На прошлой неделе подписан указ о создании в Москве мемориала жертвам политических репрессий. Памятник будет возведен по проекту скульптора Георгия Франгуляна "Стена скорби". "Огонек" первым представляет 3D-проект памятника
Будущий памятник, по словам автора, будет представлять собой сложную многосоставную композицию
Фото: Мастерская скульптора Георгия Франгуляна
Монумент будет установлен на пересечении проспекта Академика Сахарова и Садового кольца. Инициатива создать памятник жертвам политических репрессий принадлежала российским правозащитным организациям и получила поддержку государства. "Памятник станет предостережением последующим поколениям о том, что трагические последствия авторитаризма касаются каждого и могут повториться в любой момент",— говорится в описании проекта. В конкурсе с участием 336 проектов победила работа скульптора, академика Российской академии художеств Георгия Франгуляна. "Огонек" поговорил с ее автором.
— Результаты конкурса объявлены, теперь дело за памятником?
— Да, в этом конкурсе участвовало 336 работ, было несколько этапов, наконец, было выделено 10, затем 3 проекта. Мой в результате победил. Когда я ознакомился с составом жюри, поверил этим людям и решил участвовать.
— Ваш проект представляет собой стену. Это принципиальное решение — уйти от фигуративности к абстракции?
— Этот выбор зависит исключительно от уместности. Иной раз в подобном памятнике могут быть и фигуры, и одна, и две... Формы памятника могут быть многообразны. Это не повод для споров. Не надо спорить, а надо делать. Надо сделать произведение искусства. Не ради фокуса, не ради скандала, а лишь ради уместности. Это монумент жертвам репрессий, который страна ждала, может быть, еще со времен ХХ съезда партии. Он должен быть символичным, глубоким по замыслу и ассоциативным по параметрам. Главное, он должен выражать масштаб трагедии, а также быть способным уберечь другие поколения от повторения чего-то подобного. Предостерегать людей от кошмара. Многочисленность задач у этого памятника невероятна. Он должен выражать отношение к великой трагедии.
— Кого вы представляли, когда задумывали этот памятник? Может быть, кого-то из пострадавших родственников?
— Нет-нет-нет. Ни в коем случае. Ничего конкретного в данном случае не должно быть. Потому что речь идет о трагедии мирового значения. Для каждого она личная, но все же она общечеловеческого масштаба. И не надо сужать ее только до рамок сталинских репрессий. Были трагедии и сопоставимые: и геноцид, и холокост, и голодомор... Я бы не стал сужать суть памятника. Сталинские репрессии были следствием предыдущих — революции, Гражданской войны, террора красного и белого... У этого памятника, естественно, нет ни национальной привязки, ни временной.
— А какой материл памятника?
— Бронза. Вокруг стены будут каменные сопровождения. И будет сочиться вода. Там вообще сложная многосоставная композиция. Будет сочетание многих выразительных средств. Все это вместе с подсветкой должно соединить памятник в единый организм.
— Многие говорят: место для памятника такое... проходное. Туда не ходят люди, трасса рядом...
— Да, с точки зрения горожанина это, возможно, не лучший вариант. Но в этом был одновременно и вызов для меня, понимаете. Я соглашаюсь играть по правилам этого конкурса, этого места. И моя задача — это место сделать другим. Для меня это место как для скульптора на самом деле не такая уж большая проблема. И может быть даже хорошо, что, допустим, в качестве места для памятника была выбрана, например, не Лубянская площадь. Это было бы сужением опять же смысла. Пусть памятник будет в неожиданном месте. Пусть это будет совершенно даже случайное место. Ведь для осуществления репрессий не надо специальной подготовки, никто специально не выбирает место и время для них. Смысл этого памятника не зависит от места. Его смысл много проще и много выше.