На этой неделе поклонники кинематографа могут смело отправляться в отпуск — ловить в кино нечего, кроме окончательного в нем разочарования, будь то продолжение кассового хоррора «Синистер 2», граждански ответственный фильм открытия Каннского фестиваля «Молодая кровь» или плохо прорисованный комикс «Фантастическая четверка».
Фото: Centre National de la Cinematographie; Canal+ [fr]
Фото: Focus Features
Фото: 20th Century Fox; Marvel Entertainment
«Синистер 2» (реж.Киран Фой)
«Синистер 2» (Sinister 2) — неизбежный сиквел картины 2012 года, кассовый успех которой, вероятно, предстоит десятилетия спустя объяснить еще не родившимся сегодня культурологам: пока что совершенно непонятно, в чем может заключаться притягательность разворачивающейся на экране нарезки снаффов на пленке Super 8, которую находит в чулане очередного дома с привидениями писатель (Итан Хоук), мечтающий повторить некогда достигнутый шумный успех новым кровавым триллером о жутких нераскрытых убийствах. Рудиментарная драматургия первого «Синистера» сводилась к тому, что писатель бродил с бейсбольной битой по темному дому, распугивая змей и скорпионов, периодически спрашивая самого себя: «Что за хрень?» и собачась с женой, не без оснований полагавшей, что мужнины экстремальные литераторские интересы плохо сказываются на психике их детей. Благополучно укокошив неприятного писателя, в новом «Синистере» авторы делают основную ставку на эпизодического и немного нелепого помощника шерифа (Джеймс Рэнсон), который в прошлый раз казался ни на что не годным, кроме глупых шуток, а теперь становится фактически главным героем. Именно ему предстоит спасти попавшую в беду мамашу (Шаннин Соссамон) двоих близнецов (Роберт Дэниел и Дартаньян Слоуны) не столько от древнего демона Багула — пожирателя детей и очередной модификации классического бугимена, сколько от их жестокого отца (Лиа Коко), при виде которого один из довольно взрослых (лет десяти) сыновей прилюдно писается в штаны.
Откровенно говоря, второй «Синистер» — такая же вторичная скучища, как составляющие основной массив современного тупого хоррора бесконечные «Астралы», «Паранормальные явления», выходящие уже чуть ли не под двузначными номерами (редко кому из авторов этой продукции удается запомниться и выделиться на общем фоне, придумав, например, оригинальное название для терроризирующего героев чудища — «Бабадук»), а также вся эта околорелигиозная экзорцистская чепуха типа «Шести демонов Эмили Роуз» или «Избави нас от лукавого», на которой сделал себе скромное имечко режиссер Скотт Дерриксон, снявший первый «Синистер». На втором в режиссерском кресле его сменил ирландец Киран Фой — благодаря тому, что удачно списался с Дерриксоном в твиттере, а главное — в 2012-м, когда вышел «Синистер», дебютировал довольно кошмарным триллером «Цитадель» — образцом субжанра hoodie horror, демонизирующего отмороженных малолетних гопников в капюшонах. Собравшая кучу фестивальных призов «Цитадель» в прокат так и не вышла, тем не менее ее стоит порекомендовать вместо обоих «Синистеров» как более эффективный генератор нутряных страхов.
«Молодая кровь» (реж. Эмманюэль Берко)
Страшный мальчик в худи возникает и в первом кадре фильма «Молодая кровь» (La Tete haute), в этом году несколько удивившем как фильм открытия завсегдатаев Каннского фестиваля, все-таки привыкших к тому, что на аперитив их угощают всякими гламурными сказками и блокбастерами и не ожидавших такого отъявленного социалистического реализма в исполнении женщины-режиссера Эмманюэль Берко. Подросток со слишком активной жизненной позицией (Род Парадо), с которого в начале фильма сдергивает капюшон полицейский, легко бы вписался в шайку демонических отморозков из «Цитадели», однако разница режиссерского подхода тут принципиальна: в данном случае перед нами не брошенный обществом на произвол судьбы и оттого озверевший британский гопник, а рафинированный французский делинквент, находящийся под неусыпной заботой социального государства, которое обязано защищать несовершеннолетних, что бы они ни вытворяли, и не смеет поднять на ребенка руку, даже когда он пытается напасть на беременную надзирательницу исправительного учреждения.
Государство олицетворяет прежде всего Катрин Денёв в роли строгой, но справедливой судьи, с невозмутимым достоинством реагирующей на все протестные демарши маленького гопника (говорят, на судейскую роль планировался Жерар Депардье, который, вероятно, хоть немного оживил бы происходящее), а также воспитатель (Бенуа Мажимель), сам из бывших хулиганов, который один раз, не сдержавшись, заезжает неподдающемуся по роже, а потом весь остаток фильма вынужден краснеть и извиняться за этот инцидент, вызывающий на самом деле приступ зрительского злорадства,— уж больно неприятное впечатление производит маленький герой, уверенный, что все должны уважать его право на самоопределение. Так же независимо держится и его гулящая мамаша (Сара Форестье) недовольная, что сотрудники социальной службы лезут в ее жизнь, хотя авторы фильма и не склонны объяснять появление таких неуправляемых молодых людей плохим воспитанием в семье, а больше озабочены рекламой хорошей работы французского ювенального правосудия, железная выдержка и здравый смысл которого в финале приносит блестящие педагогические плоды: как оно на самом деле происходит в разных случаях, из фильма Эмманюэль Берко мы не узнаем, но как должно быть в идеале — вот, полюбуйтесь.
«Фантастическая четверка» (реж. Джош Транк)
Как должен быть в идеале спасен мир, могла бы при благоприятном раскладе продемонстрировать и «Фантастическая четверка» (Fantastic Four) — марвеловский комикс про супергероев, сделанный, увы, по чисто техническим причинам и не отмеченный даже мимолетной печатью хоть какого-нибудь, пусть даже чисто меркантильного вдохновения. Хорошим слоганом фильма послужила бы фраза «Чтобы добро не пропадало» — появление его было связано с тем, что у прав на марвеловский комикс, когда-то по случаю приобретенных студией 20th Century Fox, стал истекать срок годности. Жадная кинокомпания была вынуждена срочно запуститься в производство, найдя какого-то малолетнего режиссера Джоша Транка, немедленно перессорившегося со всей съемочной группой, а главное — с продюсерами, которые из принципа зарубились и все, что у режиссера относительно получилось, либо вырезали, либо заставили переснять (по крайней мере такое впечатление производит конечный продукт). В результате вышла опять какая-то педагогическая поэма, но, увы, даже не про трудных, зато интересных подростков, а про 30-летних недорослей, чью безнадежную заурядность не могут замаскировать даже приобретенные в параллельном измерении суперспособности: у одного (Майлс Теллер) как угодно удлиняются конечности, другая (Кейт Мара) делает предметы невидимыми, третий (Джейми Белл) превращается в ходячий камень и может отрывать башенки от танков, а четвертый (Майкл Б. Джордан), кажется, умеет воспламеняться. У авторов все продумано, чтобы каждый из четверки олицетворял какую-то из четырех стихий, однако, когда взрослые исследователи, озадаченные внезапной трансформацией сравнительно юных героев, успокаивают сами себя: «Они все просто напуганные дети», хочется уже без всяких биохимических ухищрений нарядить четверку в те же самые зловещие худи с растянутыми капюшонами и выдать мутантам по старой доброй бейсбольной бите, чтобы спасение мира пошло веселее и энергичнее.