"Огонек" нашел на карте родины населенный пункт, который так и не понял: город он или село
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
— Если сейчас провести референдум, я бы и сам проголосовал, чтобы нас опять селом сделали, только нам уже намекнули, что обратной дороги нет,— признается глава администрации города Перевоза Сергей Миридонов.— Тогда цель была поднять статус поселения, потому что ходила молва, что будут укрупнять районы. Теперь-то мы понимаем, что в случае укрупнения нам это не поможет. Зато сельских надбавок у бюджетников нет, и требования от народа в смысле благоустройства городские.
Перевозская мэрия — небольшая пристройка на задах районной администрации. Здесь пять работников, три кабинета, а вот в туалет уже надо ходить в район. Зато туалет хороший: с водопроводом и канализацией.
Если смотреть через призму коммунального хозяйства, то условия в Перевозе вполне городские. Почти 1200 домов с центральным водоснабжением, а без водопровода только порядка 300, в основном новые, в частном секторе. В 127 домах есть и горячая вода, 152 оборудованы центральной канализацией, остальные почти все с септиками и газовыми колонками. Таких, чтобы удобства на дворе, единицы. Газификация практически стопроцентная. 136 домов числятся многоквартирными. В основном это двухэтажные здания на четыре семьи.
— Вот в этих двух четырехквартирниках есть центральная канализация, а дальше — септики,— директор местного коммунального предприятия ООО "Ресурс", а по совместительству председатель городской думы Сергей Мынов останавливает свой Mitsubishi Pajero на узкой, но асфальтированной улочке.
К каждому многоквартирнику лепятся сараи с теплицами. На обочине шоссе бывшая доярка Анна Яковлевна раскладывает навоз под картошку.
— Живу как барыня. Водопровод, газ, канализация, три комнаты, но и огород есть, и теплица своя,— косясь на председателя думы, сообщает бывшая доярка.
— Конечно, жизнь наша скорее сельская, чем городская,— поясняет и сам председатель.— У каждого своя картошка. Я и сам по восемь поросят выращивал. Сейчас, как и все, перестал. Но это только оттого, что дешевых кормов не стало.
За огородами светит зеленым единственный в Перевозе светофор.
В каких городах жить хорошо?
Цифры
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Городское начало
Первый раз Перевоз стал городом при Екатерине Великой. Губернии дробили, и торговое село у переправы через речку Пьяну как нельзя лучше подходило на роль нового уездного центра. Тогда же в Перевоз приехали первые чиновники, а крестьянское сословие разбавилось мещанами. Но уже император Павел уезд упразднил, переведя городок в разряд заштатных. Сто лет спустя энциклопедия Брокгауза и Ефрона описывала Перевоз так: "Жителей 766, церквей 2, школа. Жители занимаются земледелием и вязанием рыболовных сетей. Торговля незначительная. Мельницы и несколько лавок".
Городок постепенно хирел, пока, вскоре после революции, не был превращен обратно в село. Однако уже к 1962 году село разрослось до рабочего поселка.
Как ни странно, большая часть местных жителей историей не интересуется, потому как твердо уверена, что Перевоз испокон веку был селом. Впрочем, и возврат городского статуса в 2001-м произошел почти без участия местных. В ту пору даже референдума не требовалось.
— Город — это определенная социальная композиция, и мы доказали, что соответствуем городским критерием по составу населения. У нас тут действовала наука: на базе колледжа работал филиал Московского государственного открытого университета. Училось, если считать заочников, больше 6 тысяч человек,— рассказывает главный инициатор возращения городского статуса Алексей Шершнев, директор колледжа и в ту пору — глава районного собрания.
Притом что во всем Перевозе около 9 тысяч жителей, соотношение получалось подходящее. Кроме того, надо было доказать, что в населенном пункте меньше 15 процентов домов с печным отоплением, что тоже оказалось несложно. Так что к концу 2001 года здесь снова стал город.
— Сначала никто по большому счету ничего не понял,— констатирует Сергей Миридонов,— но потом отменили сельские льготы...
— Мы тогда лишились 25-процентных надбавок к зарплате и раннего выхода на пенсию,— сетует главврач районной больницы Валентина Михеева.— И даже сейчас не можем по президентской программе привлечь молодых врачей, которым дают миллион за работу на селе. А от города нам никакого толку. Что у нас больница, что в селе Вад.
Пожалуй, единственный, кто до сих пор доволен возвращением городского статуса, так это тот, кто за него и боролся,— Алексей Шершнев.
— Конечно, мы город,— уверен он.— Разве мог в селе появиться первый в области ресурсный центр по подготовке рабочих строительных специальностей? Разве могли в селе воспитать победителей чемпионатов World Skills?
Алексей Шершнев тонко чувствует властные тенденции и умудряется попадать под финансирование множества модных проектов. В его колледже развивают нанотехнологии и импортозамещение, учатся использовать беспилотники, принимают экзамены по русскому языку у мигрантов и оборудовали огромный зал для дистанционного образования.
— Фактически колледж — градообразующая база,— уверяет Шершнев.— В конце концов есть города в Англии и Германии, в которых промышленности вообще нет, зато есть образование.
