенные в кругу семьи или на приеме в честь иностранного гостя, расходились по всей стране. Например, ее ответ на вопрос мужа о том, что ей нравится в мужчинах — ум или красота: "Ни то и ни другое, милый. Потому-то мы все еще вместе".
В 1998 году, когда Гельмут Коль потерпел поражение на выборах, а потом его имя оказалось замешанным в громкий финансовый скандал, Ханнелоре была одной из первых, кто встал на защиту мужа. "Мы пережили войну, переживем и это. Я, как и раньше, буду рядом со своим мужем",— заявила она. Однако быть рядом с мужем ей становилось все труднее.
Жизнь без света
 |
| Из всех своих иностранных коллег — жен политиков — Ханнелоре больше всего уважала Раису Горбачеву |
Поначалу, впрочем, казалось, что врачи способны если не вылечить, то, по крайней мере, не допустить ухудшения состояния здоровья. Но эти надежды оказались тщетными. Постепенно ее состояние ухудшалось. Ее появления на дневном свете становились все короче, а их последствия все мучительнее. "Мне приходится избегать любого яркого света, даже от электролампочек",— говорила она в одном из своих интервью.
Гельмут и Ханнелоре стали видеться гораздо реже. Он жил в столице, она — в их доме в Людвигсхафене, который переоборудовали таким образом, чтобы он стал полностью светонепроницаемым. "Изнутри их дом скорее напоминал бункер, хотя и стоял на поверхности земли",— вспоминает старинный друг семьи Коль. Особенно тяжело свою болезнь Ханнелоре переживала из-за того, что во всем остальном она была практически здорова.
"Я продолжаю плавать и бегать каждый день, точнее, каждую ночь,— как-то сказала она.— И думаю, что, несмотря на возраст, могу потягаться с многими молодыми людьми".
Тем не менее долгое время Ханнелоре надеялась, что хотя бы какой-то способ лечения ей поможет. Последние надежды растаяли в конце июня. За три дня до своей смерти она позвонила своей подруге, журналистке Доне Куяцински. "Ее голос был очень и очень грустным,— вспоминает журналистка.— Она была совершенно расстроена, даже опустошена". Она сказала подруге, что только что закончила очередной курс лечения, потому что он не принес никакой пользы. "Я не знала, что ей ответить. Она обычно была такой оптимисткой, так настроена на победу, ее голос был таким бодрым и живым, что я просто не узнавала ее". Ханнелоре говорила о том, что она чувствует себя заключенной. А в последнее время ее здоровье ухудшилось настолько, что ей иногда было трудно даже подниматься по лестнице. "Казалось, она подготавливала нас к своей смерти",— вспоминает Дона.
Несмотря на то что Ханнелоре Коль была протестанткой, да еще и совершила смертный грех самоубийства, траурная месса была отслужена в Шпейерском соборе — одном из самых старинных и знаменитых католических храмов Германии, построенном и освященном еще в XI веке. Этого добился Гельмут Коль. Служившие мессу ни слова не сказали о том, как умерла Ханнелоре Коль. Единственным косвенным напоминанием стали слова, которые как-то сказала Ханнелоре Коль и которые снова прозвучали в Шпейере: "Никогда не надо сдаваться. Это последнее, что можно сделать".
НИКОЛАЙ ЗУБОВ