Удивительно, но все эти женщины просто запирали машину и уходили. В магазин, к косметологу, в банк заплатить за квартиру. Уходили, пока дети спали, играли, сидели с планшетом в руках. Пять минут или сорок - не вечность, двигатель заглушен, машина исправна - не о чем волноваться. И незачем дергать ребенка: поспит, посидит, подождет, "я же быстро", - так, наверное, в человеке устроено.
В человеке. В автомобиле - иначе. Мы долго, помню, ехали за этой машиной. До самого дома, в доме у нас есть магазин. Эта машина приехала к магазину. Из нее вышла женщина, распахнула заднюю дверь, что-то сказала на вид шестилетнему мальчику, включила сигнализацию и ушла. Я тоже припарковалась, выгрузила из машины пакеты, самокаты, детей... Выгрузила и посмотрела в сторону мальчика. Он сидел за стеклом, сидел тихо, смотрел в одну точку. Этой точкой была дверь в магазин. В эту дверь двадцать минут назад вошла его мама. Мне вдруг захотелось домой. И детям захотелось домой. Скорее прийти, и чтобы там не было этого мальчика, запертого в автомобиле. Только мы домой не пошли. Мы стояли, мы смотрели на мальчика, который смотрел на дверь в магазин.
"Автомобиль - средство повышенной опасности", - стучало у меня в голове, в нем заперт ребенок. Если в него сейчас въедет машина, если проводку замкнет, если, а если, а если...
Она упала, разодрала себе ногу, мне было все равно, я пихнула ее на машину и заорала: "Откройте ребенка!"
Но никакая машина, конечно, не въехала. И проводку в паркетнике не замкнуло. Просто вдруг врубилась сигнализация. Резко, сама, без воздействия. И эта внезапность и сила звука внутри вдруг превратила шестилетнего мальчика в зверя. Наверное, так в зоопарках бывает, когда детенышей оставляют в клетке. Без мамы. Но только мальчик все же был мальчик, поэтому он поднял руки и со всей силы ударил в стекло. Он ударил по нему так сильно, как только может шестилетний ребенок, в отчаянии пытаясь разбить то, что разбить невозможно. Он и сам это понял, затих, пока не раздался истошный крик. Этот крик прорвался через машину, через орущую сигнализацию, к автомобилю подбежали двое мужчин, какие-то дети, мамы с колясками. Мальчик стал биться, биться о стекла, о двери, он стал красным, так в удушье бывает, но мама мальчика все не шла и не шла.
Я кинулась в магазин, куда полчаса назад ушла эта женщина. Я бегала по огромному супермаркету, и мне казалось, что она просто исчезла, что я никогда ее не найду, но я нашла. Она стояла у отдела с колбасами и беседовала с продавцом. Неспешно, не торопясь. Я не могла говорить, только схватила ее и потащила, тянула ей свитер, слышала ее крик - и не слышала, просто волокла ее волоком к выходу, к машине, где бился ее маленький сын. Она упала, разодрала себе ногу, мне было все равно, я пихнула ее на машину и заорала: "Откройте ребенка!"
Но открывать было нечего. Пока я искала ее, мужчины разбили стекло. И вытащили ребенка. Он лежал на газоне и еле дышал. Оказалось, что мужчины вызвали скорую, и это в скорой сказали - выбить стекло. А с мальчиком... С мальчиком случилось то, что, как я думала, бывает только у взрослых - паника, страх, что машина взорвется, ребенку шесть лет, он не знает, как работает сигнализация. И от ужаса мальчик стал задыхаться. А когда приехала скорая, истерика случилась у мамы, она рухнула на газон, заплакала, сжала ребенка, она кричала: "Прости, прости..."
Удивительно, но все эти женщины просто запирали машину и уходили... И незачем дергать ребенка: поспит, посидит, подождет, "я же быстро", - так, наверное, в человеке устроено. В человеке. В автомобиле - иначе. А еще иначе устроено в детях. Ни на пять минут, ни на десять, ни на минуту нельзя оставлять ребенка в машине и уходить. Даже если он спит, даже если не хочет, играет, устал. Потому что потом вы будете лежать на газоне. И плакать. И хорошо, если найдется скорая и двое крепких мужчин. А ваш ребенок, когда вы вернетесь, будет дышать. И у вас будет время попросить у ребенка прощения.