Вчера в жилых кварталах Иерусалима взорвались несколько мин, выпущенных со стороны Бейт-Джалы и Вифлеема. То есть война с улиц Израиля перешла в дома и квартиры. Где и побывали вчера специальные корреспонденты Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ и ЛЕОНИД Ъ-ГАНКИН.
Прошлой ночью три мины упали в иерусалимском районе Гило на дома, про которые никак уж не скажешь, что они находятся на передовой. Жители этих домов, в целом готовые к любому повороту событий, на самом деле, конечно, и не предполагали, что в их дворах разорвутся мины: все-таки это, по самым строгим оценкам, довольно глубокий тыл.
Жительница одного из этих домов Оксана Басович, молодая, симпатичная, веснушчатая женщина, встретила нас на пороге своей квартиры. Хотя с момента взрыва прошло уже несколько часов, Оксана до сих пор была ошеломлена и подавлена — она едва могла говорить. В гостиной играли трое детей трех-пяти лет, а полугодовалая малышка Мехаль лежала в автомобильном сиденье на полу. Оксана, по ее словам, надеется, что, может, хоть автомобильное сиденье в случае чего защитит девочку.
Накануне поздно вечером, после одиннадцати, брат на своей машине привез Оксане шкаф, который она давно присмотрела и утром наконец купила. Брат вместе с приятелем выгрузил шкаф, Оксана поднялась к себе, открыла дверь и услышала два оглушительных взрыва.
— Все так содрогнулось! Я сразу подумала о том, что с братом и его машиной. Но он позвонил через несколько секунд и сказал, что успел выехать со двора.
Ночью они с мужем, конечно, не спали. А утром соседи отдали ей своих детей и уехали на работу, и муж тоже, а она осталась. Ей страшно за детей, она все время водит их по разным комнатам, потому что боится, что мина может попасть то в одну, то в другую.
В том, что произошло ночью, она винит только себя. Она говорит, что у нее очень плохой глаз и что стоит ей что-нибудь сказать или даже подумать, как оно тут же и происходит. Дело в том, что брат, который недавно приехал в Израиль и до этого не был у них в гостях, сказал, когда вез шкаф, что легко найдет их по звуку вертолетов, которые все время кружат над Гило. Брат пошутил, а она ему очень серьезно ответила, что у них очень тихая улица и далеко от мест, которые все время обстреливают из автоматов. И вот теперь она мучается, что сглазила.
Десять лет назад Оксана пережила погромы в Баку и была счастлива, когда они сумели выбраться в Израиль и зажили в конце концов по-человечески. Теперь ей снова страшно.
Всем теперь очень страшно. Когда стреляли по окраинам Гило, было ясно, что не надо туда ходить — и все будет нормально, ничего с ними не случится. Потом стали взрывать кафе и бары, и они перестали ходить туда. Казалось, что снова можно легко избежать опасности, потому что всегда можно укрыться в собственном доме и, в самом крайнем случае, просто никуда не выходить. Но теперь оказывается, что и это очень плохой выход.
— Говорят, что евреи, живущие в Израиле,— очень сильный народ и что нас нельзя запугать,— говорит Оксана.— На самом деле это оказалось очень легко. Нам всем до смерти страшно. Я бы уехала отсюда куда-нибудь — сейчас многие собираются уехать,— но мне некуда. У нас ничего нет, кроме квартиры. Может, мы и продали бы ее, но кто же теперь купит?
Через полчаса на самой окраине Гило, в школе, из бронированных окон которой открывается красивый вид на Бейт-Джалу и Вифлеем, мэр Иерусалима Эхуд Ольмерт проверял готовность к новому учебному году. С точки зрения здравого смысла невозможно понять, как можно начинать учебный год под пулями. Выстрелы были хорошо слышны и утром, когда мэр делился своими впечатлениями о проделанной работе.
— В целом мы удовлетворены увиденным,— заявил он после короткого совещания с директором и экскурсии по территории школы.— Учащиеся обеспечены всем необходимым.
Нам пришлось уточнить, что он имел в виду. Ведь, наверное, речь шла не об учебниках и тетрадях. И правда, мэр сказал, что бронирование окон в школьных классах заканчивается, бетонные ограждения установлены и небольшая заминка только с колючей проволокой, которой нужно обработать некоторые выходы из школы.
— Есть опасность проникновения арабских террористов?
— Нет! Какие террористы? — удивился мэр.— Это чтобы дети не лазили куда не надо.
А учителей он убедительно попросил не надевать по поводу и без повода бронежилеты во время уроков и на переменах. Такие случаи, недовольно отметил он, уже были в прошлом учебном году и, по результатам психологического тестирования, произвели негативное впечатление на психику детей, у которых не было бронежилетов.
