 |
Владимир Савченко, заместитель министра экономики Московской области по потребительскому рынку. Я бывший спецназовец, и моя "пушка" всегда наготове. Бывая на рынках, я вижу, что ходят рядом с торгующими какие-то подозрительные люди, разговаривают с продавцами. Но можно только догадываться, какая доля криминала во всем этом присутствует — доказанных фактов нет, прямых угроз нашим чиновникам, насколько я знаю, не поступало. Мы сейчас на подмосковных рынках активно вводим контрольно-кассовые аппараты. Но угроз в свой адрес я пока не слышал. Тем более что многое зависит от человеческой психологии: у одного миллион долларов отберут — он плюнет и дальше пойдет, а другой за копейку всех резать станет.
Николай Виноградов, начальник департамента внешних связей, торговли, туризма и услуг Вологодской области. Со мной такого не случалось, хотя я и нахожусь на этой должности уже более пяти лет. Конечно, всем не угодишь, и криминал у нас есть, но я даже угроз в свой адрес не слышал ни разу. Надеюсь, и не услышу.
Юрий Скуратов, бывший генеральный прокурор России. Угрожали, но до дела, к счастью, не доходило. Особенно часто мне звонили с угрозами, когда я вел дело Дмитрия Холодова. Открытым текстом предупреждали, что, если я буду продолжать заниматься этим делом, меня убьют. В другой раз у нас появилась оперативная информация, согласно которой меня заказал небезызвестный олигарх Абрамович. К сожалению, сейчас никто, кроме президента, не застрахован от покушений. Это на Путина работает целая система, а простых обывателей не смогут защитить даже охранники.
Ахмад Кадыров, глава администрации Чечни. На меня уже столько раз покушались, что я перестал обращать на это внимание.
Александр Коржаков, депутат Госдумы, бывший начальник Службы безопасности президента России. Прямых покушений до сих пор не было. В последний раз я чувствовал определенные угрозы в свой адрес, когда меня освободили от руководства службой безопасности. В окружении президента тогда многие хотели расправиться со мной по полной схеме, но их что-то сдержало.
Геннадий Зюганов, лидер КПРФ. Коржаков в своей книге писал, что в 96-м, в период выборной кампании, кое-кто всерьез рассматривал вариант моего устранения. Но откровенных покушений не было, а хулиганские выходки не в счет.
Михаил Прусак, губернатор Новгородской области. Я же не настолько великая личность. Это на Немцова Жириновский покушался стаканом апельсинового сока. А я никому ничего плохого не делал, поэтому никто мне никогда не угрожал.
Влад Сташевский, певец. Нет, только звонят ночью и дышат в трубку. И я пять раз плюну через левое плечо, чтобы мне поклонники не угрожали, как Кириллу Андрееву из группы "Иванушки International". Ему фанатки вообще войну объявили — стали посылать сообщения, что на живот его беременной жены выплеснут серную кислоту.
Сергей Егоров, президент Ассоциации российских банков. Я в этом плане никому не интересен. В нашей стране покушаются только на тех, кто ворочает большими капиталами. В начале 90-х практически ежедневно покушались на банкиров и предпринимателей. Теперь переключились на правительственных чиновников.
Борис Громов, губернатор Московской области. Я пять лет провел в Афганистане. Там жизнь каждого из нас подвергалась постоянной опасности. А в мирной жизни с этим сталкиваться не приходилось.
Виктор Анпилов, лидер движения "Трудовая Россия". На меня не только покушались, но еще и похищали. В 1991 году меня схватили после митинга в защиту командира рижского ОМОНа Парфенова и бросили в автобус к другим омоновцам, уже московским. Могли убить, но переломали ребра и бросили. В 1993 году пришлось хуже — после митинга меня захватили и увезли куда-то за город. Избивали очень профессионально, уже раздели и собирались застрелить — ждали только приказа по рации. Но, видно, их начальство было напугано массовыми манифестациями, прошедшими в тот день, и приказ не отдало.
