Котировки акций крупнейших глобальных банков рушатся — они слишком увлекались операциями в развивающихся странах. А эти страны сейчас испытывают валютный кризис в связи с падением мировых сырьевых цен.
Щедрое кредитование глобальными банками привело к росту экономики развивающихся стран
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ / купить фото
За последние несколько недель акции глобальных банков, таких как Standard Chartered, HSBC или Citigroup, значительно подешевели (см. график). В итоге акции британского HSBC впервые стали стоить дешевле, чем его реальные активы (до такого не доходило даже в период мирового финансового кризиса 2008-2009 годов), а акции британского Standard Chartered вообще стоят всего 64% от его активов, в то время как после кризиса они стоили 300%.
Идея глобальных банков охватила финансовый мир в 1980-е и 1990-е годы, а максимального расцвета достигла в 2000-е. В отличие от обычных инвестиционных банков (вроде Goldman Sachs), которые занимаются вложением денег в ценные бумаги и работают с богатыми клиентами из международных финансовых центров, таких как Гонконг или Сингапур, глобальные банки (вроде JPMorgan Chase, Citigroup или HSBC) занимаются одновременно всеми видами банковской деятельности во всех странах. Они кредитуют многонациональные корпорации и проводят для них финансовые операции по всему миру, во многих странах являются универсальными банками, предоставляющими местным клиентам самые разнообразные услуги — от посредничества в покупке и продаже облигаций до предоставления кредитов на покупку автомобилей. Система такова: банк дает ипотечные кредиты в Детройте, при этом торгуя облигациями и производными финансовыми инструментами в Дели.
Именно к глобальным банкам сейчас наибольшие претензии предъявляет американская Федеральная комиссия по страхованию вкладов, отвечающая за спасение банков, которые испытывают финансовые трудности. Она продвигает идею о том, что в случае банкротства за все должны заплатить инвесторы банков, причем не только акционеры, но и держатели облигаций. При этом банки должны представить детальный план того, как они будут действовать в случае возникновения финансовых трудностей, чтобы не повторить опыт кризиса 2008-2009 годов. В апреле нынешнего года Федеральная комиссия уже отвергла планы, представленные американскими дочерними банками трех глобальных банков — BNP Paribas, HSBS и Royal Bank of Scotland.
Предсказывать движение валютных курсов все равно что предсказывать, какой стороной упадет монета
Бывший глава американской ФРС Алан Гринспен, который в 1980-е годы был главой совета директоров банка JPMorgan, так вспоминает о становлении глобальных банков: "Нахождение в совете директоров JPMorgan было прекрасной возможностью понять изнутри, как работают международные финансы. Меня поначалу удивляло, что банк месяц за месяцем показывает прибыль по операциям на мировом валютном рынке. Я знал, что в силу эффективности этого рынка предсказывать движение валютных курсов все равно что предсказывать, какой стороной упадет монета. Но мне ответили, что банк ничего не предсказывает, он сам и является главным элементом валютного рынка, выступая посредником между продавцом и покупателем и беря за это долю с любой сделки, причем делает это в огромных масштабах. Одним из членов международного совета JPMorgan был саудовский миллиардер Сулейман Олаян. Он начал свою карьеру в 1940-е годы с того, что водил грузовики саудовско-американской нефтяной компании Aramco, затем наладил продажу питьевой воды бурильщикам, потом занялся строительством и даже впервые наладил страховую систему в Саудовской Аравии. Олаян был уже очень богат, когда саудовские власти национализировали Aramco, и по мере усиления ОПЕК приобрел вкус к американским банкам, купив 1% акций не только JPMorgan, но также Chase Manhattan, Mellon и Banking Trust. Нахождение в числе советников JPMorgan дало ему возможность лучше чувствовать международный поток нефтедолларов. Крупнейшие американские банки (такие как Ctibank или Chase Manhattan) в то время занимались в основном тем, что лежащие у них на депозитах огромные суммы, полученные от экспорта нефти Саудовской Аравией и другими членами ОПЕК, давали взаймы по всему миру — прежде всего латиноамериканским странам. Сами члены ОПЕК не хотели брать на себя риск международного инвестирования своих прибылей, а крупнейшие банки хотели".
Гринспен также указывает на связь глобальных банков с международной политикой: "То, что США в 1975 году бросили Южный Вьетнам, было крупнейшим военным унижением. Но мы проиграли битву, а не войну. В 2005 году американские Citigroup и Merrill Lynch получили право покупать и продавать акции, а также посредничать в сделках на фондовом рынке Хошимина, бывшего Сайгона. Чудеса случаются, идеи имеют значение. Американская капиталистическая идея оказалась сильнее нашего меча".
Надо заметить, что в 1990-е и 2000-е годы идея глобальных банков выглядела привлекательной уже потому, что тогда везде только и говорили о наступлении в мире новой эпохи глобализации — с бурным ростом мировой торговли и международных потоков капитала. Многим банкам стать глобальными в новую эпоху было соблазнительным уже потому, что в общем-то некий прообраз глобальной сети у них уже был. Европейские BNP Paribas и Deutsche Bank вели операции в других странах в течение целого века, HSBC и Standard Chartered считались банками всей Британской Империи.
В последние годы глобальные банки чрезвычайно увлеклись операциями в развивающихся странах, прежде всего азиатских. Standard Chartered и HSBC получают в этих странах три четверти своей прибыли. HSBC увеличивала свои кредиты азиатским странам на 15% ежегодно с 2010 по 2014 год. Standard Chartered только банкам в развивающихся странах выдал кредиты на $87,5 млрд — треть из этой суммы приходится на китайские банки. В сущности, глобальные банки пользовались сверхмягкой денежной политикой центральных банков индустриальных стран, передавая развивающимся странам дешевые деньги.
Собственно, бурное кредитование и приводило к росту экономики развивающихся стран. Но сейчас экономический рост Китая замедлился, это способствовало падению мировых цен на сырье, в том числе и нефть. Подешевение сырья также объясняется тем, что мировые финансовые рынки ожидали повышения процентной ставки ФРС. Подешевение сырья в свою очередь привело к падению курсов валют в экспортирующих сырье странах вроде России, Бразилии или ЮАР. В восточноазиатских странах падение валютных курсов приобрело такие же масштабы, как во время валютно-финансового кризиса 1997 года: Малайзия зависит на 30% от экспорта нефти, а Индонезия — на 60% от экспорта всех видов сырьевых товаров.
В итоге глобальные банки столкнулись с ситуацией, когда они выдавали кредиты в долларах, а теперь должники из-за падения курсов не знают, как расплатиться. Standard Chartered, который специализировался на кредитовании энергетических компаний в развивающихся странах, уже объявил, что объем невозвратных долгов удвоился.
Кроме того, значительную часть кредитов глобальные банки выдавали развивающимся странам на финансирование внешнеторговых операций, а сейчас мировая торговля испытывает самый большой спад за последние шесть лет — как раз за счет развивающихся стран.
В итоге получилось, что глобальные банки стали жертвой глобализации. Они полагали, что эта глобализация будет выражаться в увеличении роли в мировой экономике развивающихся стран из-за их быстрого роста. А она выразилась в падении сырьевых цен и курсов валют, всеобщем внимании к политике ФРС, замедлении роста в Китае и других развивающихся странах — и обрушении курсов акций самих этих банков.