8 октября президент России Владимир Путин в образовательном центре «Сириус» для суперодаренных детей встретился с суперодаренными учителями года и после их настойчивых просьб рассказал, что такое патриотизм, почему Михаил Лермонтов был именно патриотом, а не наоборот и чем субкультурные ценности отличаются от супкультурных. С подробностями с «Сириуса» — специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
После встречи с учителями года Владимир Путин встретился с учителем на века Максимом Фадеевым
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Образовательный центр «Сириус» — очень интересное место. Он был построен к Олимпиаде в Сочи структурами Виктора Вексельберга, который прошлой осенью с легкостью, которая могла бы показаться удивительной, передал отель в федеральную собственность для организации центра обучения талантливых или, вернее, сверхталантливых детей. Легкость была на самом деле, конечно, не удивительная: Виктор Вексельберг получил за отель рыночную цену и только попросил оставить на более чем обширной территории для себя небольшой домик у самого Черного моря. И ведь пошли ему навстречу.
Идея организации такого центра, конечно, дискуссионная: чем-то это напоминает Царскосельский лицей при императоре. И может ли император себе это позволять? Ну да, император-то, разумеется, может…
Сегодня я был в «Сириусе» в полдень. Очень качественный отель, на первый взгляд твердые четыре звезды. Просторный лобби-бар, обширная спа-зона, цепь конференц-залов… Я был тут во время Олимпиады, все выглядело очень достойно, проживали члены Международного олимпийского комитета и не жаловались, а они люди, которые давно отвыкли от всяких житейских сложностей и привыкать к ним не собирались.
Сейчас в лифте отеля мальчик лет десяти вдруг набросился на девочку, перепутавшую кнопки лифта:
— Балерина ты и есть балерина!
Неожиданно.
На стойке бара я попросил сделать капучино, девушка кивнула и занялась.
Через мгновение все изменилось. В лобби ворвалась банда подростков. Они налетели на стойку, расхватали стоявшие в вазах пирожные, печенье, фрукты (каждый апельсин и яблоко были завернуты в хрустящую от свежести бумагу…), сразу несколько попросили сделать им апельсиновый фреш…
Я только теперь начал соображать: да я же попал в школьный буфет. А это у школьников перемена.
Так и оказалось. Воспитательницы, скорее похожие на чирлидеров на сегодняшнем хоккейном матче… воспитатели, мужественные молодые люди, скорее напоминающие голливудских актеров, которые намерены взять свое и потеснить наконец дряхлеющих мэтт дейманов и томов крузов…
Ну и дети, дети, конечно… Не сказать что на всех лежит и бросается в глаза, так сказать, печать бессмертия, но какая-то печать, безусловно, лежит. Дело не в том, что каждый норовит обязательно поздороваться с тобой, незнакомым человеком, этому, в конце концов, любого можно обучить, а в чем-то еще: в чем именно, разберемся позже. Но, в общем, ощущение Хогвартса возникает.
— А что же,— спросил я у одного воспитателя, который уже поднял детей с перемены,— и спа они пользуются?
— Активно! — заверил он.— Особенно они являются поклонниками хамама. Но и сауны очень любят: и русскую, и финскую. И еще там душ такой есть, с кнопочками…
— А на массаж ходят? — полюбопытствовал я.— Воспитательницы?
— Что вы! — возмутился воспитатель.— Дети! По записи! Нам нельзя. Мы в другое место ходим…
То есть в другую сауну.
Я вышел к морю. Первая линия. Нет, это пять звезд. Бассейны. Лежаки (два не пустуют, видимо, прогульщики)… Все, с меня хватит…
Четыре месяца назад я, когда «Сириус» еще не открылся, спросил Владимира Путина, чья это была идея: чтобы здесь занимались не только спортсмены, как предполагалось изначально, а и музыканты, и математики…
Он сказал, что его.