— Наша главная задача — обеспечить спокойствие в классах и хорошую успеваемость! — напоследок улыбнулся мэр.
А на вопрос вдогонку от одного из местных журналистов, есть ли у муниципалитета планы по переводу школы в другое, более безопасное место, г-н Ольмерт ответил, что муниципалитет и лично он, мэр, не видят для этого пока никаких оснований. Это тем более лишняя мера, поскольку она может привести к беспокойству среди местного населения.
Вот мэр в отличие, между прочим, от Оксаны Басович подтвердил, что он сам — очень сильный представитель своего народа и его точно ничем нельзя запугать, даже минами. Некоторая слабость его позиций в том, что сам мэр живет совсем в другом районе и ездит на бронированной машине.
По Гило вчера много стреляли, даже днем. Как и накануне, любопытные прятались за бетонным забором, закрывающим Гило от Бейт-Джалы, и с интересом без конца выглядывали из-за него. Мы даже вздрогнули, когда увидели, что на территорию, которая считается сектором обстрела, потому что там нет никакого забора, вышла пожилая женщина с двумя собаками. Она минут 10 выгуливала их на виду у израильских солдат и арабских террористов, а потом неторопливо пошла домой. Мы догнали ее. Светлана Николаевна Быкова — довольно известный здесь человек. Это ее квартира почти полностью сгорела в ноябре прошлого года, когда пуля попала прямо в телевизор. Мы спросили, зачем она рискует, гуляя там, где никто, кроме нее и ее собак, не рискует даже ползать.
— Да я знаю, когда и где можно ходить! — отмахнулась она.— Не надо меня учить! Там, где я гуляла с собачками, совершенно безопасно, это вам все соседи скажут! А вот здесь, где мы стоим сейчас, могут убить, так что давайте отойдем, а то слышите, очень кстати стреляют!
И она отвела нас на 2 метра правее. А потом рассказала, что стреляли и всю прошлую ночь, так что ни она, ни ее дети, ни внуки не сомкнули глаз. Утром дети долго решали, ехать ли им на работу. Израильские власти рекомендуют: если обстрел достаточно сильный, оставаться дома, но на работу обязательно позвонить и сообщить. Так что в принципе у них был выбор.
— Но дети поехали, потому что не так воспитаны! — с уважением сказала Светлана Николаевна.
По обе стороны их дома стоят израильские танки и время от времени оглушительно стреляют. Детям это откровенно нравится. Но больше всего им нравилось, когда арабы стреляли из Бейт-Джалы по Гило трассирующими.
— Дело в том, что только у меня в спальне окно забронировано. Остальные окна вот-вот тоже забронируют, наша очередь уже подходит, в 7 придут бронировать окно на кухне, проблема только в том, что окна нестандартные, так что не все сразу... Так вот, дети прибегали ко мне в спальню, потому что выглядывать из окон детской мы им запрещали, и смотрели, как разлетаются красные пули. Но что-то они в последнее время перестали стрелять ими. Теперь только темнота и грохот.
Не меньше, чем бронирование окон, ее беспокоит то, что на днях убрали скамейки у подъездов их домов.
— Я-то понимаю, почему их убрали,— говорит она.— Конечно, мы во время обстрелов сразу выходили из своих квартир, садились на эти скамейки и все обсуждали.
Узнав, что вечером мы встречаемся с премьер-министром Ариэлем Шароном, Светлана Николаевна попросила нас сказать ему, чтобы военные вернули на место скамейки.
Мы уже уезжали из Гило, когда услышали сильный взрыв, потом еще один. Когда подъехали, вокруг уже было много полицейских, машин "скорой помощи" и журналистов. Обе мины попали на крыши домов, никого не убив и не ранив. Они разнесли только солнечные батареи и бойлеры с водой.
Мы зашли в квартиру, на которую упала мина. Невысокая девушка, сидевшая на кровати, была очень бледной, на лице ее была странная растерянная полуулыбка. Рядом валялась раскрытая книжка. Анжель Оснат читала ее, когда раздался первый взрыв. Сразу вылетели стекла. Она позвонила отцу на работу в слесарную мастерскую и крикнула брату во дворе, а сама осталась сидеть. Девушка была в шоке, ее уговаривали поехать в больницу, она отказывалась.
Анжель только недавно вернулась из армии, она служила на израильском флоте, но хоть и старалась держаться по-боевому, явно не была готова к тому, что вдруг свалилось на нее.
Когда мы отъезжали от дома Анжель, по радио в машине начали передавать новости. Первой, самой горячей оказалась новость из Чечни, где, по сообщениям израильского радио, в машине, подорвавшейся на мине, погибли 12 человек. Про мины в Гило мы ничего не услышали.
ЛЕОНИД Ъ-ГАНКИН, АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