Широта возможностей

Считается, что в полярные края едут за "длинным рублем". Резон этот, конечно, есть, но он не единственный. На тот же Таймыр, к примеру, манит возможность набраться уникального профессионального опыта и получить такой карьерный старт, который на Большой земле и не светит

Антон Никитин

— Мотивация у меня, наверное, была, не совсем обычная,— вспоминает Виктор Михайлович Тозик.— Стало жалко терять время на материке, где дом, дача, друзья, много всего, что отвлекает, особенно если ты молодой человек. Я и решил отправиться на Север, где длинная полярная ночь, чтобы сосредоточиться на работе и образование получить.

С таким решительным настроем Виктор ехал в 1978-м в Норильск из Калинковичей Гомельской области. Думал, что на 6 лет, а прошло уже почти 40. За это время в своем мнении о Севере он лишь укрепился.

— Здесь все по-другому, все сжато, спрессовано: работа, работа, работа. И отношение к жизни другое. Не скажу, что как на фронте, но все более жестко, сурово. Мне нравится,— настаивает Виктор Михайлович.— Это потом уже, когда появились охота, рыбалка, друзья, семья, дети, я понял, что и с радостями жизни на Севере все в полном порядке.

Начинал Виктор Тозик аппаратчиком гидрометаллургии, а сейчас дослужился до директора Медного завода. Карьеру его, впрочем, не прочертить как прямую линию — характер сказывался. Отучившись на вечернем отделении Норильского индустриального института, молодой специалист поначалу пошел в заводскую науку. Потом уволился и вернулся на производство.

— Решил, что от меня там больше пользы будет,— объясняет Виктор Михайлович.— Откровенно говоря, я больше производственник, чем ученый. Не хочу скрывать, но и интерес был: больше зарплата, ранний выход на пенсию, льготы.

На Норильском комбинате и тогда, и сейчас была возможность выбирать и пробовать себя в чем-то новом. На производстве Виктора приняли отлично: многие там уже знали молодого специалиста. Взяли обычным сменным мастером в плавильный цех, но, памятуя научное прошлое, сразу сказали: будешь выполнять для цеха план по рационализации. Он и стал выполнять. Сейчас на счету директора более 30 разных изобретений и предложений. Последнее внедрял шесть лет назад, уже в должности начальника плавильного цеха.

— Я был большим руководителем, но мне было интересно, а когда интересно, не мешает и должность,— объясняет он "Огоньку".— Хотя, конечно, у руководителей рангом пониже, которые работают в цехах с людьми, самореализация выше.

Династия

Виктор Чеботаев до директора завода не дослужился, но все самое важное в своей жизни совершил тоже здесь, на Севере. Карьера, семья, дети — все из Норильска. А вот сам Чеботаев человек глубоко южный, приехал из Владикавказа, который в ту пору назывался Орджоникидзе. В 1983 году он окончил там Северокавказский горно-металлургический институт по специальности "металлургия цветных металлов" и попал на Таймыр по распределению. С той оговоркой, подчеркивает, что в Норильск силком не распределяли, спрашивали, кто сам хочет.

— Нас на потоке набралось десять желающих — как раз такая и была квота,— вспоминает Виктор Викторович.— Наши товарищи, кто постарше, уже съездили в Норильск на практику, рассказывали, как там. Так что мы все понимали, куда едем.

Некоторые из той партии все равно через год-два вернулись. Не смогли адаптироваться к климату. А Виктор привык легко.

— Главное одеваться тепло,— уверен он.— Когда служил в армии на Алтае, я там даже сильнее мерз, потому что надо было в минус 25 в хромовых сапогах бегать. А тут сам одежду подбираешь.

Несмотря на профильное высшее образование, Виктор начинал, как тогда было принято, с рабочей специальности-- простым обжигальщиком. А там уже постепенно дорос до главного инженера и начальника цеха. На комбинате Виктор вскоре встретил и жену Жанну, она тогда работала оператором в диспетчерской.

— Увидел раз, увидел другой, подошел познакомиться. У нее была подруга, которую я раньше знал, потому что она встречалась с одним из ребят, которые вместе со мной из Орджоникидзе приехали. Та позвала Жанну вместе с нами Новый год праздновать. Так встречаться и начали,— вспоминает Виктор.

Сама Жанна Владимировна — коренная норильчанка. Ее дед, военный, еще успел поработать в охране Норильлага и остался там уже когда лагеря не стало. Родители выросли здесь и большую часть жизни отработали на комбинате. Так что сыновья Виктора и Жанны — норильчане в четвертом поколении. Сейчас погодки — старший Александр и младший Андрей — учатся в Индустриальном институте.

— Как я — на металлургов цветных металлов,— не без гордости уточняет Виктор.— У нас в Норильске есть программа "Профессиональный старт", они уже два года проходили практику на комбинате. Теперь с ними заключили контракт и ждут назад после института.

