Парламент Китая принял новый закон о национальной безопасности, заменяющий документ 1993 года. Теперь государство будет защищаться не только от попыток госпереворотов, но и от враждебного влияния на экономику, культуру и интернет. Противники закона считают получившийся документ очень размытым, что, по их мнению, оставляет место для произвола чиновников.
Фото: Bobby Yip, Reuters
Парламент Китайской народной республики (КНР) принял новый закон о национальной безопасности — на смену акту 1993 года. По словам вице-председателя комиссии парламента КНР по юридическим вопросам Чжэн Шуна, Китай «находится под давлением с двух сторон»: «Снаружи мы вынуждены защищать суверенитет страны и интересы ее развития, изнутри — поддерживать политическую защищенность и социальную стабильность».
Предыдущий закон 1993 года касался в основном «попыток свержения правительства и расчленения государства» — он был принят по следам событий 1989 года на площади Тяньаньмэнь, когда массовые акции протеста против политики Коммунистической партии Китая (КПК) закончились кровавыми столкновениями с полицией и армией. Вместе с этим, в тот период Китай не хотел дополнительно осложнять отношения с Западом и сделал в законе акцент на традиционное понимание безопасности как защиты структур управления.
Отныне же под безопасностью понимается «состояние защищенности политической, экономической, социальной, информационной, культурной, технологической и экологической сфер, а также киберпространства». В тексте закона указано, что для достижения состояния безопасности необходимо сплотиться вокруг КПК, которая способна обеспечить «централизованное, эффективное и авторитетное лидерство».
В тексте не упомянут конкретный орган, ответственный за обеспечение национальной безопасности. По словам старшего научного сотрудника Центра исследований Восточной Азии и ШОС при МГИМО Игоря Денисова, им, скорее всего, станет созданный в 2013 году Совет государственной безопасности. «Си Цзиньпин подчеркивал многократно, что число факторов риска растет, прежняя система государственной безопасности уже не справляется. Именно по этой причине им был создан этот совет. Отсутствие прямых ссылок на него — вопрос бюрократический, а не политический. Его даже в конституции нет, это не государственный, а партийный орган, но возглавит работу точно он»,— заявил эксперт в беседе с “Ъ”.
Принятие закона произошло всего через неделю после вступления в Китае в силу документа о регулировании иностранных неправительственных организаций (НПО), который вызвал шквал протестов со стороны американских правозащитников и властей ЕС.
Не обошлось без критики и на этот раз. Противники закона считают получившийся документ очень размытым, что, по их мнению, оставляет место для произвола чиновников. Как заявил в интервью изданию Business Insider специалист по Китаю Amnesty International Вильям Ни, формулировки закона позволяют властям вторгаться в частную жизнь людей. «Похоже, цель закона — вернуть государству контроль за теми сферами, в которых пространство личной свободы за последние 30 лет было значительно расширено»,— заявил эксперт.
Повышенное внимание в документе уделено сфере информационной безопасности. Указано, что «государство создает национальную сеть и систему защиты информации», борется с «распространением незаконной и вредоносной информации», «обеспечивает в киберпространстве защиту суверенитета и развития». 10 июня в своей речи глава государственного органа по контролю за интернетом Лу Вэй, комментируя закон, отметил, что «без кибербезопасности никакой национальной безопасности быть не может». Гонконгский филиал Международной федерации журналистов (IFJ) подал в период открытого обсуждения свои поправки с просьбой смягчить формулировки по поводу защиты информации, но услышан не был.
Новый документ вместе с законом об иностранных НПО и готовящимся к принятию законом о борьбе с терроризмом составляют триаду законов о безопасности, которую называют одним из главных нововведений лидера КНР Си Цзиньпина. Как отмечает специалист по политике Китая из Университета Глазго Нил Монро, законы являются частью долгосрочного стратегического плана. «Похоже, что власти КНР решили строить авторитарное государство, но управляемое не политикой, как при Мао Цзедуне, а законами. У этого курса две составляющие. Первая — укрепление внутренней и внешней безопасности. Вторая — жесткая борьба с коррупцией, которая идет уже третий год»,— заявил “Ъ” господин Монро.