|
Профсоюзная жизнь по-царски |
 |
Отец сексотам
Сергей Васильевич Зубатов имел вкус к антигосударственной деятельности c юных лет — еще гимназистом был членом народовольческого кружка, где показал себя большим любителем религиозно-философских дебатов. Женившись на дочери армейского офицера, он не успокоился и превратил квартиру тестя в своеобразный революционный клуб.
В 1883 году Зубатова арестовали. Перспектива ссылки его не вдохновляла, и жандармскому ротмистру, ведшему следствие по его делу, удалось склонить молодого революционера к сотрудничеству.
Внешне жизнь Сергея Зубатова мало изменилась. Он служил телеграфистом, часто бывал в университете и был довольно заметной фигурой в среде революционно-настроенных граждан. Материальное положение, естественно, улучшилось — гонорары платного агента позволяли неплохо сводить концы с концами. В 1887 году его вычислили, и тайному агенту пришлось стать штатным сотрудником охранки. На этом поприще Зубатов сделал блестящую карьеру — дослужился до начальника Московского охранного отделения.
 |
| Лев Александрович Тихомиров начинал как революционер-народоволец, провел четыре года в Петропавловской крепости, жил на нелегальном положении, бежал из России. В эмиграции он разочаровался в революционном движении и вернулся на родину убежденным монархистом. Именно его Зубатов просил составить программу монархического рабочего движения |
Зубатов имел агентов не только среди любителей поболтать о свободе, равенстве и братстве, но и в весьма серьезных террористических организациях. Например, в "Союзе социалистов-революционеров" на него среди прочих работал легендарный Евно Азеф, который не только исправно доносил на коллег, но даже с ведома полиции готовил и совершал теракты. Московское охранное отделение считалось лучшим в империи, а его главу, несмотря на сомнительные методы работы, неизменно поддерживали обер-полицмейстер Дмитрий Трепов (сын убитого Верой Засулич петербургского градоначальника Федора Трепова) и генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович. Пользуясь столь сильным покровительством, Зубатов достиг того, о чем мечтал в дни революционной юности. Он стал интеллектуальным лидером, обретя последователей не только среди подчиненных, но и среди начальства. Появилась реальная возможность влиять на государственную политику.
Моя полиция меня бережет
 |
| Настоятель Казанского собора Философ Орнатский активно поддерживал зубатовские организации. Расстрелянный в 1918 году, протоиерей Философ был в 2000 году причислен к лику святых |
Новый тип взаимоотношений пролетариата и власти нуждался в теоретическом обосновании. Популярные в то время в обществе марксистские теории здесь не годились — основой должна была стать не классовая борьба, а обновленная монархическая идея. И Зубатов обратился за помощью к крупному идеологу монархизма, бывшему народовольцу Льву Тихомирову.
Разработанная программа основывалась на идее, что монарх олицетворяет высшую власть вне интересов отдельных классов и социальных групп и ради торжества справедливости может даже нарушать законы. Поэтому рабочим лучше обращаться со своими проблемами не к заводскому начальству, а к государю, который и решит их руками силовых структур, в первую очередь полиции. Именно полиция, а не радикалы-интеллигенты должна возглавлять рабочее движение.
Идеи Зубатова не были утопией. Он хотел внедрить в России то, что вполне успешно существовало, например, в Англии. Там тред-юнионы прекрасно вписались в политическую систему, уживались с монархией и реально помогали рабочим в их борьбе за свои права.
Харизматический лидер
 |
| При поддержке Зубатова священник Георгий Гапон создал в столице мощную рабочую организацию |
Сергей Васильевич, несомненно, обладал незаурядным даром убеждения — многие его собеседники совершенно искренне принимали идею экономической борьбы под контролем полиции. Отпущенные на свободу, они еще долго находились под обаянием личности Зубатова — его переписка с бывшими революционерами, а особенно с революционерками, часто напоминает любовную. Среди завербованных борцов за рабочее дело ходила грустная пословица: "Каждый конспирирует то, о чем говорил с Зубатовым".
Знамя борьбы за рабочее дело
 |
| Покровительствовавший Зубатову великий князь Сергей Александрович погиб от рук террористов. По иронии судьбы, направлял их завербованный Зубатовым сексот Евно Азеф |
 |
19 февраля 1902 года Общество взаимопомощи фабричных рабочих организовало грандиозную манифестацию в честь 40-летия отмены крепостного права. На улицу вышли 60 тыс. человек. Вообще, полиция не любила рабочие демонстрации, под какими бы лозунгами они ни проходили. Московский обер-полицмейстер Трепов был страшно недоволен этим выступлением, и лишь поддержка генерал-губернатора позволила избежать инцидентов. Великий князь Сергей Александрович не только объявил день манифестации выходным, но пожелал лично присутствовать на торжестве. Ситуация была парадоксальной: московские рабочие при попустительстве полиции организовали патриотический митинг и возложили цветы к памятнику убитого террористами Александра II.