— Но только,— добавил он,— надо все время самому заниматься, чтобы все это заработало… Но так у нас все: если перестанешь постоянно контролировать какое-то серьезное дело, то сразу вокруг какой-то мрак начинается… Ну, буду приезжать сюда регулярно…
И он приезжает (третий раз за полгода). 1 сентября российский президент открыл «Сириус» и пробыл здесь четыре с половиной часа. Произнес речь. Мало кто знает, как это было, только он готовил эту речь два месяца. В предпоследний перед визитом день менял местами ее куски с ножницами и клеем в руках. За день до того, как произнести в «Сириусе», репетировал ее в медиацентре в Олимпийском парке перед несколькими неравнодушными людьми. И после этого снова что-то убрал и прибавил. Было там одно место, которое показалось ему политическим, а эта история, считает Владимир Путин, должна быть вообще без политики…
Не к каждой своей речи, мягко говоря, так относится Владимир Путин.
Там же, в «Сириусе», Владимир Путин встретился и с учителями года. Они путешествуют уже две недели: десять дней были в Москве, потом со всеми своими большими чемоданами рванули в Сочи.
Процессу их загрузки в самолет я невольно стал свидетелем. «Ох, у меня чемодан никуда не влазит!» — кричала одна учительница года (подозреваю, русского языка или литературы — судя по свободе обращения с этим языком), стоя в проходе салона. Я думал, кто-то из коллег крикнет ей, чтобы она ложила чемодан прямо на кресла, но один из них просто молча помог ей это сделать: видимо, учитель математики, все просчитал…
В Сочи они еще задержатся: Владимир Путин распорядился, чтобы им достали билеты на «Формулу-1» и на «Новую волну». С «Новой волной» проблем не возникло, а с гонками возникли, как ни странно, проблемы. Но ведь справились.
Неформальная обстановка (с чаем) должна была способствовать неформальной беседе. И она задалась.
Владимир Путин вначале нахваливал государство за заботу об учителях. Расходы на образование с 2005 года выросли, по его словам, в четыре раза, то есть составляют 1,4 трлн руб. Владимир Путин считает, что это много.
Учительская зарплата, он сказал, сейчас на 8% выше, чем средняя по экономике, то есть 35 тыс. руб., а в 2005 году была 8,5 тыс.
Две пятилетки назад и подключение к интернету в школах было на уровне 3,7%, а сейчас — 90–95% (так, правда, и осталось неясным — 90% или 95%? В конце концов, эти 5% — больше, чем все показатели того несчастного 2005 года).
Сейчас сельские школы на 95% обеспечены школьными автобусами. Судя по тому, что насчет 2005 года президент промолчал,— похоже, их тогда вообще не было.
Потому что ведь 2005 год тогда был.
Уже, кажется, и стремиться особо не к чему. Но это же не так. О том, к чему следует, господин Путин предложил поговорить, поздравил с днем рождения единоличного победителя конкурса года Сергея Кочережко и дал ему слово.
Выяснилось, что у Сергея Кочережко, который, в свою очередь, поздравил президента с прошедшим, есть корысть, особенно в честь дня рождения: в феврале у него родился сын (по этому поводу он, видимо, не без основания рассчитывал, что его поздравят отдельно еще по крайней мере раз).
— Дети практикующих учителей имели некоторые преференции при поступлении в детский сад. Не планируется ли возвращение к этой практике, возможно ли это или нет?
Я предполагал, что первые вопросы будут более глобальными, но, в конце концов, Сергей Кочережко говорил прежде всего о том, что его действительно волнует в жизни.
Об остальном он сам рассказывает своим ученикам на уроках.
— Вообще, практика преференций всегда не очень хорошая,— по-моему, не обнадежил его президент.— Лучше повышать заработную плату...
Потом он и вовсе отнес решение этой проблемы на региональный уровень.
— Спасибо! — поблагодарил его Сергей Кочережко.
Другой учительнице, Ольге Корчагиной, очень понравился «Сириус». Но она как учитель истории обратила внимание, что здесь не преподают гуманитарные дисциплины. Она бы хотела, чтобы здесь были филологи и «победители в русском языке, в литературе, английском языке…» (вот зря все-таки они не к ночи поминают русский язык: он им сразу за это мстит).
