"У нас есть коллекционеры, которые приобретают вещи, увидев только эскиз"

Как появилась идея создания "Семи морей"? Почему коллекция получила такое название?

Природа — это часть нашей истории и наш главный источник вдохновения. В коллекциях Van Cleef & Arpels всегда были леса и сады, цветы и бабочки. Морские мотивы тоже встречаются в наших украшениях не первый раз. Из свежих примеров — не только L'Atlantide, но и Les Voyages Extraordinaires, вдохновленная произведениями Жюля Верна, и California Reverie. Можно вспомнить и такое знаковое украшение, как трансформирующееся в тиару колье, созданное для принцессы Шарлен.

Идея новой коллекции была очень простой — сделать что-то, связанное с морями и океанами. Я подумал, было бы неплохо сделать нечто вроде круизной коллекции — украшения haute joaillerie, но менее формальные, чем традиционные haute joaillerie, драгоценности, которые удобно носить и которые прекрасно подошли бы, скажем, для светского выхода в курортном городе. Мы стремимся чередовать коллекции. Два года назад у нас были очень дорогие вещи коллекции Pierres de Caractere — украшения, выстроенные вокруг крупных редких камней, в прошлом году была очень фигуративная, декоративная и красочная Peau d'Ane, а в нынешнем мы решили сделать что-то, что проще носить.

Потом мы добавили к этому традиционную для нас сказочность и мифологичность. Van Cleef & Arpels не станет создавать абстрактную коллекцию, посвященную морю. Мы хотели передать дух времени, когда люди и правда верили, что в море водятся русалки.

Деление коллекции очень удобно с точки зрения дизайна — мы можем выразить характерные особенности каждого из морей и побережий. Подумать о типичных для этих мест животных и растениях. Черное море мы представили более спокойными и холодными украшениями, многие из которых выполнены в черно-белой гамме, Красное, напротив, яркое, красочное, как его побережье и удивительный подводный мир.

В последние годы очень многие марки обратились к теме воды...

Да, но наша коллекция отличается от других. Это как с природой: она веками вдохновляет дизайнеров, но у каждого из них есть собственный стиль. В последние годы многие марки увлечены морями и океанами, это можно даже назвать тенденцией. Но тема эта всеобъемлющая, каждый может раскрыть ее по-своему.

Seven Seas — это более доступная коллекция, чем, скажем, Pierres de Caractere?

Цены на украшения Seven Seas начинаются от €50-80 тыс., но, как и всегда, в коллекции есть очень дорогие украшения.

Какое из них самое дорогое?

Колье за €8 млн. Его цена объясняется прежде всего редчайшими кашмирскими сапфирами, которые ранее принадлежали махарани Бароды. Как вы знаете, это была одна из наших главных клиенток, она заказала несколько сотен украшений Van Cleef & Arpels. Сапфиры мы выкупили несколько лет назад, после махарани они успели сменить несколько владельцев, и вот наконец настал их час. Но в архиве есть и другие интересные камни — мы покупаем их не для конкретной коллекции, а используем, когда есть подходящая идея и дизайн.

Стоимость антикварных украшений очень зависит от того, кому они принадлежали. Так же и с камнями? Эти сапфиры так дороги из-за характеристик или из-за имени махарани?

Прежде всего из-за их уникальных характеристик. Не думаю, что имя сильно влияет. На аукционе — пожалуй, но за его пределами — не знаю. Тем более у камней со столетней историей наверняка можно найти знаменитых владельцев, если хорошо покопаться. Но мы специалисты в камнях, мы знаем, сколько стоит камень с определенными характеристиками, свойства камня для нас главное.

Сколько украшений в коллекции? Много уже продано?

Порядка 120, но не все еще готовы. На первом представлении коллекции в Монако было 50 украшений, почти все были сразу проданы. Дальше, как обычно, коллекция, пополняемая новыми украшениями, отправилась путешествовать по миру. Правда, не могу сказать, что проданы только готовые украшения — у нас есть коллекционеры, которые приобретают вещи, увидев только эскиз!