Надо сказать, полицейско-пролетарские организации решали экономические проблемы намного эффективнее марксистских. В Совет рабочих механического производства г. Москвы стекались жалобы на антисанитарное состояние фабрик, финансовые нарушения, рост продолжительности рабочего дня и т. д. Совет, действуя при помощи полицейских каналов, как правило, добивался от владельцев предприятий уступок. При его содействии рабочие даже устраивали стачки. Однако до этого доходило редко: фабриканты, не желая связываться с полицией, предпочитали договариваться сразу. Так, под давлением совета крупные заводчики Лист, Вейхельт и Циндель отменили обыски рабочих по окончании смены, а в рязанских мастерских сократили рабочий день.
В результате реализации зубатовской идеи московский обер-полицмейстер Трепов стал пользоваться репутацией защитника угнетенных. Тем не менее все попытки Зубатова обеспечить своим организациям юридический статус потерпели неудачу.
Чужой среди своих
 |
| После того как идейный противник Зубатова министр внутренних дел Плеве был взорван, отставленному жандарму предложили вернуться на госслужбу. Однако он уже умыл руки |
В 1902 году на фабрике Товарищества шелковой мануфактуры возникла конфликтная ситуация. Совет рабочих механического производства г. Москвы затеял там забастовку — рабочие требовали выплаты пасхальных премий за 1901-й и 1902 год и компенсацию за простои по вине фабрики. Администрация в лице французского подданного Гужона вести переговоры с советом не захотела. Ссылаясь на то, что в российских законах профсоюзы никак не упомянуты, Гужон отказался допустить представителей зубатовской организации на территорию завода. Полицейское давление (вплоть до угрозы высылки Гужона из России) ни к чему не привело. В результате совет потерпел серьезное поражение — стачку пришлось прекратить на невыгодных для рабочих условиях. Высылка фабриканта из России не состоялась — вмешалось французское правительство.
 |
Это противостояние вылилось в конфликт министерства внутренних дел и министерства финансов. В результате Зубатов был переведен в Петербург непосредственно под начало министра внутренних дел Плеве — тот относился к идее полицейского социализма с недоверием. Зубатов, видя, как рушится созданная им система пролетарских организаций, попытался через Сергея Витте выйти на Николая II. Он хотел донести до императора мысль о непригодности репрессий как средства борьбы с рабочим движением и предлагал сместить Плеве с его поста, что отвечало бы интересам государства. Однако переиграть Плеве не удалось. Узнав об этой интриге, разгневанный министр изгнал Зубатова из департамента полиции. Его обвинили в попустительстве стачечному движению, а также в разглашении государственной тайны — в частности, в том, что в письме лидеру Еврейской независимой рабочей партии Генриху Шаевичу он назвал Николая II юдофилом и воспроизвел слова императора, сказанные им одесскому градоначальнику: "Богатого еврейства не распускайте, а бедноте жить давайте". Тем самым частное высказывание первого лица государства было передано лицу неблагонадежному. Между тем Сергей Васильевич привел эти слова лишь в качестве еще одного подтверждения, что государь стоит на страже интересов народа.
Опальный жандарм был выслан из Петербурга. "На вокзал,— вспоминал Зубатов,— явились меня провожать некоторые из служащих отдела. Но по моем отъезде между ними прошел слух, что все провожавшие меня будут уволены". Приехав в Москву, Сергей Васильевич, несмотря на прямой запрет, попытался связаться со своими агентами. Однако за его квартирой уже было установлено наблюдение. В результате Зубатова окончательно уволили со службы и отправили во Владимир, запретив заниматься политической деятельностью и жить в столицах.
Частное лицо
 |
| Многие из погибших 9 января были тайно похоронены на Преображенском кладбище в Петербурге. После Кровавого воскресенья число желающих просить императора о защите резко поубавилось |
После убийства Плеве Зубатов был полностью восстановлен в правах, и Витте лично предлагал ему продолжить службу. Однако, пережив оскорбительное изгнание, Сергей Васильевич не пожелал вновь надеть мундир надворного советника и остался частным лицом. Он печатался в периодических изданиях, переписывался с деятелями рабочего движения, но в политической жизни не участвовал, хотя и не изменил свои взгляды. "Я — монархист самобытный, на свой салтык,— писал он в марте 1908 года историку охранки Бурцеву,— и потому глубоко верующий. Ныне идея чистой монархии переживает кризис. Понятно, эта драма отзывается на всем моем существе; я переживаю ее с внутренней дрожью. Я защищал горячо эту идею на практике. Я готов иссохнуть по ней, сгинуть вместе с ней".
Конец идеи
 |
3 января 1905 года, после начала забастовки на Путиловском заводе, ситуация в столице стала взрывоопасной. Число бастующих превысило 150 тыс., и полуторамиллионный город впервые оказался в состоянии экономического паралича. В сложившейся ситуации возглавляемое Гапоном собрание решило искать поддержки непосредственно у Николая II, подготовив специальную петицию.
 |
Как известно, диалог между царем и народом не состоялся. Расстрел мирной демонстрации поставил точку в истории полицейского социализма. Для его изобретателя Кровавое воскресенье стало личной трагедией. Впрочем, не самой большой. В день отречения Николая II от престола Сергей Васильевич Зубатов покончил с собой.
АЛЕКСАНДР МАЛАХОВ