— Как быть с нами, гуманитариями? — немного нервно спросила Ольга Корчагина.
— Идея,— рассказал президент,— заключалась в том, чтобы собирать талантливых ребятишек, прошедших уже однажды первичную селекцию. Где это можно сделать? В специализированных школах, которые еще со времен Советского Союза у нас активно функционируют и созданы были на всей территории бывшего Советского Союза. Это физико-математические школы — значит, математиков, химические — химиков… Мы отобрали два зимних вида спорта: хоккей и фигурное катание. Но я что-то не припомню, какие у нас есть специализированные гуманитарные средние учебные заведения…
Они, правда, есть. Уж спецшкол с английским точно хватает.
И может быть, их и в самом деле уже достаточно.
— Это можно сделать в гуманитарных сферах,— добавил господин Путин,— просто я не пойму, как проводить этот отбор, как селекцию эту проводить.
Дальше стало горячее.
Юлия Симакова, учительница как раз английского языка, напомнила, что «в советское время всем нам были очевидны нравственные ориентиры: труд во благо коллектива своей страны, нации в целом… или это может быть объединение перед лицом врага во время войны…».
— Что, по вашему мнению, может стать таким нравственным ориентиром общенационального характера для современного подростка? — Юлия Симакова не хотела больше откладывать решение этого вопроса.
— Вы знаете,— признался президент,— мы ничего другого не придумаем.
Действительно, что сейчас может быть актуальнее, чем объединение перед лицом врага во время войны? И даже не нужно знать этого врага в лицо: он и так хорошо известен — надеюсь, что ИГ.
— Я много размышлял на эту тему,— признался Владимир Путин.— Но, кроме патриотизма в самом хорошем, здоровом смысле этого слова и понимания, ничего другого придумать нельзя. Любовь к Родине нужно развивать.
И то, и другое является, наверное, оборотной стороной принципа объединения перед лицом врага в трудный час. Ну и труд во благо коллектива, конечно (а это уже, наверное, о тружениках тыла).
То есть более практического ответа на самом деле как не было все эти годы, так и нет.
Высокую ноту поддержал учитель музыки Андрей Пархоменко. Его «как музыканта и как учителя» беспокоит «вымывание отечественной культуры некими заимствованиями — и западными, и тем, что мы называем сегодня субкультурами!»
Видно было, что человек говорит очень искренне. Эта песня просто рвалась из его души. От этого было, конечно, еще горше.
Ну, тут Владимир Путин пошутил.
— Мне все время хочется сказать: не «субкультуры», а «супкультуры»! — смеялся он, а вместе с ним ухохатывались и учители.— Суповой набор такой!
А им было хорошо вместе! Да они просто искали друг друга и нашли.
— Ну да! — хохотал Андрей Пархоменко.— Приставка сама по себе уже определяет!
Хотя это было уже не смешно.
— В связи с этим — вопрос-пожелание! — продолжил учитель музыки.— Грядет столетний юбилей великого, гениального нашего композитора Георгия Васильевича Свиридова. Предусмотрена какая-то монументальная пропаганда, говоря старым оборотом. То есть будет ли открыт памятник в Москве?
Оказалось, что и на этот счет Владимир Путин «уже просил коллег подумать». Ну надо же.
— Я не спонтанно! — предупредил Андрей Пархоменко.— На конкурсе мастер-класс был посвящен творчеству Свиридова, и никто в огромном зале не вспомнил, что в этом году столетие!
Его, в общем, насилу успокоили.
Но не совсем, конечно.
Пока учительница физики Алла Волкова рассуждала о том, как ей нравится, в каком состоянии находится современное школьное образование, а министр образования и науки Дмитрий Ливанов вторил ей, считая своим долгом уточнить, что «глобальная задача — это повышение образовательных результатов всех школьников, но как средство мы, естественно, видим помощь учителям и школам», Владимир Путин выглядел рассеянным.
