Премьера опера
Фото: Salzburger Festspiele / Ruth Walz
Зальцбургский фестиваль представил новую постановку моцартовской "Свадьбы Фигаро", сделанную режиссером Свеном-Эриком Бехтольфом. По сравнению с его же версиями "Cosi fan tutte" и "Дон Жуана", выпущенными в Зальцбурге, нынешняя симпатичная "Свадьба" — скорее удача, хотя заслуга самого постановщика тут минимальна, считает СЕРГЕЙ ХОДНЕВ.
Постановку трех моцартовских опер-buffa, написанных на либретто Лоренцо Да Понте, Свену-Эрику Бехтольфу доверил бывший зальцбургский интендант Александр Перейра. Лакомый бонус, доставшийся Бехтольфу в нагрузку к посту руководителя драматической программы фестиваля, выглядит теперь едва ли не самым спорным решением за время недолгого правления Перейры. Особенно если сравнивать три спектакля Бехтольфа с предыдущей зальцбургской версией той же трилогии — тремя работами Клауса Гута.
Цикл Гута открывала именно "Свадьба Фигаро", со всей подобающей помпой представленная девять лет назад — в год моцартовского 250-летия. Исполнители были под стать ответственному моменту: пели Анна Нетребко, Бо Сковхус, Доротея Решман, Ильдебрандо д`Арканджело и Кристина Шефер, а дирижировал Николаус Арнонкур. В случае Бехтольфа "Свадьбу", наоборот, оставили на сладкое, так что у постановочной команды была возможность отыграться за прохладный прием двух остальных опусов.
В смысле музыкального качества это не очень убедительный реванш. Фигаро в исполнении Адама Плахетки и Сюзанна Мартины Янковой — корректные и осмотрительные работы без малейшей претензии на событийность; по части вокальной и актерской яркости явный перевес оказался на стороне Луки Пизарони (Граф) и Маргариты Грицковой (Керубино), но все равно по выразительности, классу и колоритности составу теперешней "Свадьбы Фигаро" тягаться с впечатлениями от спектакля девятилетней давности трудновато. Дирижерская работа проигрывала еще более заметным образом. Маэстро Кристофа Эшенбаха, выпускавшего вместе с Бехтольфом "Cosi" и "Дон Жуана", на сей раз сменил израильский дирижер Дан Эттингер, который в этом году заступает на пост главного дирижера Штутгартского филармонического оркестра. Он довольно эффектно аккомпанировал "сухим" речитативам на хаммерклавире, но в том, как он вел оркестр — педантично, бесстильно, с вялыми темпами, было при всем желании сложно усмотреть сколько-нибудь интересную трактовку моцартовской партитуры.
Впрочем, как спектакль эта "Свадьба" куда яснее, цельнее и зрелищнее, чем две предыдущие моцартовские постановки Бехтольфа (оставим в стороне сложность и глубину версий Гута, ладно уж). Действие перенесено в Англию времен "ревущих 1920-х", замок Агуас-Фрескас предстает, соответственно, сельским поместьем не то из "Аббатства Даунтон", не то из "Дживса и Вустера". Особой метафоричности в этом апдейте нет, но известное остроумие есть, как и драматургическая состоятельность. Тем более что на чисто визуальном уровне эта идея очень хорошо реализована: приглашенный из Англии молодой театральный художник Алекс Илз придумал роскошные декорации, с пугающим правдоподобием изображающие усадебный дом в разрезе — с парадными спальными и каморками слуг, огромной кухней и винным погребом, а также с огромной викторианской оранжереей, в которой разворачиваются события четвертого акта, причем действие (примерно как в недавней "Альцине", которую Кейти Митчелл поставила в Экс-ан-Провансе) сплошь и рядом происходит в нескольких локусах одновременно. Собственно, это тот случай, когда сильная сценография почти самодостаточна и уверенно ведет режиссуру за собой (в сухом остатке единственной оригинальной мыслью самого Свена-Эрика Бехтольфа оказывается неуклюжая идея приписать дону Базилио гомосексуальную страсть к Керубино), а все сколько-нибудь остроумные гэги на поверку представляют собой не столько режиссерскую удачу, сколько честную реализацию ремарок комедии Бомарше.