Ни мешков, ни лука
Впрочем, если покопаться в архивах, выясниться: в 2001 году в Перевозе еще была и промышленность. Работал завод, на котором сушили лук, в изобилии растущий на окрестных полях. Лук поставляли во флот, подводникам, а в советское время — еще и на экспорт. За это Перевоз даже в самые тяжелые годы получал дефицитные товары.
А в другом конце поселения базировалась межколхозная строительная организация, при которой имелся кирпичный завод. Работало предприятие по ремонту сельхозтехники. Прядильно-ткацкая фабрика производила столь нужные в крестьянском хозяйстве грубые льняные мешки из местного льна. Увы, сейчас все эти производства закрыты.
— Чем сейчас живет народ, сказать сложно,— пожимает плечами глава администрации Сергей Миридонов.— Но у людей много грузового транспорта, больше 200 машин, а в окрестностях щебеночные карьеры. Наверное, многие там работают.
Остатки сушильного завода, впрочем, не пустуют. Одно время тут разливали водку "Перевоз". Теперь делают овсяные хлопья и принимают металлолом. Территорию бывшей прядильной фабрики тоже освоил разнородный малый бизнес. Кто пилит лес, кто делает пеноблоки, кто — тротуарную плитку, кто — мебель на заказ. Местные коммунальщики при одной из котельных организовали площадку по производству железобетонных колец для септиков.
Самое крупное действующее предприятие — швейная фабрика, филиал нижегородской фирмы "Меридиан". Тут шьют форму для нефтяников и газовиков.
— Местных заказчиков мы даже на порог не пускаем, не тот объем,— хвалится директор филиала Вера Жукова.— У нас долгосрочный пакет заказов, и на местный рынок нам работать невыгодно. А для "Роснефти" можем хоть один комплект по заказу пошить.
Даже поздно вечером здесь горят окна, работа идет по 12 часов в сутки. Хозяева планируют удвоить штат, наняв еще 60 женщин. Объявлениями о поиске швей и закройщиц обклеен весь город. Берут даже без опыта.
— Только желающих мало,— констатирует Вера Жукова.
— А все почему? Потому что зарплат нет,— встревает, не отрываясь от шитья, пожилая работница.— Не город у нас, а одно название. Вся молодежь на заработки уехала.
— У меня был отпуск — я поехала на две недели на фабрику в Москву и заработала вдвое больше, чем здесь. Если бы позвали, там бы и осталась,— признается молодая швея Рита.
Торгуют все
По большому счету, везде разговоры одни и те же.
— Был бы город, была бы работа. Вы посмотрите, кто здесь торгует — одни женщины. А мужики все на заработках. Город невест, Иваново отдыхает,— смеется парикмахерша Ирина на втором этаже торгового центра "Галактика".
— У меня муж в Москву на 15 тысяч поехал, а нам тут по 6-7 платят,— вступает продавщица из соседнего обувного магазина.— Были бы городом — тут бы и зарплаты были.
При этом все вроде при деле. Вот детский магазин, вот игрушки, товары для рукоделия, спорттовары, подарки, мужская и дамская одежда. Это самый большой торговый центр в Перевозе, но далеко не единственный.
В декабре тут же, на втором этаже, открылся большой сетевой магазин электроники, где можно купить даже шестой "Айфон". Продавцы признаются: раз в два месяца кто-нибудь его действительно покупает. Вдоль одной стены тянутся ряды плоских телевизоров. Вдоль другой — пылесосы и стиральные машины. Пяток по-офисному одетых продавцов-консультантов, сплошь молодые ребята, болтаются у кассы без дела. Кого из них ни спроси, все твердо уверены, что живут на селе.
Есть в торговом центре даже точка по оформлению помещений воздушными шариками. Здесь работает внук директора колледжа Антон Шершнев.
— Раньше я торговал цветами прямо на территории колледжа, но потом появилось много конкурентов, и это стало невыгодно,— объясняет он, и тоже ратует за городской статус.
Еще Антон доставляет букеты на дом и украшает залы к свадьбам и юбилеям. И в этом совершенно не сельском бизнесе у него тоже несколько конкурентов. А цветочных магазинов в Перевозе — пять штук.
В перерыв Антон отправляется в расположенный здесь же на этаже суши-бар. Зеленого чая на этой неделе не привезли, зато можно выпить растворимый кофе. Хотя заведение и открылось только четыре месяца назад, вкус к японской кухне перевозцы ощутили давно, поскольку в городе имеется служба доставки суши.
— Почти все палочками едят, вилок никто не требует,— рассказывает "сушистка" Любовь.
Она сама принимает заказы и сама же в задней комнате стряпает суши и роллы. Для обучения Любы и ее сменщицы хозяева специально привозили в Перевоз профессионального повара.
В городе несколько кафе и пара заведений, где по ночам танцуют, шумят и дерутся. За перевозскую торговлю борются друг с другом три федеральные сети гастрономов. При этом и местным предпринимателям клиентов как будто хватает. В Перевозе удивительное количество магазинов, куча таксистов, а парикмахерских и салонов красоты — без счета. Торгуют все. Вот только непонятно, кто покупает.