И в самом деле, едва дослушав министра и учительницу физики, которая хотела, чтобы таких учителей было побольше, президент вернулся к разговору с музыкантом:
— Вы сказали по поводу проникновения каких-то культурных ценностей к нам из-за границы… Я ничего здесь страшного не вижу, если это истинные культурные ценности.
То есть его самого, видимо, не устроило то, что он так легко согласился с тем, что идет вымывание таких отечественных ценностей, как композитор Свиридов, за счет субкультурных (точнее, супкультурных) заимствований.
— Совершенно верно! — горячо согласился Андрей Пархоменко.
— Мы не должны, не можем и не будем замыкаться в каком-то коконе! — настаивал теперь президент.— Но нам нужно научиться отделять истинную культуру от субкультуры, которая не представляет ценности и, наоборот, уводит куда-то в сторону!
Хорошо бы они все-таки поясняли, что это за субкультура, куда она уводит и кто тут в этом деле эксперт.
Похоже было, что пока все-таки Андрей Пархоменко:
— Безусловно, истинной культуре, истинным ценностям должна быть открыта широкая дорога, а вымывает как раз нашу культуру ширпотреб!
Тут Владимир Путин все-таки задал наконец некоторый нравственный ориентир:
— Совершенно верно, что проще и дешевле!
То есть, слава богу, не голливудские фильмы.
Алексей Рубин, учитель начальных классов, сам, кажется, недавно их закончивший, рассказал, как много он работает, чтобы вложить в детей «азы патриотического воспитания». Но он хотел бы работать еще больше и «в связи с этим бы хотел задать вам (Владимиру Путину.— А. К.) такой вопрос: какую книжку вы бы посоветовали детям?»
Поначалу президент ответил традиционно: что учитель лучше посоветует, чем он. Потом Владимир Путин опять передумал, ему наконец надоело отвечать традиционно, и преподал урок то ли литературы, то ли патриотизма, который теперь будут повторять и развивать не только в школе №444 города Москвы, где работает Алексей Рубин:
— Кто бы что ни говорил, как бы мы ни спорили о творчестве Лермонтова, который писал: «Прощай, немытая Россия,/ Страна рабов, страна господ,/ И вы, мундиры голубые,/ И ты, им преданный народ…»,— но мы не должны забывать, он написал это в 1841 году, когда ехал на Кавказ воевать за интересы России! Это вещи, которые вы наверняка знаете.
То есть он, разумеется, не был в этом уверен:
— И если вы будете доводить это до мальчишек и девчонок, и будете до них это доводить и припоминать, что кроме этого у Лермонтова есть еще «Бородино»!..
Вот теперь это было то, чего они от него так хотели. В общем, Михаилу Лермонтову наконец-то крупно повезло. И он даже не мог подозревать как — потому что разговор о нем в этот день не закончился.
Для учителя истории Алексея Воробьева-Исаева олицетворением реализованной идеи патриотизма стал центр «Сириус». Действительно, кто-то же должен был уже наконец сказать об этом вслух. Но сказал он об этом для того, чтобы попросить создать региональные «Сириусы», на что российский президент ответил, что на это деньги нужны. То есть что их нет.
На «Сириус» есть, а на какую-нибудь «Андромеду» уже нет. А на «Сириус» есть очень много:
— Я могу ошибиться в окончательной цифре, но мы выкупили это здание у бизнеса, не помню, за сколько…
— Три миллиарда? — неуверенно посмотрел на него Дмитрий Ливанов.
Откуда министр и в самом деле знал, какую цифру следует назвать.
— Больше,— резко поправил его президент.
То есть президент на самом деле знал и сам рассчитывал от Дмитрия Ливанова на большее.
— В общем, речь идет о миллиардах рублей. Выкупили просто у бизнеса, государство выкупило! И кроме этого для ребятишек-спортсменов мы еще сейчас к нему присоединим и хоккейный стадион, и еще один лед для фигуристов,— пояснил президент.
А вот это была уже новость. Для фигуристов в Олимпийском парке и в самом деле есть тренировочный, например, лед; а хоккейный стадион — это, получается, «Шайба».
Да, размах впечатлял. Но и это оказалось еще не все.
