Экономия бюджетных средств и переход на более либеральные принципы предоставления социальных услуг сократит уровень их доступности при любой исходной модели системы социальной помощи, следует из статьи социологов Санкт-Петербургского университета. Смешанная модель, представленная в России, также с этим столкнулась, но на эффективность российской системы соцподдержки в ближайшее время также будет влиять и анонсированное Минтрудом внедрение принципов адресности и нуждаемости.
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ
Следование неолиберальной модели соцподдержки в любом случае снизит доступность социальных услуг и увеличит социальное неравенство — такой вывод можно сделать из статьи "Неравенство в доступности социальных услуг: международный контекст", которая была опубликована в последнем номере "Журнала исследований социальной политики" ВШЭ. Авторы работы — социологи СПбГУ Ирина Григорьева, Ирина Первова и Анна Смирнова рассматривают проблему доступности на примере трех стран с разными моделями социальной политики — Англии, Финляндии и России. В каждой из них исходные условия схожи: в то время как население заинтересовано в более широкой доступности таких услуг, бизнес выступает за фиксированную налоговую нагрузку, государство, с одной стороны, выступает за снижение бюджетных затрат, с другой, стремится сохранить поддержку электората для легитимации власти, отмечают авторы.
Модель британской социальной политики предполагает ориентацию на неолиберальные принципы — главный акцент в такой системе соцуслуг делается на их эффективное адресование. Хотя в такой модели роль государства традиционно достаточно ограничена, в течение последних 20 лет в Англии наблюдался существенный рост приватизации социального сектора. При этом в 2010 году для сокращения бюджетного дефицита правительство инициировало реформу социальной и медпомощи, обернувшуюся сокращением ее видов, ростом времени ожидания или ужесточением требований к ее получателям.
Однако схожие тенденции зафиксированы и в Финляндии, стране, реализующей, по сути, противоположную модель соцполитики — социал-демократическую. Для нее, в отличие от неолиберальной, характерна доступность существенного объема социальных услуг для всего населения в сочетании с высоким объемом налогообложения. Скандинавская модель государства всеобщего благосостояния, к которой относится Финляндия, также имеет самый низкий уровень бедности, весьма равномерное распределение доходов и передовые представления о равенстве, включая гендерное и региональное. Но с 1990-х годов отношение к роли государства в этой модели изменилось, появилось предположение, что использование рыночных структур и большая ориентация на частный сектор может привести к лучшему качеству соцуслуг (что, как отмечают авторы, само по себе не доказано).
Российская модель соцполитики, как полагают авторы работы, ближе к Финляндии — во многом из-за унаследованных от советского государства принципов приоритетности социальной поддержки населения. Система соцуслуг по большей части состоит из государственных предприятий и учреждений, внедрение же рыночных механизмов в сфере здравоохранения и образования, как и интерес к соцпартнерству с некоммерческими и неправительственными организациями — тенденции недавнего времени. При этом, как отмечает Ирина Григорьева, доцент кафедры теории и практики социальной работы факультета социологии СПбГУ, "либерализация" соцсферы в России понимается исключительно экономически. При этом качество соцуслуг снижает как размытое определение их получателей, так и сложные отношения между федеральной и региональной властями, дифференциация ресурсообеспеченности регионов.
Также в системе в РФ отсутствуют критерии эффективности и представления о желаемых результатах, что, по мнению авторов статьи, пока приводит еще к большей маргинализации клиентов системы и их семей. "С этого года в России действует новое законодательство в сфере соцуслуг, которое подразумевает большую адресность соцподдержки,— отмечает госпожа Григорьева.— Однако декларации государства по-прежнему достаточно обширны, а российские население является очень требовательным". В таких условиях, по ее мнению, введение принципа адресности как для соцуслуг, так и для социальных выплат, которое сейчас инициирует Минтруд (подробнее см. "Ъ" от 23 июля), может оказаться затруднительным.