Версии, однако, имеются.
Назад в село
"Ребята-строители сколачивают дикие бригады и работают на частников в Москве и Нижнем. Вот за счет них и за счет пенсионеров живет вся местная торговля",— объясняет пенсионер-активист Александр Царев. Бывший прораб и председатель домкома 4-квартирного дома, он — один из тех, кто мечтает вернуть Перевозу сельский статус.
— У нас район сельский, и все всегда жили за счет села. Сельхозхимия, сельхозтехника, строительная организация, мелиорация. А теперь сельское хозяйство загубили, и производства никакого тоже не стало,— констатирует Александр Царев.
Казалось бы, по всем учебникам получается, что Перевоз шагнул в постиндустриальную экономику. Вместо крупных производств — малый бизнес. Торговля и сектор услуг растут. Земледелием и животноводством уже и не пахнет. Но местными все эти перемены почему-то воспринимаются как возврат к сельской жизни.
— Смеются все над нами: какой тут город? Разве что светофор нам поставили,— возмущается Александр Царев.— Село же даст всем нам льготы при плате за свет. Учителя и медработники получат прибавки к зарплате. А так у нас только чиновники получают по городским расценкам, никому другому город здесь не нужен.
Уже два года активист собирается начать сбор подписей для референдума, чтобы сделать Перевоз обратно сельским поселением. Но руки все не доходят. Да и народу, кажется, все равно.
Соседский взгляд
— Если честно, для меня перевозцы хуже Порошенко,— откровенничает глава соседнего Вадского района Иван Ураев.— Они спят и видят, как бы нас прихватить. Мы свинокомплекс строим, будем 500 голов ежедневно отгружать — они от зависти бесятся. А ведь было время — Перевоз входил в наш район.
Соседний с Перевозом райцентр, село Вад, гораздо меньше похоже на город, хотя перевозцы и уверяют, что не видят никакой разницы. Асфальт в Ваде щербатый, канализационная сеть поменьше, многоквартирники пониже и все наперечет, да и населения только 7,5 тысячи человек. Хотя магазины, кафе и швейное производство здесь тоже имеются. С такими начальными данными Вад сейчас собирается стать городским округом, причем включать этот округ будет не только сам сельский райцентр, но и всю территорию района с деревнями, пашнями и коровниками.
— Да, увеличится плата за свет, но врачи и учителя свои льготы не потеряют, потому что законодательство за 15 лет изменилось,— объясняет управделами районной администрации Надежда Ефимова.— В прошлый раз мы в отличие от Перевоза и Княгинино не подсуетились, пожалели наших бюджетников, и нам сократили военкомат. Потом налоговую инспекцию перевели в Перевоз, хотя у нас гораздо лучше здание было. Межрайонную полицию туда же. Техникум наш стал их филиалом. Все потому, что они город, а мы село. Хотя я не считаю, что Перевоз сильно от нас отличается.
Теперь в Ваде маленькое отделение полиции без гаишников, ГИБДД уже в Перевозе.
— Мне прямо сказали: не поймут нас, если мы в селе полицию оставим,— вспоминает Иван Ураев.— Хотя у меня район на шестом месте по области по экономическому развитию — сразу за 300-тысячным Дзержинском. И Перевозу до нас далеко.
На всю Нижегородскую область сейчас осталось только шесть райцентров-сел. Все соседи: либо города, либо рабочие поселки. И в случае административного укрупнения Вадовский район в числе первых кандидатов на расчленение.
— А будет городской округ — его дробить нельзя,— объясняет глава.— В 2016 году грядет сельскохозяйственная перепись, так что переход невозможен. А вот после этого Вадовский район постараются превратить в городской округ. К тому моменту должно и законодательство измениться. Сейчас для смены статуса нужен референдум, а тут можно будет проголосовать одним районным собранием. Формальных критериев, которые бы нас ограничивали, сейчас нет.
На главной площади Вада под фигурным фонарем в арбатском стиле сидят Николай, Андрей и Александр. Все они подвыпившие и все хотят, чтобы здесь был город. Больше всего об урбанизации мечтает Николай:
— Сейчас тут даже круглосуточной забегаловки нет, поправиться негде, когда, простите, с похмелья трясет. А сделают город, все появится. И продукты будут лучше и дешевле. Как в Перевозе...
Одноэтажная Россия
Экспертиза
Главное отличие между городом и деревней в образе жизни. Горожанин живет в квартире и работает в промышленности или сфере услуг, селянин — в частном доме с участком и занимается сельским хозяйством. Поэтому большие города в Африке, жители которых обрабатывают землю, это фактически села. А военный городок на тысячу человек — это все-таки город.
Сейчас малые российские города увеличивают свою сельскую составляющую. В советское время в них была построена явно избыточная промышленность, производившая мало востребованную на рынке продукцию. Сейчас эти предприятия либо закрываются, либо модернизируется, а количество рабочих сокращается.
Впрочем, различия между городом и селом сейчас размываются. Например, на Западе появилась новая реальность — электронная деревня. Благодаря интернету человек может совмещать сельский образ жизни с участием в городской экономике.