— Здесь был во время Олимпиады огромный медиацентр,— продолжил Владимир Путин,— в четыре Красных площади. Тоже хотим забрать, чтобы там для музыкантов сделать театр!
Конечно, не все хотят забрать, тем более не все могут забрать, но это, похоже, не тот случай.
— Причем мне бы хотелось, чтобы небольшой театр, на тысячу зрителей, но был построен лучшими специалистами в этой области — японской компанией, чтобы там дерево было нужного качества и так далее, чтобы ребятишки еще могли выступать здесь публично. Это затратная история…— вздохнул Владимир Путин.
Но ведь хочется.
Интересно, как же анонсированный великий выставочный павильон в этом здании?
Позже удалось выяснить, что все-таки пока окончательного решения нет. Но судя по тому, как хочется,— все-таки будет.
Ну а тут выяснилось, что по понятным причинам не выговорился Андрей Пархоменко, который предложил, раз такие хорошие новости пошли, «организовать здесь иностранные смены, чтобы приглашать детей из ближнего и дальнего зарубежья и, таким образом, транслировать наши достижения, нашу культуру, нашу в некотором смысле идеологию туда?!..»
Энергичный все-таки человек Андрей Пархоменко.
Но на этот раз господин Путин вообще с ним не согласился:
— Знаете, у меня идея изначально заключалась в том, чтобы ничего не транслировать, а просто поддержать талантливых ребят России.
А вот с этим не хотелось спорить.
Минут через пять, когда Владимир Путин отчего-то процитировал продолжение лермонтовского стихотворения (ну а что, такое настроение лирическое возникло, когда про «Сириус» всю правду рассказал.— А. К.): «Быть может, за стеной Кавказа/ Укроюсь от твоих пашей,/ От их всевидящего глаза,/ От их всеслышащих ушей…» — Андрей Пархоменко счел своим долгом сообщить:
— Кстати говоря, это стихотворение в рукописи так и не нашли. Нет рукописи этого стихотворения! В списках есть. Может быть, и не Лермонтов!
Андрей Пархоменко выглядел даже обрадованным.
— 1841 год… Поэтому… Говорят, по дороге на Кавказ писал…
— У меня мама из Пятигорска,— резонно возразил Андрей Пархоменко.— Я эти места очень хорошо знаю!.. Всегда удивлялся, почему такие стихи!
— Михаил Юрьевич,— ввязался все-таки господин Путин,— был сложный человек, и жизнь непросто складывалась, и несправедливости было много, он боролся с ней, но это не значит, что он не любил страну. Наоборот, он любил ее, может быть, больше, чем те, кто все время восхвалял всякого рода начальство… Ну, ладно…
Услышав про начальство, Андрей Пархоменко все-таки примолк.
Президент, прежде чем закончить встречу, еще рассказал, что он читает историков, таких как Владимир Соловьев, с карандашом в руках, особенно перед большими публичными выступлениями (так было, когда президент нашел у него историю крещения князя Владимира и окончательно, видимо, во всем убедился), и пошел смотреть мультик, режиссер которого, Максим Фадеев, ждал его этажом ниже, коротая ожидание разговором с многочисленными учениками «Сириуса».
— Мы делали этот мультфильм («Савва. Путь воина».— А. К.) восемь лет! — рассказывал он подросткам.— Хотим возродить то, что было утрачено,— мультипликацию! Нам показалось, что можем возродить! От Камчатки до России искали людей! Мультфильм продан в 50 стран мира!..
Я не специалист, но понял, что до Максима Фадеева никто в стране даже не пытался возродить мультипликацию.
— Ну прикольно получилось! В сказке обезьянку наказали за жадность… Одна голова у нее была глупая, другая нормальная и злая, третья типа жадная… Я синопсис за ночь написал!.. Оно лилось само по себе!.. А цель была показать, что если люди верят всем сердцем, то все типа получится!
Владимир Путин сидел на какой-то приступочке, как на жердочке, и смотрел мультик про обезьянку.
А что ему еще оставалось?
Все остальное вроде совершил.