Театр мюзикла и балета

Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко представляет три балета Джерома Роббинса. Событие знаменательное, но запоздавшее лет на тридцать

Джером Роббинс — американский классик глубоко прошлого века. Вообще-то, у нас его знают все: ведь это он поставил "Вестсайдскую историю", в 1957-м — на Бродвее, а спустя четыре года — на большом экране, за что и получил "Оскара" вместе с Робертом Уайзом, режиссером фильма. Роббинс — признанный король Бродвея: все самые знаменитые мюзиклы, от "Смешной девчонки" до "Скрипача на крыше",— его ног дело.

Параллельно с бродвейской протекала его балетная жизнь, не менее успешная: в американской иерархии хореографов Роббинс стоит сразу за Баланчиным — именно его "мистер Би" еще в 1948 году пригласил во вновь созданный New York City Ballet (NYCB) в качестве партнера и сооснователя труппы. Оба — выходцы из России (правда, Иеремия Рабинович родился уже в Америке, в 1918-м, в семье еврейского эмигранта, однако американизированную фамилию Роббинс своей так и не признал). Оба воспитаны на классическом танце (и хотя, в отличие от партнера, фундаментального образования юный Рабинович не получил, зато учился азам под присмотром самого Фокина и танцевал в его балетах). Всю жизнь Баланчин и Роббинс работали бок о бок, такие вот американские Станиславский и Немирович-Данченко — с тем отличием, что конкуренции и дележки труппы между ними не было: Роббинс сразу и безоговорочно признал себя вторым. Но отнюдь не подчиненным: ставил он что хотел, а на репетициях вел себя строже самого "мистера Би", добиваясь не только абсолютной чистоты танца, но и точнейшей актерской проработки роли (до чего не было никакого дела симфонисту Баланчину).

Череда вальсов, мазурок, прелюдов, шаловливые и печальные соло, интимные и куртуазные дуэты; на сцене — только рояль и два артиста

В этом и состояло фундаментальное отличие хореографов-партнеров, возделывающих каждый "свой сад": даже бессюжетные балеты Джером Роббинс сочинял как очень личные истории — с закадровой биографией героев, с энергией и театральностью, принесенными с Бродвея, с драматургическим подтекстом, проступающим в каждом па. Эти качества хореографа-режиссера отлично дополняли великого Баланчина, который ставил свои балеты по законам музыки, но с удовольствием признавал, что его компаньону "удалось посредством движения выразить подлинно американский дух".

Добрым старым "американским духом" и пленился Игорь Зеленский, нынешний худрук музтеатра Станиславского, когда в 1992 году, 23-летним юнцом, еще при жизни Джерома Роббинса стал премьером знаменитого NYCB. Там он перетанцевал репертуар обоих американских классиков — и теперь, вероятно, пытается передать московской труппе свое юношеское восхищение хореографией Роббинса. Естественно, балеты хореографа в Москву переносит не сам Зеленский, а представители Фонда Роббинса, ответственные за его наследие.

Балетов будет три, все на музыку Шопена и прекрасно известны любителям балета. "В ночи" (поставлен в 1970-м) в Москву привозил Мариинский театр, в репертуаре которого этот камерный, на три пары балет живет с начала 1990-х. Это образец любовной лирики. Три дуэта, контрастных по настроению, отсылают в XIX век, в придуманную аристократическую Россию, известную Роббинсу разве что по романам русских классиков, но от того не менее пленительную. Трепетное зарождение любви — с недомолвками пауз и плавным парением балерины над полом и бытом. Прелестный флирт на музыку мазурки — с пикировками па, разящими взглядами и легкими, как удары рапир, прикосновениями. И финал страсти — мучительный разрыв, разыгранный по всем законам русского психологического романа. Трудность этого на вид несложного балета — в актерском даре самих танцующих. Без Наташ Ростовых, Элен Безуховых и Анн Карениных на сцене останутся лишь банальные па.

Еще больше зависят от исполнителей "Другие танцы". В 1976 году Роббинс поставил их для знаменитых советских беглецов, Натальи Макаровой и Михаила Барышникова. Череда вальсов, мазурок, прелюдов, шаловливые и печальные соло, интимные и куртуазные дуэты; на сцене — только рояль и два артиста. Пожалуй, из современных артистов лишь Наталья Осипова и Сергей Полунин с их непобедимой харизмой могут, соперничая с великими предшественниками, заполнить любовной поэзией коварную бесхитростность "Других танцев". Знаменитые "приглашенные солисты" музтеатра Станиславского вроде бы должны танцевать в премьерных спектаклях, но официального подтверждения этому пока нет.

В финал программы предусмотрительно поставили "Концерт" (1956) — уморительную буффонаду с целой толпой гротесковых персонажей, которую москвичи видели в исполнении пермской труппы. В этот балетик с невероятным, почти мультяшным финалом "из жизни насекомых" Джером Роббинс напихал кучу голливудских гэгов — типа пинков под зад и ударов дубинкой по черепу. Артисты "Стасика", вообще-то, склонны к актерским перегибам, так что московский "Концерт" рискует превратиться в капустник. Однако после удвоенной дозы высокой лирики разудалое веселье зрителям наверняка не повредит.

Музыкальный театр Станиславского и Немировича-Данченко, 10, 11, 12 июля, 19.00