 |
Дело статистиков — одно из самых крупных коррупционных расследований в новейшей истории России. В июне 1998 года были арестованы и помещены в "Лефортово" глава Госкомстата Юрий Юрков, его заместитель Валерий Далин, директор Главного вычислительного центра (ГВЦ) Борис Саакян и глава издательства ГВЦ Вячеслав Барановский. Во время обысков у них были изъяты крупные суммы денег и драгоценности. У одного только Саакяна нашли $2,5 млн. Затем в этом деле появились новые обвиняемые: заместители директора ГВЦ Валерий Сальников и Зинаида Денисенкова, начальник управления Минтруда Михаил Малышев и два офицера ФАПСИ.
По данным прокуратуры, чиновники продавали коммерческим структурам конфиденциальную информацию, получали черный нал при заключении хозяйственных договоров или сдаче в аренду помещений, занижали отчетную прибыль от издательской деятельности, получали взятки от строительных и торговых фирм. Как установили следователи, сначала сотрудники ГВЦ узнавали, какие государственные или коммерческие учреждения нуждаются в статистической информации, затем подыскивали работников этих структур, которые соглашались быть посредниками. Посредник получал вознаграждение, если помогал продать информацию по той цене, которую назначали продавцы. Вырученные средства поступали на счета подставных фирм, а затем обналичивались. Сотрудники же финансового управления ФАПСИ были уличены в том, что по явно завышенным ценам покупали у Госкомстата статистическую информацию. За это сотрудники спецслужбы, подписывавшие соответствующие договоры, регулярно получали от статистиков вознаграждение. Таким образом, по версии следствия, государству был нанесен ущерб на 5 млрд неденоминированных и 2 млн деноминированных рублей.
Статистикам были предъявлены обвинения в получении и вымогательстве взяток, хищениях и служебных злоупотреблениях. По словам сотрудников Генпрокуратуры, у этого дела хорошие судебные перспективы. Если обвинение будет доказано, бывшим руководителям Госкомстата грозит до 12 лет лишения свободы с конфискацией имущества.
— Расскажите, как возникло это дело.
— Весьма банально. Борис Саакян в 1997 году за многочисленные финансовые нарушения уволил одного из сотрудников ГВЦ Александра Тетивкина. Неожиданно у него в ФСБ оказался покровитель — старший оперсотрудник первого отдела управления экономической контрразведки капитан Новиков. Он начал названивать главе Госкомстата Юрию Юркову с требованием не увольнять проштрафившегося приятеля. Юрков не стал вмешиваться. После этого Тетивкина пристроили на работу в подопечное ФСБ ООО "Альфа-Экспертиза".
Вот эти люди решили во что бы то ни стало отомстить Саакяну и сфабриковали против него заявление в ФСБ. 13 июня 1997 года оно было принято в производство, а уже через три дня Мосгорсуд дал разрешение на прослушивание в течение полугода служебных телефонов главы ГВЦ. Забегая вперед, скажу, что фактически его слушали 350 дней, то есть вплоть до ареста. Снималась информация и с других технических каналов связи: факсов, селекторов, электронной почты. Были установлены подслушивающие устройства во многих служебных помещениях, на что разрешения суда, конечно, не было.
Уже в Генпрокуратуре это дело попало в руки небезызвестного следователя Николая Волкова. А ему была нужна квартира, погоны генерала, и он "погнал волну" в прессе. Желая раздавить арестованных, начал навешивать на них ярлыки врагов народа. Вместе с чекистом Новиковым следователь разработал схему возможных нарушений со стороны руководства Госкомстата и начал подгонять под нее свидетельские показания. Причем люди подбирались по принципу наличия служебных обид на Бориса Саакяна.
Причем Волков с целью заставить говорить то, что ему надо, практически всем сначала предъявлял обвинения, а затем по достижении результата снимал. При этом он постоянно пугал записью телефонных переговоров, хотя многие из них на поверку оказались фиктивными и скомпилированными.
Дошло до того, что на очередном допросе следователь в моем присутствии предъявил Борису Саакяну обвинение в даче взятки мэру Москвы Юрию Лужкову. Ну, знаете, все можно ожидать, но такое просто уму непостижимо. Ясно, что Волкову нужен был мировой скандал и лишний повод для своей телерекламы. Когда я ему объяснил, что Госкомстат предлагал столичной мэрии свой пансионат "Пестово" балансовой стоимостью 18 млрд рублей в счет погашения долгов в местный бюджет, следователь больше к этому разговору не возвращался.
 |
| При обыске у Саакяна нашли 2,6 млн (внизу). Теперь он утверждает, что деньги принадлежат его родственникам |
Ну ладно только Волков. В августе 2000 года следственную бригаду возглавил Эльсултанов, который на первой же встрече с Саакяном отказался его выслушать, заявив, что он все знает и разговоры излишни. А ведь Борис Хачатурович — уважаемый специалист. Кстати, следователь Волков уже после увольнения из органов передал Саакяну через других лиц свои извинения.
