Вчера президент России Владимир Путин перед началом встречи с членами кабинета министров рассказал о том, почему Россия вступает в третью мировую войну. На этот раз — с мировым терроризмом. Объяснений ждал и специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Совещание с членами правительства обещало быть нервным. По-другому не могло быть никак. Все уже было известно: Россия летит в Сирию. Ни о чем другом никто говорить и не мог. Тема совещания, то есть борьба с рецессией в экономике, казалась сентиментальной и не заслуживающей разговора вслух.
Это соображение, впрочем, видимо, не касалось, главного участника Большой Игры, то есть Владимира Путина.
В 14:08 все без исключения члены кабинета министров уже сидели за столом в зале совещаний нового представительского корпуса резиденции Ново-Огарево, готовые, как всегда, к любому обороту событий.
Но оборот не наступал. То одного, то другого министра выдергивали из двух стройных рядов за столом и уводили туда, где не ждут, а действуют. Возвращались не все. Видимо, те, кто действует, а не ждет.
В какой-то момент сотрудница протокола объявила, что объявляется перерыв на полчаса. Перерывом в ожидании, и без того бессмысленном, с облегчением воспользовались все без исключения. Свежий воздух придал этому ожиданию к тому же хоть какой-то смысл: словно покурить вышли, что ли, в качестве перерыва после напряженного случая.
И только в 15:30 Владимир Путин вышел к товарищам. Про рецессию разве могло кого-то интересовать — кроме тех, кто был в ней кровно заинтересован? (Впрочем, возможно, были тут и такие.) Только господин Путин, уже до этого решивший для себя, видимо, все, готов был обсуждать экономическую ситуацию внутри страны, а не вне ее.
Но и он высказался вначале про это (иначе не поняли бы; а просто смирились), а потом заговорил на злобу дня.
Президент предположил, что тема ввода летательных вооружений в Сирию "сегодня наверняка будет широко обсуждаться":
— Имею в виду свое обращение в Совет федерации, который рассмотрел это обращение, связанное с использованием вооруженных сил Российской Федерации за пределами нашей страны, и принял по этому вопросу положительное решение.
Тема эта и так уже обсуждалась так широко, что уже ничто, даже, к примеру, вывод войск из Сирии, не могло бы ее сузить.
— Единственно верный путь борьбы с международным терроризмом — а в Сирии и на территории соседних с ней стран бесчинствуют именно банды международных террористов — это действовать на упреждение, бороться и уничтожать боевиков и террористов на уже захваченных ими территориях, не ждать, когда они придут в наш дом,— рассказал президент.
В этом, увы, не было преувеличения: в конце концов, даже широкое празднование церемонии открытия соборной мечети в Москве, как теперь понятно, состоялось в рамках борьбы с "Исламским государством".
Господин Путин в этот день называл вещи своими именами, что, конечно, подчеркивало историчность дня:
— Общеизвестно, что в рядах террористической организации, какой является так называемое "Исламское государство"... и хочу еще раз подчеркнуть, что это не имеет ничего общего с настоящим исламом... сегодня находятся тысячи выходцев из европейских государств, России (на этот раз он не пугал Россию Европой, и наоборот: просто не до условностей сейчас.— А. К.) и постсоветских стран (эти и так все время крайние во всех смыслах.— А. К.). Не надо быть специалистом по этим вопросам, чтобы понять: если они достигнут успеха в Сирии, то неминуемо вернутся в свои страны, придут и в Россию.
В этот момент телеэкрану, транслировавшему речь, не хватало, конечно, крупного плана главы Татарстана Рустама Минниханова. Но телеканалы с лихвой компенсировали потом эту недостачу.
— Не секрет, что так называемое "Исламское государство" давно объявило нашу страну своим врагом (но еще раньше — мы его объявили своим.— А. К.). Сегодня уже целый ряд государств... это и Соединенные Штаты Америки, и Австралия, и Франция... используют свою боевую авиацию для нанесения ударов по позициям боевиков "Исламского государства" в Сирии.
Владимир Путин был спокоен и будничен: в конце концов, все, из-за чего стоило волноваться, произошло в Нью-Йорке (договорились сражаться плечом к плечу, но не бок о бок):
— Мы всегда поддерживали и поддерживаем борьбу с международным терроризмом. При этом убеждены в том, что она должна вестись исключительно в строгом соответствии с международным правом, то есть в рамках принимаемых в таких случаях резолюций Совета Безопасности Организации Объединенных Наций или по просьбе страны, нуждающейся в военной помощи. Ни того, ни другого у наших партнеров при действиях в Сирии нет. Тем не менее мы считаем возможным и целесообразным объединить усилия всех заинтересованных государств в борьбе с международным терроризмом и строить совместную работу, опираясь на устав ООН.
Подводка к тому, о чем все и так уже знали, затянулась.
— Единственно верный путь борьбы с международным терроризмом — это действовать на упреждение, бороться и уничтожать боевиков на уже захваченных ими территориях, не ждать, когда они придут в наш дом,— повторил Владимир Путин слова, сказанные два часа назад Сергеем Ивановым.
И в самом деле, если уж написали один раз, то отходить от написанного не следовало: не тот это был случай.
В конце концов, мы присутствовали при историческом событии: Россия объявляла войну. Таких слов Владимир Путин не произносил никогда.
— Все наши партнеры о планах и действиях России на сирийском направлении проинформированы. Вновь повторю: участие России в антитеррористической операции в Сирии осуществляется на основе международного права, в соответствии с официальным обращением к нам президента Сирийской Арабской Республики.
Имелось в виду, что Россия легитимна как никогда. Или, вернее, как всегда. Или, вернее...
— Мы, разумеется, не собираемся погружаться в конфликт, что называется, с головой,— сказал господин Путин то, что и должен был сказать.— Наши действия будут осуществляться строго в заданных рамках. Во-первых, мы будем поддерживать сирийскую армию исключительно в ее законной борьбе именно с террористическими группировками. Во-вторых, поддержка будет осуществляться с воздуха без участия в наземных операциях. И третье: такая поддержка будет ограничена по времени — на срок проведения сирийской армией наступательных операций.
То есть на самом деле конца третьей мировой войне, которая стала полноценной с участием России, уж точно не видно.
Зато начало положено.