— В предисловии вы отметили, что хотели бы, чтобы зрители, «уходя с вашей выставки, принимали решения, которые бы изменили что-то в их жизни». Что вы имели в виду?
— Мы хотели сделать зрителей более свободными, чтобы они могли выразить себя, оказаться важными и значительными, даже поспорить с реальностью, почувствовать себя в силах что-то изменить. Lexus Hybrid Art известна своим вниманием к интерактивности — хотя я и не могу себе представить произведение искусства, которое не будет интерактивным.
— Вероятно, работы старых мастеров.
— Старые мастера создавали невероятно интерактивные работы! Эти работы влияют и на тебя, и на твое тело — зрители плачут перед работами Рафаэля и Караваджо. Что это, как не интерактивность? Многие понимают под этим термином возможность что-то изменить в произведении искусства, но, мне кажется, это не так важно. Важно, что произведение искусства меняет тебя и влияет на тебя. Интерактивность — прежде всего во взгляде зрителя.
— Смотрители на выставке ведут себя не вполне привычно. Можно ли сказать, что их работа здесь это тоже своего рода художественное высказывание?
— Мы хотели сделать выставку полностью художественным экспериментом, создать пространство, где не было бы ничего, кроме искусства. Рядом с каждой работой находится свой медиатор, который взаимодействует с публикой, иногда повторяет фрагменты известных перформансов, а иногда произносит два предложения, которые мы подбирали для каждой работы. Обратите внимание, что в определенный момент все смотрители по очереди кричат и меняются местами, происходит «смена караула», и каждый из них переходит к следующему объекту.
— Вы были куратором самых разных выставок — про мусор, апартеид, безопасность, свободу. Вам не хотелось показать в «Пушкинском» больше протеста, сделать более прямолинейное заявление?
— Все, что я делаю, оказывается так или иначе связано с политикой, даже мои выставки о любви на самом деле говорят о политике. Но в данном случае я не мог быть прямолинейным — в любом случае получилась бы выставка, которую сделал латиноамериканец левых взглядов в России: я смотрю на многие вещи как иностранец, многого не смог увидеть глубоко. Поэтому я не то чтобы ушел от политики, но решил быть в некотором смысле постполитичным. Это мой первый опыт в Москве, и я бы очень хотел приехать сюда снова и поработать с вашими художниками, может быть, даже с теми, которые сейчас находятся в тюрьме.