Демографическая аномалия

И Норильскому комбинату, и выросшему вокруг него городу в этом году исполнилось 80 лет. Демография Таймыра за эти годы сильно менялась. Если заглянуть в результаты переписей, то можно заметить, что где-то до начала 1980-х население Норильска непрерывно росло за счет трудовой миграции с юга. А вот затем численность практически стабилизировалась.

— Каждый год на комбинат приходит порядка 2,5 тысячи человек,— рассказывает Людмила Ахметчина, начальник Управления по персоналу и социальной политике Заполярного филиала ГМК.— И столько же уходит. Если же считать все подразделения "Норильского никеля" на Таймыре, то получается, что ежегодная текучка персонала уже 4,5 тысячи. Причем порядка 70 процентов нанимаемых — местные жители.

Норильск, если задуматься,— настоящая демографическая аномалия. Здесь почти нет кладбищ, зато строятся новые детские садики. Отсюда массово уезжают, но молодежь остается. Градообразующее предприятие нанимает в основном местных, но в городе полно приезжих.

Разгадка в том, что львиная доля нынешних норильчан приехала сюда в детстве, вместе с родителями. Родились они не здесь, но ходят в садики и школы в Норильске, часто поступают в местные колледжи и Индустриальный институт, а оттуда прямая дорога на комбинат. Когда до этого доходит, молодые люди уже сами считаются местными. Прекрасно понимая эту особенность таймырской демографии, "Норильский никель" поддерживает специальные программы, направленные на привлечение этой молодежи. Выходит так: "своя" молодежь понемногу становится более значимым трудовым ресурсом, чем приезжие.

Именно поэтому таймырских старшеклассников регулярно водят на экскурсии по предприятиям компании, рассказывают о самых востребованных профессиях. Таких экскурсий десятки в год. Отдельный проект называется "Норникельклассы", тут школьников за счет компании готовят к поступлению в вузы на металлургические, горные и обогатительные специальности.

Для студентов Норильского индустриального института на комбинате особые условия. Во время своей первой практики они могут получить специальность в корпоративном университете "Норильского никеля", а уже начиная со следующей практики могут работать по ней на комбинате.

Приезжие

Конечно, "Норильский никель" не отказывается от возможности привлекать талантливых студентов и из других регионов. У компании заключены договоры с профильными вузами по всей стране. Вплоть до Петербургского горного университета — даже из Северной столицы в Норильск едут с охотой. Представители комбината приезжают в эти вузы, проводят встречи со студентами. Потом компания за свой счет везет их на практику, причем работа на практике тоже оплачивается.

— Основной поток студентов едет к нам из Сибири и Центральной России. Есть ребята и из Калининграда, с Кавказа, с Дальнего Востока,— перечисляет Людмила Ахметчина.— Если их все устраивает, они потом возвращаются к нам уже с дипломами и становятся молодыми специалистами.

Этим летом на практике в Норильске побывали свыше 200 человек из 14 вузов. Понятно, что не все вернутся на Север, но многие об этом задумаются.

— К нам едут не только за деньгами, но и за опытом, за ростом. Все-таки те навыки, которые можно приобрести здесь, они уникальны. И дело не только в суровых условиях Крайнего Севера, но и, например, в очень глубоких рудниках,— объясняет Людмила Ахметчина.— Вообще, запись "Норильский никель" в трудовой книжке дорогого стоит. Наших бывших сотрудников на работу берут охотно, причем не только технических специалистов, но и строителей, даже юристов с экономистами. Последним, к примеру, у нас приходится решать такой спектр задач, что они после этого ничего не боятся, а это ценится.

Далеко не каждый приезжий сразу готов к работе: обычно приходится доучивать и переучивать. Молодые инженеры, как правило, еще не знают местной производственной цепочки. Горняки, скорее всего, никогда не работали на таком оборудовании. Поэтому любой новичок попадает в Корпоративный университет "Норильского никеля". Здесь около сотни постоянных педагогов. Еще 2 тысячи производственников преподают и делятся опытом на договорной основе.

Для горняков на базе технологических выработок шахты "Ангидрид" рудника "Кайерканский" оборудован единственный в Старом Свете учебный подземный полигон. На площади более 5 тысяч квадратных метров расположены куб для бурения, камеры для погрузочно-доставочных машин и самоходных буровых установок, камеры отстоя самоходного дизельного оборудования, слесарно-сварочная мастерская, зумпф — часть шахтного ствола, служащая отстойником для сбора грунтовых вод или гидросмеси. В общем, все, что есть на настоящей шахте, плюс учебный класс с тренажерами, полностью имитирующими управление машинами, которые работают в шахтах Норильска. Тут можно не просто учиться, но и отрабатывать аварийные ситуации. Скажем, отказ тормозов.

