Михайловский театр открыл балетный сезон премьерой "Корсара". Михаил Мессерер, знаток советской академической классики, вернул на сцену версию Константина Сергеева 1970-х годов, которая сменила спектакль Фаруха Рузиматова 2009 года. На компьютерных морских волнах качалась ОЛЬГА ФЕДОРЧЕНКО.
"Корсар", имеющий более чем полуторавековую сценическую историю, тем не менее, не обрел своего классического хореографического текста, с которым он бы вошел в коллекцию балетных жемчужин, как, скажем, "Лебединое озеро", "Жизель", "Баядерка", "Спящая красавица" или "Раймонда". Сценарий 1856 года, и так весьма далекий от поэмы Байрона, балетмейстеры перекраивают каждый в соответствии с собственными представлениями. Из классических шлягеров в "Корсаре" имеются обязательное к исполнению на любом балетном гала Pas de deux; менее эффектный, но все же очень интересный Pas d'esclave ("Танец Купца и Невольницы"); обязательное к исполнению на концертах сценической практики в хореографических учебных заведениях Pas de trois, да красивый классический ансамбль "Оживленный сад" для вышколенного женского кордебалета и двух солисток. Плюс два характерных танца ("Танец пиратов" и "Форбан") и мифологический "Маленький корсар" — балетная травести-шутка, которую исполняет главная героиня, переодевшись мальчиком. Вот, собственно, весь танцевальный багаж, который сохранил "Корсар" за 150 лет качания по волнам. И этот багаж надо равномерно распределить на три акта, укомплектовать утерянными танцами и ансамблями, заново срежиссировать пантомимные мизансцены и постараться сделать, "как при дедушке" — Константине Михайловиче Сергееве, который в советскую эпоху был официально признан "хранителем академической балетной классики".
Михаил Мессерер, отредактировав сергеевскую версию, которая сама была редакцией более раннего спектакля, привел "Корсар" не к декларируемой "очистке от наслоений", но к узакониванию этих самых наслоений и приданию им официального статуса, вплоть до утверждения по-балетному нелогичных мизансцен. Так, корсары крадучись появляются на базарной площади, дабы не быть замеченными, после чего скидывают плащи и танцуют до упада до самого конца акта, уже совершенно не заботясь о конспирации. Или похищают Медору после отбытия Сеид-паши и его янычар, проявляя чудеса героизма и самоотверженности на пустой сцене. Или в третьем акте одалиски устраивают яростную свалку в борьбе за блюдо, на котором сиротливо лежит несколько бананов (не иначе, санкции докатились и до гарема Сеид-паши).
Зато практически во всей нетронутой исторической красе в спектакле Михайловского театра присутствуют два прекрасных характерных танца. Воодушевляющий танец корсаров первого акта, купированный в спектакле Мариинского театра, — один из прекраснейших примеров кордебалетной пляски второй половины XIX века, вплоть до танцевальной интерпретации нелегкого морского быта балетных пиратов — поднятие парусов, бег по канатам и реям, согласная работа воображаемыми веслами.
Екатерина Борченко в партии Медоры сияла холодной и бесстрастной красотой, с уверенностью Снежной королевы чеканя звонкие пассажи вариаций. В партии Гюльнары Анастасия Соболева перенесла коллизии "Тщетной предосторожности" на гаремную почву, и ее резвушка-поскакушка весело потешалась над Сеид-пашой, как над маменькой Симоной, выстреливая колкие насмешки в острых батманах. И, конечно, Леонид Сарафанов — главная пиратская добыча михайловского "Корсара". Танцовщику очень кстати и пиратская бандана, и длинные волосы, и очаровательные усы, которые он лихо подкручивает в минуты куража. А кураж никогда не покидает этого артиста, даже в несколько нелепых мизансценах, когда он еще более подчеркивает их условность, словно предлагая улыбнуться над наивностью и простодушием предлагаемых обстоятельств. В танцах же, которых на долю Конрада выпало с лихвой, господин Сарафанов бескомпромиссен и принципиален, с особой тщательностью он разделался с двойными ассамбле по кругу в одной из многочисленных вариаций. Эти ассамбле и вращения в безумном темпе отчасти скомпенсировали отсутствие в спектакле главного — моря, корабля и бури. Впервые, наверное, в сценической истории "Корсара" художественно-постановочная часть академического театра оказалась не в состоянии потопить корабль в реальном времени.