— Насколько я знаю, первый отдел управления экономической контрразведки ФСБ занимается защитой госсекретов. Может, в Госкомстате была утечка информации и чекисты заинтересовались коммерческими договорами?
— Я тоже думал над этим. Но когда познакомился с материалами дела, нашел по итогам соответствующей проверки документы. Так вот, даже малейшего нарушения на этот счет не обнаружили. Закрытые данные были полностью защищены.
— Во время обыска дома у Саакяна нашли $2,6 млн. Откуда эти деньги?
— Эти доллары засветились по всем телевизионным каналам мира. Основная часть — это чужие деньги, родственника брата Саакяна, который уехал в Америку и оставил их ему на сохранение. Это вообще очень богатая семья. Отец того брата, дядя Саакяна, был владельцем нескольких фабрик в Иране по производству безалкогольных и алкогольных напитков. После войны он перевез эти заводы в Армению. По этому поводу было даже специальное разрешение, подписанное самим Сталиным. Дядя как бы подарил их государству, а взамен его сделали главным инженером и разрешили получать в этих предприятиях часть прибыли. Генпрокуратура по линии Интерпола проверяла эту информацию, и в деле есть ответы армянских и американских спецслужб и ФБР, подтверждающие чистоту изъятых средств.
Но здесь возникает другой вопрос. Где эти арестованные $2,6 млн? По моим данным, их поместили в Собинбанк под проценты. Сейчас ставка по валюте, даже если брать по минимуму, допустим, 10%. Значит, за три года накапало почти $0,8 млн. Где эти проценты, кто ими пользуется? На мой взгляд, это одно из объяснений длительных сроков расследования. Кстати, в прошлом году на таможне была задержана дочь заместителя генпрокурора Василия Колмогорова за то, что попыталась вывезти из страны незадекларированные $50 тыс. Откуда эти деньги?
— Сколько статистиков сядет на скамью подсудимых и что им конкретно инкриминируется?
— Чтобы вы поняли, о чем идет речь в обвинении, кое-что поясню. В 1994 году, когда Юрков позвал Саакяна обратно на работу в Госкомстат, эта структура переживала сложные времена: все счета были арестованы, людям нечем было платить зарплату. Два года Саакян налаживал работу. Искал клиентов среди государственных и частных организаций, кому были необходимы разного рода информационные продукты. Начал заключать договора и зарабатывать. Деньги шли не напрямую в ГВЦ или Госкомстат, а в учрежденные ими фирмы, например в ассоциацию "Статинформ". Люди, выполнявшие эти работы, по договорам получали гонорары: насколько я знаю, от $200 до $10 тыс. Причем были это не только статистики, но и представители Минтруда, ФАПСИ. Теперь им это все инкриминируется как взятка. Дескать, сотрудники ФАПСИ за взятку способствовали заключению этих договоров. Абсурд!
 |
Кроме того, Саакяну инкриминируется коммерческий подкуп: якобы коммерсанты платили ему сверх арендных платежей. По версии следствия, Саакян вместе со своим заместителем подделывал документы от имени несуществующих фирм и получал какие-то деньги. А Юрий Юрков и Валерий Далин (заместитель главы Госкомстата) получали от Саакяна взятки. Здесь дошло до полного бреда: например, Саакян, оказывается, заплатил на далинской даче за электричество. А то, что у них участки рядом и они знакомы 20 лет, в деле почему-то отсутствует. Если хотите знать, они и деньги друг у друга одалживали. Что это, тоже взятка?
— Генпрокуратура направила материалы дела не в общегражданский, а в военный суд. С чем это связано?
— Максимально закрыть процесс от журналистов. На суде всплывут все ляпы следствия, свидетели начнут отказываться от своих показаний, и дело рассыпется. Вообще следствие пошло по довольно странному пути. Вменило общую сумму хищений в $260 тыс. Дескать, пусть суд сам разбирается, кто сколько наворовал. Я в первый раз сталкиваюсь с такой ситуацией, когда в обвинительном заключении не указывается конкретная сумма хищения каждого обвиняемого. Судьям не позавидуешь.
 |
|