В российский прокат выходит долгожданный документальный фильм "Эми" про певицу Эми Уайнхаус, обладательницу уникального контральто, которая не знала, как быть звездой. Картину, остро задевшую отца Уайнхаус Митча и показанную на Каннском кинофестивале, посмотрела ЕЛЕНА КРАВЦУН.
Ранние видеодокументы показывают незнакомую Эми — пухлощекую и жизнерадостную
Семья Уайнхаус неспроста не приняла фильм Азифа Кападиа "Эми", обозвав его лживым, а образ Уайнхаус в картине — недостоверным. Слишком уж он получился обличительный, совсем не в пользу родных певицы голубоглазого соула. Режиссер провел более 100 интервью с людьми, которые так или иначе были связаны с Уайнхаус, так что поверхностной его работу точно не назовешь: слишком прямолинейной — да, но не халтурой вовсе. "Эми", конечно, гораздо менее изобретательна, чем вышедший в этом году биографический "Чертов монтаж" о Курте Кобейне, зато музыка Уайнхаус здесь не умолкает ни на минуту.
Картина начинается с прыгающих кадров домашней хроники 1998 года, где Эми — еще неловкий озорной подросток. Впрочем, уже тогда она была без ума от джаза и в 16 лет выступила с Национальным молодежным джаз-оркестром. В числе своих кумиров она называла Сару Воан, Тони Беннетта, Дайану Вашингтон. Она училась петь, слушая одного из основоположников бибопа Телониуса Монка, носителя странной, нервной манеры игры и автора немалого числа джазовых стандартов. Таким необычным музыкальным вкусом Уайнхаус была отчасти обязана своей бабушке Синтии, которая вроде как водила дружбу с самим Ронни Скоттом, белым британским саксофонистом-виртуозом с невероятным "чувством черного блюза", как о нем в свое время писал Чарльз Мингус.
Видеолетопись восходящей звезды начинает Ник Шимански, менеджер и близкий друг Уайнхаус, он снимает пухлощекую Эми, когда они едут в свой первый концертный тур, на проходных джазовых фестивалях и маленьких клубах. В его объективе она поразительно остроумна и очень талантлива — ничего общего с будущей Эми, загнанной папарацци, апатичной, надломленной и несчастной молодой женщиной. Нынешний президент EMI Music Publishing Гай Мут рассказывает, как кто-то дал ему диск с двумя песнями Эми. С этого и началась настоящая музыкальная карьера Уайнхаус, которая по-детски дурачится и дует свои пухлые губы в ответ на глупые вопросы журналистов, в эти моменты за ее мимикой особенно увлекательно наблюдать. Еще без своего фирменного "улья" на голове и налета героинового шика, Эми бодро тараторит в камеру, что начала писать песни, чтобы бросить вызов самой себе и еще оттого, что нечего было слушать в чартах.
Режиссер использует целый калейдоскоп архивных материалов, причем с любых носителей: мобильных телефонов, домашних видеокамер и записей телешоу. Съемки порой очень плохого качества, но наркотический туман по-другому и не покажешь. Все беды, по версии Кападиа, в жизни Эми случились по вине двух мужчин: отца Митча, таксиста, бросившего семью, когда будущей звезде было девять лет, и Блейка Филдера-Сивила, наркомана со стажем, подсадившего возлюбленную на героин. Остальные мужчины певицы упоминаются мельком, хотя романов у Уайнхаус было предостаточно, взять тех же Алекса Клэра или Пита Доэрти. Почти неизвестная широкой публике песня Эми под названием "What Is It About Men?" вполне иллюстрирует ее отношения с противоположным полом. По словам Блейка, им обоим нравилось вредить себе, но свидетели утверждают обратное. Они стали Сидом и Нэнси нашего времени. В какой-то момент от тревожных вспышек папарацци, преследующих скандальную пару, становится плохо уже самому зрителю, а тошно и стыдно — за журналистов, высмеивающих в ток-шоу ее булимию. Каждый приложил руку к тому, что случилось в Лондоне 23 июля 2011 года. Кстати, Блейк похороны "любви всей его жизни" пропустил, сидя в тюрьме за кражу. Редкий момент отдохновения от нарастающего кошмара — репетиции с Тони Беннеттом, по-отцовски поддерживающим и дающим Эми советы. Чего почти не делает Митч Уайнхаус, отсоветовавший дочери ложиться в клинику, когда еще можно было что-то исправить, и алчно таскающий за собой съемочную группу при каждом удобном случае для собственного увековечения.
Фильм Кападиа, по сути, декларирует самоубийственную для документалки вещь: чтобы понять героиню, вовсе не обязательно смотреть грамотно скомпонованные архивы, достаточно слушать ее песни. "Я пишу только о том, что касается лично меня", — бросает Эми в одном из интервью. Эту мысль подтверждают тексты ее песен, которые, как в школьном слайд-шоу, мудро бегут по экрану во время звучания ее шедевров.