27 июня в Москве в пятый раз прошел музыкальный фестиваль Ahmad Tea Music Festival . На празднике английского рока в парке «Музеон» побывал Борис Барабанов.
Фото: Сергей Бобылев, Коммерсантъ / купить фото
В прошлом году программа Ahmad Tea Music Festival была более солидной. Четыре первоклассных британских группы во главе с Elbow плюс неожиданные гости — «Аквариум». Нынешним кризисным летом на фестивале сыграли всего три коллектива, зато в программе появилась литературная секция Literature Summer с участием Иэна Макдоналда, Татьяны Толстой, Веры Полозковой и других русских и английских литераторов. Встречам с ними не помешал даже дождь, который не внушал оптимизма относительно концертной части. Впрочем, за несколько дней до фестиваля организаторы объявили об аншлаге, и судя по картинке ближе к вечеру, билеты никто сдавать не спешил. Тем более что перед самым началом программы погода взяла тайм-аут.
Ahmad Tea Music Festival начался с выступления единственного в программе артиста, чью музыку не хотелось ни с кем сравнивать. East India Youth — это электронный оркестр, состоящий из одного человека. Его зовут Уильям Дойл, у него в арсенале два альбома и в прошлом году его выдвинули на престижную британскую музыкальную награду Mercury Music Prize. Одетый с иголочки 24-летний джентльмен двигался с бас-гитарой наперевес перед батареей синтезаторов и компьютеров, олицетворяя одновременно элегантность, мастерство, новаторство и угар. Уильям Дойл не только окутал площадку несколькими слоями плотного саунда, но и продемонстрировал талант мелодиста. В отличие от прочих участников фестиваля к его песням хотелось вернуться. Он начал сет в романтических традициях «новой волны» и к концу выступления вышел на предельно возможные рейверские обороты. На финише это словно уже был совсем другой человек.
Для российской аудитории оркестр East India Youth был полным откровением. Достаточно сказать, что у Уильяма Дойла нет даже фанатского сообщества в сети «ВКонтакте». У игравших вслед за ним The Wombats, напротив, рекордное по количеству сообщество — 224 600 поклонников. Даже сами музыканты не в состоянии объяснить этот феномен. Нужно признать, что The Wombats играют довольно ординарный британский рок, напоминая всех грандов по очереди, от The Cure до Franz Ferdinand. The Wombats сыграли довольно длинную программу, в конце которой прозвучала, пожалуй, самая известная их песня — «Let’s Dance To Joy Division». Верные поклонники были в восторге, но люди, которые пришли на английский рок вообще, вряд ли оценили всю прелесть ливерпульского коллектива.
Не сказать что какую-то особо оригинальную музыку играли хедлайнеры вечера — The Libertines. Панк-рок плюс The Kinks — вот и весь нехитрый рецепт. Но приезд The Libertines — это, конечно, большое событие.
В прошлом году Пит Доэрти и Карл Барат воссоединились после десятилетней паузы, заполненной работой в собственных проектах. Для поколения тридцатилетних британцев это все равно что воссоединение Led Zeppelin для пятидесятилетних. Пит Доэрти — хрестоматийный рок-н-ролльный смутьян, однажды взломавший квартиру Барата, чтобы на вырученные от продажи вещей деньги купить наркотики. Желтая пресса в свое время буквально кормилась историями об отношениях Доэрти с Эми Уайнхаус и Кейт Мосс. Даже отголосков его славной биографии хватило, чтобы в России у него тоже набралась армия фанатов. К тому же первые альбомы The Libertines вышли в ту краткую пору, когда на русском языке издавался журнал New Musical Express, и вся тогдашняя волна нового британского рока нашла здесь преданную и внимательную аудиторию. Это поколение и обеспечило аншлаг на Ahmad Tea Music Festival.
Тем, кто не посвящен в приключенческую сагу The Libertines , трудно было понять, чем так уж хороши Пит Доэрти и его коллега Карл Барат. Накануне они выступали на фестивале в Гластонбери, говорят, прилетев в Россию, немного поспали, но этого было явно недостаточно, чтобы выйти к отечественной публике в должной форме. В звук внес свои корректировки и ветер, вокальные партии нередко уносило куда-то в сторону Москвы-реки. По большому счету, самая серьезная ответственность лежала на плечах темнокожего барабанщика Гэри Пауэлла. Его четкая и изобретательная игра была единственной несомненной величиной в сете The Libertines. Его задача усложнялась еще и тем, что Карл Барат постоянно советовался с ним, стоя спиной к публике и пытаясь не потерять хоть какую-то нить песни. Пит Доэрти в целом уверенно взаимодействовал с товарищами, знал, где подключаться, а где петь соло, но все равно не покидало ощущение, что мыслями он где-то совсем в другом месте.
И все-таки шершавый сет The Libertines оставил на фоне вылизанного звука The Wombats ощущение правды. Особенно когда снова пошел проливной дождь и стало ясно, что ничего “правильного” The Libertines уже не нарулят. Несмотря на всю кособокость их выступления, от которой не спас даже грандиозный барабанщик, было очевидно, что именно такие, как они, и есть настоящий рок-н-ролл. Приятно было чувствовать себя к нему причастным.