На Van Cleef & Arpels работают 50 ювелиров, насколько я знаю, а со сколькими ателье вы сотрудничаете?

Примерно от 30 до 50, но среди них есть и мастерские, в которых работает один ювелир, владеющий редкой техникой. Мы не сотрудничаем со всеми постоянно — к некоторым обращаемся раз в два-три года. Но со многими из ателье Van Cleef & Arpels работает десятилетиями.

Ваша фирменная техника невидимой закрепки меняется с годами?

И да, и нет. С одной стороны, она создается по тем же принципам, что и раньше, с другой — появляются новые ее вариации. Например, не так давно мы начали делать невидимую закрепку камням огранки "маркиза", ввели двустороннюю невидимую закрепку. Таковы наши принципы: развивать традиции. Мы вряд ли будем когда-нибудь использовать каучук и керамику, зато всегда сможем компенсировать это современными техниками для создания наших украшений. Но, разумеется, мы работаем с компьютерами и 3D-принтерами, глупо было бы в XXI веке сидеть со свечкой!

В прошлогодней коллекции Peau d'Ane был "Красный принц", которого потом вы четырежды воссоздали в других камнях и цветах. Новые фигурки из Seven Seas ждет такая же судьба?

Возможно, но мы не повторяемся — это было бы нечестно, каждое украшение уникально. Мы можем использовать одну идею — того же принца, держащего в руках камень,— но изменим его позу, сделаем из других камней. Мы создаем такие вещи для клиентов, которые не успели купить первое украшение, и обычно это возможно всего пару лет — пока коллекция пополняется новыми украшениями и путешествует по миру.

Создаете ли вы сейчас минодьеры, ваш фирменный драгоценный аксессуар?

Очень редко, два-три в год максимум, и то по специальным заказам. Но зато сейчас мы работаем над проектом адаптации минодьеров к нашим современным коллекциям. Раньше они были выполнены целиком в золоте — то есть были довольно тяжелыми и очень дорогими, сейчас мы ищем новые пути развития.

Первое представление коллекции было в Новом национальном музее Монако, что на вилле Палома. Насколько я знаю, у вас с ним есть и другие совместные проекты.

Мы поддерживаем две выставки, которые проходят в нынешнем году. Для нас это необычный проект, обычно мы занимаемся современным искусством, но тут сделали исключение.

Первая выставка открылась 9 июля и проходит до января следующего года — это экспозиция Фаусто Мелотти, поэтичные работы, чем-то напоминающие скульптуры Колдера. Вторая пройдет летом 2016-го — это выставка художника Эркюля Флоранса, делавшего иллюстрации во время экспедиции Григория Лангсдорфа в Бразилию.

С музеем у меня прочные отношения — в начале моей карьеры я занимался искусством, и нынешний директор той его части, что на вилле Палома, была тогда моим боссом, моим первым боссом.

Две выставки вы поддержите, а дальше?

Посмотрим, как все будет развиваться, возможно, мы продолжим наше сотрудничество с музеем.

Еще один ваш проект — это новая книга о Van Cleef & Arpels, расскажите о ней поподробнее.

Мы долго думали, что такое Van Cleef & Arpels. Как, например, можно описать марку десятью или двадцатью словами, с какими произведениями искусства она ассоциируется. Так родилась идея: попросить друзей марки, тех, кто связан с нашей историей, описать Van Cleef & Arpels на языке искусства. Альбер Эльбаз, например, выразил это в рисунке, а директор парижского Музея декоративно-прикладного искусства выбрал современный фарфоровый объект из коллекции музея, который у него ассоциируется с нашей маркой.

Что бы выбрали вы, если бы представился такой случай?

Я бы выбрал не предмет, а строки из "Сна в летнюю ночь" Шекспира. Одноименная коллекция была первой, над которой я работал в Van Cleef & Arpels.

Беседовала Анна Минакова