В советское время горняков учили прямо на рабочем месте. В итоге перед мастерами вставала дилемма: возиться с новичками или выполнять план? Несложно догадаться, что выбор обычно был в пользу плана.

— Невозможно качественно обучить человека на производстве,— уверен ректор Корпоративного университета Константин Горбунов.— У нас учеба рабочих занимает три месяца и состоит из пяти этапов. Сперва — техническая часть в классе. Потом — лабораторные работы, например по гидродинамике. Следующий этап — тренажеры, где новичок учится управлять механизмами. Затем — работа с настоящими машинами на подземном полигоне. И уже в самом конце — практика на рабочем месте под присмотром наставника. Только после этого ученик возвращается к нам в Корпоративный университет сдавать экзамен.

Тут учатся, кстати, не только сотрудники "Норникеля", но и люди со всей страны. Недавно, например, с Хакасских рудников приезжали. Особые тренажеры есть для крановщиков, машинистов бульдозеров и фронтальных погрузчиков. И даже для машинистов поездов, ведь в ведении "Норильского никеля" собственная железная дорога между Норильском и Дудинкой. А вот металлургов окончательно готовят в цеху. Все-таки настоящую печь никакой тренажер не заменит.

Всего в Корпоративном университете можно освоить свыше 300 профессий. Каждый год тут готовят до 30 тысяч человек, из которых 75-80 процентов — по рабочим специальностям. Для начинающих руководителей свой курс — "Университет мастера". Тут учат коммуникации, преподают азы конфликтологии и управления.

Но учеба — это еще не все. Новичков (будь то плавильщики, выжигальщики или инженеры) приглашают в движение молодых специалистов "Норильского никеля".

— Там молодежи помогают адаптироваться к комбинату и к норильской жизни,— рассказывает Людмила Ахметчина.— Приспосабливаться приходится и к бытовым вещам, и к работе в коллективе. А уже через пару лет бывшие новички сами обучают молодых специалистов.

Удержать кадры

Впрочем, жизнь на Севере действительно нелегка. Несмотря на заработки и возможности, соблазн уехать туда, где легче и теплее, появляется со временем почти у каждого.

— Нельзя сказать, чтобы наших сотрудников целенаправленно переманивали на материк. Но вот распространенная ситуация: приезжает человек из Норильска в отпуск к родственникам. И тут к нему по знакомству приходят и спрашивают: ну что ты там сидишь? Предлагают поработать где-нибудь поближе. Деньги дают сопоставимые, климат — не в пример лучше,— говорит Людмила Ахметчина.

А раз так, работодателю приходится вкладывать деньги в улучшение социальной среды и такие программы, которые делают жизнь на Севере богаче и интереснее. Отсюда — конкурсы талантов, корпоративный КВН и ежегодные спартакиады по трем десяткам видов спорта.

— Когда едут в Норильск, о социальных программах, конечно, не думают. Но вот когда человек уже сыт романтикой Севера и оценил свои трудовые возможность, надо его удержать. И это во многом наша забота,— рассказывает начальник управления социальных программ департамента социальной политики "Норильского никеля" Людмила Рагозина.

Компания тратит немало средств, чтобы те, кто приехал, оставались на производстве. Самый, наверное, мощный инструмент в этом смысле — программа "Наш дом". Лучшим сотрудникам компания покупает хорошие квартиры и дома с отделкой, предлагая выкупить их за половину цены. Но при одном условии — надо отработать в компании 10 лет. Рассрочку можно платить все эти 10 лет, а пользоваться жильем — прямо сейчас. Примечательно, что жилье это не в Норильске, а на материке, причем в хороших местах: в Анапе, например, или в ближнем Подмосковье, есть и в динамично развивающемся районе Тверской области Завидово.

Норильчане селят в новый дом детей или сдают это жилье и фактически готовят себе место, куда можно переселиться на пенсии. А "Норникель" таким образом убивает двух зайцев, поскольку переселение пенсионеров с Севера — еще одна забота компании.

Другая мотивирующая программа — корпоративная пенсия: сотрудник отчисляет 3 процента с зарплаты и столько же добавляет комбинат. С 55 лет можно решить: либо ты за пять лет получаешь всю накопленную сумму, либо преобразуешь ее в фиксированную пенсию.

— Я решил первый вариант выбрать, где-то тысяч 45 в месяц у меня будет,— рассказывает Виктор Чеботаев.— Но это значит, что еще пару лет поработать надо. Основная-то пенсия у меня с 45 лет, за вредность. Поедем потом в Липецк, там уже жилье куплено. Буду жить в свое удовольствие: охота, рыбалка.

Виктору Тозику уже 58, но он увольняться не хочет.

— У меня уже все придумано, в Санкт-Петербург поеду, у меня там дочки,— говорит он.— По-хорошему пора уходить. Но держит интерес, на работу иду с удовольствием. Трудно будет расставаться с Норильском.