Фестиваль театр
Фото: Mark Simpson
В Эдинбурге завершился театральный фестиваль "Фриндж". РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ обнаружил в его программе не только малоизвестных артистов, пробивающихся на фестивальный рынок, но и всемирно известные театральные компании.
В программе огромного "Фринджа" спектакли в основном малонаселенные, с несложными декорациями, а часто и вовсе без них. Это касается не только десятков одиночных эдинбургских зальчиков разного назначения, превращающихся каждый август в маленькие театры, но и серьезных фестивальных кластеров, таких как "Эссембли румс", "Плезанс" или Саммерхолл. В них жизнь начинается с утра и заканчивается глубоко за полночь, спектакли идут в подвале, на втором этаже, в дальнем углу коридора, в шатре, раскинутом в одном из внутренних двориков, а еще в закутке, если повернуть направо за кафе. Да и если налево свернешь, то тоже обнаружится вход в еще один зальчик... И в каждом из них — по несколько названий в течение дня, время — деньги, поэтому длиннее полутора часов представлений почти не бывает, а перерыв между ними иногда едва ли полчаса, за это время нужно убрать оформление одного и приготовить другое. Поэтому и нет места на "Фриндже" многонаселенным, сложным спектаклям, для которых каждый раз нужно выставлять свет и что-то репетировать.
Как известно, стесненные обстоятельства часто подстегивают фантазию театральных выдумщиков, а на маленькой сцене вполне можно разместить чуть ли не весь мир и очень много разных людей. В спектакле "17 пересечений границы" американский режиссер, художник и актер Таддеус Филлипс рассказывает о путешествиях по миру со своим синим американским паспортом. Он утверждает, что спектакль основан исключительно на личном опыте и что все те пограничные переходы, о которых он рассказывает,— не только на вроде бы обычном пассажирском поезде между Венгрией и Сербией или на пароме между Италией и Хорватией в годы распада Югославии, но и в экзотическом такси, курсирующем между Перу, Бразилией и Колумбией в дебрях Амазонки и даже через незаконный подземный тоннель между Египтом и палестинскими территориями,— все это Филлипс хотя бы раз осуществил лично. В разные годы, конечно, и точное обозначение времени действия служит чем-то вроде замены штампа на паспортной странице.
На сцене он то и дело преображается в пограничников, мастерски имитируя иностранные языки и манеру говорить, а также гримасы разнообразных пограничников. Всего несколько слов — и вот уже портрет нарисован, без грима и костюмов. Всего один важный элемент оформления — штанкета с люминесцентными лампами, благодаря которой Филлипс создает иллюзию коридора в вагоне поезда или салона автомобиля, комнаты личного досмотра или окошка пограничной будки. Доверительная беседа со зрителем с мгновенными перевоплощениями, в форме которой построен спектакль Филлипса, чем-то напоминает манеру, в которой играет свои моноспектакли Робер Лепаж. Есть и нечто еще, роднящее остроумные "17 пересечений границы" с шедеврами Лепажа,— ощущение огромного и непостижимого космоса, окружающего ироничного и вдумчивого рассказчика. В спектакле Таддеуса Филлипса в конце концов речь идет не столько о тех или иных пограничных формальностях, сколько о разделенном и абсурдном мире, в котором человек кажется одиноким путешественником, всю жизнь ищущим и никогда не находящим спокойствия и гармонии.
Всего полчаса после обозрения государственных границ — и вот на сцене этого же зала в эдинбургском Саммерхолле установлен маленький деревянный помост, позади которого подвешенная на двух столбах горит гирлянда разноцветных лампочек. Спектакль называется "Праздники будущего", а играют его актеры всемирно известной британской компании Forced Entertainment. Как оказалось, и они не брезгуют безалаберным и демократическим "Фринджем". "В будущем не будет никаких народов и стран..." — так начинается спектакль. Собственно говоря, так же он и продолжается: два актера, мужчина и женщина, час с лишним стоя лицом к зрителю и почти не глядя друг на друга, делают предположения о том, каким будет будущее человечества. "В будущем..." — начинает один из них и высказывает какую-то забавную или сумасбродную идею. "Или..." — возражает второй, предлагая иногда еще более пугающий или смешной вариант.
Может быть, в будущем на каждом континенте останется по одному человеку; или несколько человек будут пользоваться одним и тем же телом; или, просыпаясь утром, каждый человек сможет решить, в каком именно теле он проживет этот день; или каждая раса будет занимать свой собственный континент, или рас не будет вовсе; или секс станет чем-то неинтересным, занятием только для стариков... Возражения друг другу часто кажутся просто пикировкой между мужчиной и женщиной, но иногда актеры ловко берут на себя роли консерватора и либерала, и тогда футуристические упражнения приобретают актуальный политический оттенок. Динамичный и остроумный спектакль Forced Entertainment, конечно же, не о будущем, а о настоящем — о надеждах и фобиях сегодняшнего человека и о страхе перед грядущим. Неслучайно диалог героев заканчивается предположением о том, что когда-то человеческая жизнь будет длиться всего один час — произносится это уже почти в полной темноте, потому что гирлянды к финалу уже совсем погасли.