Тяжелый кризис, охвативший Российскую Империю в начале XX века, проявлялся и там, где, казалось бы, не могло существовать даже намека на проблемы,— в отношениях между русскими националистами и Русской православной церковью.
"Наше духовенство, за редкими исключениями, принадлежит к тесно замкнутой касте"
Фото: фотоархив , фотоархив "Огонек"
Из стенограммы публичной лекции председателя отделения Всероссийского Национального Союза В. А. Бернова, март 1912 года.
...Хотя характерною чертою славянского племени было неумение организоваться, взаимная рознь и вражда, тем не менее отечество наше оставалось все-таки сильным, благодаря тому что в основе своей имело сперва объединяющим началом Православие, а затем Самодержавие...
Если на эту тему случалось вам говорить с либерально настроенным собеседником, особенно кадетом, он немедленно же уклонялся от разговора, довольно-таки гордо заявив, что он, де, не клерикал... Вы, конечно, с ним соглашались, потому что клерикализма вообще нет в России, ибо оно у нас не имеет ни смысла, ни почвы для существования...
Клерикализм — это партия, партия духовенства, имеющая надобность в защите собственных интересов, особенно в таких странах, где церковь отделена от государства, где такое грустное положение создал себе сам воинствующий католицизм. У католицизма есть и свои духовные воины — иезуиты. На западе у них и у патеров католических, улавливающих индивидуумов для нравственного, на пользу церкви и себе, воздействия, в тесном семейном кругу прихожан, они имеют свою клерикальную партию, активными деятелями которой само духовенство, а пассивными — сыны церкви — прихожане. Клерикалы имеют свои клубы, газеты и представителей в парламенте. Наше же духовенство, за редкими исключениями, принадлежит к тесно замкнутой касте, члены которой искони веков сжились с неприглядными сторонами ее жизни. Наши духовные лица, к сожалению, ограничивают свое влияние на паству одною церковью и требами по приходу; скромно держатся в стороне от общественной жизни, без зова не идут в семьи прихожан, а свои посещения к ним ограничивают приходом с причтом в годовые праздники, с молитвою. Вот, к сожалению, этим ограничивается все влияние духовенства на семью, на жизнь прихожан. Оттого у нас нередки отпадения от Православия, совращения в разные вредные изуверские и вредные секты, где "стражи душ человеческих" бдительней, энергичней, навязчивей и смелей, чем среди нашего скромного православного духовенства, страдающего общерусским недугом — благодушной мягкотелостью и инертностью... Если Господь приведет осуществиться реформе Православного Прихода и объединения возле него нас всех, русских людей, то значение духовенства, конечно, возрастет; улучшится его материальное благосостояние, и конечно, на обеспеченное положение пойдут люди по призванию, а не связанные кастовыми условиями, профессией "церковнослужительства", люди, зачастую тяготящиеся этим делом, которое совершенно им не по душе!.. Для высокого и ответственного дела служения церкви нужно священное призвание, наличность священного огня небесного в душе,— а где все это возьмут кастовые рабы, люди не обеспеченные и живущие доброхотными даяниями своих чад?
Глубоким уважением должна проникаться паства к наставнику душ своих, признавать в нем мудрого руководителя и в жизни и объединителя вокруг того, что составляет сокровище души человеческой,— его Святая вера.
Когда мы доживем до этого?..