Ахмар Завгаев, член Совета федерации от Чечни. Бог миловал. Вообще же, по сравнению с предыдущим десятилетием количество заказных покушений сократилось раз в десять. Я думаю, мы уверенно идем к порядку, и бояться ничего не надо.
Борис Моисеев, артист. К сожалению, не избежал этой участи. Однажды во время концерта в Харькове на сцену, как всегда, поднялись поклонники, и один парень с безумными глазами резко плеснул какую-то жидкость мне в лицо. Но пронесло. В этот момент молодая поклонница как раз протянула мне тетрадку для автографа и случайно локтем задела руку безумца. Это меня спасло, жидкость попала мимо.
Иван Силаев, президент Международного союза машиностроителей, бывший премьер России. Мне прямо сказали, что место на Новодевичьем кладбище для меня уже подготовлено. Это было накануне путча 1991 года. А незадолго до этого мне настойчиво предлагали уйти с поста премьера. Но я категорически отказался и рассказал об этом в Верховном совете. А потом быстро ушел из политической жизни, и угрозы уже не повторялись.
Николай Московченко, депутат Мосгордумы. Первое покушение было 1 июня 1994 года. Киллер ждал меня в подъезде. Я даже не услышал, а почувствовал эти "шаги командора": шаг, подшаг и поднятая рука с пистолетом. Бежать бесполезно. Я развернулся на него в тот момент, когда он выстрелил первый раз, и он попал мне не в голову, а в плечо. Первая мысль была об испорченном пиджаке: почти всю зарплату за него отдал. Потом я бросился на него. Он выстрелил еще раз и попал в предплечье, но все же я схватил его за левую руку, в которой был пистолет. У него тоже, видимо, какой-то тормоз включился — я вишу на его руке, а он упорно пытается ее поднять вместе со мной, чтобы непременно в голову выстрелить, и стреляет. От пиджака клочья летят, а я, увидев у него "Макаров", считаю выстрелы: пятый, шестой. Когда оставался один патрон, он все-таки сообразил, опустил пистолет, выстрелил мне в ногу, бросил оружие и ушел. Его не нашли.
А произошло все из-за моих поездок в Таджикистан к нашим пограничникам — с подарками и артистами. Мне сначала по телефону несколько раз угрожали.
Второй случай был осенью прошлого года, после моего заявления о завышенных ценах на жилье в Москве. Машину блокировали на дороге, три крепких парня избили меня. Я запомнил номер машины, и их быстро взяли. Но имя заказчика выяснить не удалось.
Анзори Аксентьев-Кикалишвили, глава компании "Анзори--XXI век". Лично на меня покушений никогда не было. После взрыва в отеле "Интурист" в апреле 1999 года многие СМИ поспешили заявить, что на меня совершено покушение. Но ведь на 20-м этаже, где произошел взрыв, находился не только мой офис, но и офис Иосифа Кобзона.
Николай Кондратенко, член Совета федерации от Краснодарского края. Покушались, когда я работал главой Краснодарского края. Но я на это и внимания не обратил — как ходил без охраны, так и продолжал ходить. И сейчас у меня охраны нет: чему быть, того не миновать.
Алексей Кошмаров, президент информационно-аналитического центра "Новоком". Три раза я получал информацию о том, что моей жизни угрожает опасность. И всегда это было связано с выборами — дважды в Петербурге и один раз в Красноярске. В Красноярске меня предупредил о возможном покушении начальник краевого управления внутренних дел. Но все ограничилось угрозами, и, я думаю, убивать меня не собирались — хотели просто оказать психологическое давление. А что касается чиновников, то обычно покушаются на тех, которые берут деньги и не выполняют своих обязательств.
Станислав Терехов, лидер Союза офицеров. Больше всего запомнилась засада на Ленинском проспекте в конце сентября 1993 года. Нас встретила группа, которая пыталась расстреливать и своих, и чужих. Но я остался жив, и мне удалось уйти. Через день меня арестовали и после соответствующей обработки в отделении милиции повезли в тюрьму. В машине надели наручники и собирались застрелить по дороге, выбросив труп на мостовую, но почему-то не решились.
 |
|